Подлодки в бою. "Топи их всех!" - Александр Больных

В отношении Швейцарии мы должны иметь в виду возможность нажима со стороны Антанты на Швейцарию, если в этой стране будет ощущаться нехватка продовольствия. Она может потребовать разрешения на ввод французской армии на ее территорию или даже вступления Швейцарии в войну на стороне Антанты.

Дания, вероятно, приостановит свое судоходство.

Канцлер требует, чтобы военные меры, принятые в отношении нейтральных границ, особенно в отношении датской границы, не были восприняты как откровенная угроза».

Генерал-лейтенант Людендорф; «Для этой цели достаточно развернуть на границе несколько кавалерийских полков».

Фон Бетман-Гольвег; «Решимость начать неограниченную подводную войну зависит в основном от ожидаемых результатов. Адмирал фон Хольцендорф заверяет, что мы поставим Англию на колени до следующей жатвы. Опыт действий подводных лодок в последние месяцы, увеличение их численности, плохое экономическое положение Англии значительно увеличивают наши шансы на успех.

В целом перспективы неограниченной подводной войны выглядят очень благоприятными.

Конечно, следует помнить, что этот успех нельзя твердо гарантировать.

Мы должны ясно понять, что военная ситуация такова, что даже самые мощные военные усилия не могут принести победу в войне.

Подводные лодки – это наша последняя карта. Очень серьезное решение. Но если военные считают, что подводная война совершенно необходима, я не стану препятствовать ее началу».

Фельдмаршал фон Гинденбург; «Мы готовы к любым последствиям, и мы готовы сразиться с Америкой, Данией, Голландией и Швейцарией.

Ограниченная подводная война до сих пор принесла лишь скромные успехи.

Надо принять на вооружение более энергичные, безжалостные методы. По этой причине мы должны с февраля 1917 года начать неограниченную подводную войну.

Война должна быть завершена быстро, хотя мы еще можем держаться, но обязаны спешить ради наших союзников».

Фон Бетман-Гольвег; «Существует мнение, что подводная война может отсрочить завершение войны».

Людендорф: «Подводная война изменит положение наших армий в лучшую сторону. Хотя в тылу ощущается нехватка продовольствия и угля, производство боеприпасов растет. Это значит, что на Западном фронте наступит небольшое облегчение. Мы должны накопить войска для второго сражения на Сомме. Кроме того, наступательные возможности России будут резко снижены нехваткой боеприпасов, которая явится следствием нехватки тоннажа. Одна Транссибирская магистраль не в состоянии удовлетворить все потребности России».

Фон Бетман-Гольвег; «Помощь Америки, в случае ее вступления в войну, будет заключаться в поставке большого количества продовольствия в Англию, финансовой поддержке, поставках аэропланов и отправке добровольческого корпуса».

Фон Гинденбург; «Мы позаботимся об этом. Перспективы подводной войны в настоящий момент наиболее благоприятны и в будущем таковыми уже не будут. Мы можем и должны начать ее».

Фон Бетман-Гольвег; «Разумеется, если возможен успех, мы так и сделаем».

Фон Гинденбург; «Позднее мы не простим себе, если упустим эту возможность».

Фон Бетман-Гольвег; «Ситуация явно лучше, чем в сентябре прошлого года».

Людендорф; «Меры безопасности, принятые против нейтралов, не вызовут у них опасений и не будут восприняты как вызов. Они будут чисто оборонительными».

Фон Бетман-Гольвег; «Но предположите, что Швейцария вступит в войну или что французские войска войдут в Швейцарию».

Фон Гинденбург; «Это будет неблагоприятное для нас изменение военной ситуации».

В результате Вильгельм II отправил телеграмму фон Хольцендорфу;

«Повелеваю начать 1 февраля полной мощью неограниченную подводную войну. Основной план операции должен быть представлен на мое утверждение».

Параллельно Германия попыталась подготовить дипломатическую почву для своих действий. Но здесь они сразу допустили грубейшую ошибку. Немцы предупредили остальные державы, в том числе и Соединенные Штаты, о начале кампании всего за день до этого события. 31 января 1917 года посол Германии в Вашингтоне граф фон Бернсторф уведомил американское правительство, что на следующий день начинается неограниченная подводная война. В германской ноте говорилось:

«Каждый день, укорачивающий срок войны, сохраняет обеим сторонам жизнь тысяч храбрых бойцов и является благодеянием для измученного человечества. Императорское правительство не могло бы отвечать перед своей совестью, перед германским народом и перед историей, если бы оно не использовало всех средств, чтобы ускорить конец войны. После попытки достичь соглашения путем переговоров, на которую противник ответил объявлением об усилении войны, императорское правительство, проникнутое высшим желанием спасти человечество и не совершить несправедливости против собственной страны, вынуждено продолжать навязанную ему борьбу за существование всем своим оружием. Поэтому оно вынуждено отменить все ограничения, которые были наложены на использование его боевого оружия. Императорское правительство надеется, что Соединенные Штаты оценят новое положение с высшей степенью беспристрастия и со своей стороны помогут предотвратить дальнейшие несчастья и жертвы».

При этом немцы ухитрились совершить очередную бестактность. Двум американским пароходам было разрешено еженедельно ходить между Нью-Йорком и Фалмутом при условии раскраски их широкими вертикальными красными и белыми полосами, то есть в цвета арестантской робы! Практически одновременно Германия обвинила Англию в нарушении правил использования госпитальных судов, оправдывая преднамеренные атаки таких кораблей. То есть немцы намеревались начать действительно неограниченную войну – топить все, что движется по поверхности моря. Невольно вспомнился приказ Вильгельма II фельдмаршалу Вальдерзее, когда тот отправлялся в Китай для подавления боксерского восстания: «Действуйте так, чтобы и сто лет спустя ни один китаец не смел посмотреть в глаза немцу!» Но сейчас немцы намеревались действовать точно таким же образом не в далеком и «диком» Китае, а в Европе.

В отношении злодейств (как говорил Салтыков-Щедрин) у немцев слово не расходилось с делом, и уже в первых числах февраля погибло несколько нейтральных судов, в том числе американских. Вообще отметим, что с 1915 года германские лодки уничтожили уже 426 нейтральных судов. В результате 3 февраля президент Вильсон сообщил конгрессу о разрыве дипломатических отношений с Германией и фон Берн-сторфу был вручен его паспорт, однако война пока еще не была объявлена. Фон Хольцендорф был неприятно удивлен, так как столь быстрой и жесткой реакции Соединенных Штатов его план не предусматривал.

Но нет такого положения, которое нельзя ухудшить, что и сделали немецкие дипломаты. 16 января 1917 года министр иностранных дел Германии Артур Циммерман посылает германскому посланнику в Мексике фон Экхардту депешу с директивой предложить мексиканскому правительству заключить с Германией военный союз против США и побудить также Японию к вступлению в этот союз. Взамен Мексике должно было быть обещано возвращение захваченных у нее ранее Соединенными Штатами территорий – Калифорнии и Нью-Мексико. Чисто технически связь между Германией и Мексикой осложнялась тем, что англичане в первые же часы войны вывели из строя международный трансатлантический кабель. Поэтому сначала депешу направили германскому послу в Вашингтоне графу фон Бернсторфу, который должен был передать ее в Мексику. Циммерман решил воспользоваться секретным кабелем между Вашингтоном и Берлином, который президент США Вильсон предоставил в распоряжение германского посла фон Бернсторфа, поставив при этом условие не использовать этот кабель для передачи любой информации военного характера.