Осенило – написал - Юлия Идлис

Дальше, поскольку заказчик – человек опытный и в совершенстве владеет искусством составления лаконичных и выразительных логлайнов, он формулирует тему, идею, сюжет, формат и производственный бюджет предлагаемого проекта в одном простом предложении.

Сценарист выжидает полминуты для солидности и выражает сдержанный интерес. Заказчик скороговоркой произносит все остальное: «будем ждать от вас короткую заявку», «много не надо, буквально полстранички», «мы вас не торопим, нам главное качественно» и «завтра сможете прислать?». После чего обе стороны с облегчением переходят к обсуждению фильмов и сериалов, которые посмотрели за последнее время, а также столичных пробок и историй из жизни друзей и знакомых.

Так проходит время, оставшееся до следующей «ознакомительной встречи» заказчика. Сценарист выходит из кабинета, смерив взглядом другого такого же сценариста с широко распахнутыми глазами над чашкой кофе в приемной, и еще час добирается домой. Приехав, он с удивлением обнаруживает, что сегодняшний рабочий день прошел. А завтра между встречами заказчик уже шлет обоим сценаристам СМС с неприятными вопросами про заявки, которые те обещали прислать.

Не знаю, как для заказчика, а для сценариста рабочая встреча – это инструмент прокрастинации.

Работает сценарист дома, чаще всего – один. Из дома выходит редко – и разве что в магазин. Ну, еще к теще на день рождения. Куда пойти, чтобы снять пижаму и почувствовать себя человеком, а не серым веществом на ножках, да еще и в неглаженой пижаме? Правильно: в офис к заказчику, на «ознакомительную встречу». Посмотреть хоть, как люди работают. Поговорить, опять же.

Это можно делать, если сразу решить, что личные встречи с заказчиком – это отдых (и планировать их соответственно). Но сценаристы вслед за заказчиками почему-то упорно считают, что это работа.

Переехав из Москвы в Таллин, я стала вместо встреч предлагать звонки по скайпу. Сперва заказчики с негодованием отказывались. Потом от безысходности стали соглашаться – но тут выяснилось, что ни один такой звонок не начинается вовремя. А одно дело, когда сценарист полчаса ждет в приемной с кофе и сигаретами, потому что «вы же понимаете, такие пробки!» – и совсем другое, когда точно в назначенное время сценарист пишет в скайп «Я на связи, вы где?», а заказчик получает это сообщение, садясь в машину, чтобы только ехать в офис.

Стыд за опоздание – древний примитивный инстинкт, заложенный в нас первой учительницей в начальных классах. Никто не хочет его испытывать – даже заказчики. Поэтому звонки постепенно стали начинаться (и даже заканчиваться!) вовремя. Вдруг выяснилось, что это всем удобнее – даже заказчикам.

Хотя есть во всем этом какая-то неловкость. Недавно меня позвали на встречу обсудить новый проект. Я, как обычно, предложила скайп. Мы созвонились с заказчиком, познакомились, обсудили проект, договорились о дальнейших шагах, попрощались. Все это заняло ровно 10 минут…

…Но и у меня, и у заказчика осталось ощущение какой-то подставы: а что, так можно было? А… а… а поговорить?!

В выходные я побывала там, где сценаристов ценят еще меньше, чем на пятый день голодовки на необитаемом острове или на съемочной площадке. Я сходила на студенческий гейм-джем в качестве ментора.

Для тех, кто не знает (то есть – для сценаристов): гейм-джем – это мероприятие, на котором малознакомые друг с другом разработчики объединяются в команды, чтобы придумать и сделать игру за два-три дня. А ментор – это человек, который обходит не спавших со вчерашнего утра кодеров и выражает готовность помочь им советом про что-нибудь несущественное – например, про нарратив их будущей игры.

Разработчики реагируют на это по-разному. Некоторые отрываются от экрана и очень вежливо, с большими паузами между словами, говорят: «У нас. В игре. Нет. Нарратива». Если ментор не уходит, они добавляют: «Она. Как. Тетрис», – и смотрят на ментора как на некую Г-образную фигуру, словно ожидая, что она вот-вот упадет в ад.

Если ментор стойкий, в этот момент он спрашивает: «Ну ладно, а про что у вас игра-то?» Тут выясняется, что игра – про персонажа, который въехал в пустое общежитие и должен за столько-то времени обставить свою комнату ворованной мебелью, иначе… То есть да, точь-в-точь «Тетрис» в смысле нарратива. Один в один.

Другие на предложение помочь с нарративом изображают подобие улыбки и спрашивают, придет ли ментор завтра. Сегодня они еще не готовы ничего спрашивать про нарратив, но вот завтра, перед самым финалом, когда в игре уже все будет готово и отрисовано и останется только залить ее на сервер для жюри, – вот тогда они смогут, наконец, принять советы ментора про нарратив. Но не раньше.

Судя по моему пока что скромному опыту в геймдеве, это типичная история. Сперва разработчики занимаются важными вещами – движком, кодом, артом, балансом, монетизацией. А потом – уже перед самым релизом – вспоминают, что неплохо бы вкрутить в уже полностью готовую игру какой-нибудь нарратив поинтереснее, потому что иначе игра почему-то не цепляет.

И начинается: сценаристу на стол вываливают кубики, из которых состоит игра, и просят сложить из них историю – лучше сегодня к вечеру. В крайнем случае – к завтрашнему утру. Нет, менять кубики местами нельзя – они у нас уже в коде. Нет, убирать кубики нельзя – мы уже оплатили их отрисовку. Нет, добавлять новые кубики нельзя – мы не успеем найти студию, которая их отрисует.

Если использовать известную аллюзию, перед сценаристом в этот момент не просто лежат буквы «Ж», «О», «П» и «А», из которых надо сложить слово «ВЕЧНОСТЬ». Эти буквы именно в таком порядке прибиты гвоздями к столу. А вокруг стола стоят разработчики с красными от недосыпа глазами – и ждут.

Это происходит не только в играх, конечно. Производственный процесс в кино часто устроен так же. Мне не раз предлагали «подправить диалоги» в полнометражном сценарии или даже 8-серийном сериале за четыре, три и даже две недели до съемок. Для тех, кто не знает, то есть для разработчиков игр: «подправить диалоги» в проекте, для которого уже есть весь кастинг и локации, в переводе с продюсерского означает «написать новый сценарий, потому что в старом внятной истории не получилось, а деньги уже освоены, и съемки на носу».

Недоумеваете? А зря. Просто из всех процессов работы над продуктом, будь то фильм, сериал или игра, «придумывание истории» – самый эфемерный. Он весь происходит исключительно в мозгу человека, который сидит и придумывает. (Или, что еще хуже – гуляет и придумывает. Плавает и придумывает. Находится в отпуске и придумывает, сука!)

У других процессов хоть есть видимый результат – строчки кода, нарисованный персонаж, анимация атаки. А тут что? Как сказала мне одна из команд на гейм-джеме, «мы пять часов спорили про сюжет в нашей игре и в итоге решили забить и делать игру. А сюжет уж как-нибудь потом».

В сценарии Гарольда Пинтера по неоконченному роману Скотта Фитцджеральда «Последний магнат» один из героев, юрист, говорит после посещения крупной голливудской киностудии: «Сегодня утром я зашел к сценаристам. Десять минут на них смотрел, и двое за это время не написали ни строчки»…