Костер на снегу - Нэн Райан

И она поспешила дальше, приветствуя тех, кого встречала. Белинду Бейкер знали здесь все, и в городке, население которого состояло по большей части из грубых, неотесанных мужчин, действовало неписаное правило: присматривать за красавицей на случай, если какой-нибудь гастролер захочет воспользоваться ее детской непосредственностью. Среди этих людей она была в такой же безопасности, как и у себя в комнате.

Кейн стоял, улыбаясь вслед девушке, когда одна из дверей поблизости отворилась и на тротуар вышла Натали. На ходу она читала какое-то письмо.

— Здравствуйте, судья Валланс! — обратилась к ней Белинда.

Натали вскинула голову и тепло улыбнулась девушке.

— Ты идешь от лорда Блэкмора, верно?

— Да, мэм.

Белинда побежала дальше, а Натали вернулась к письму. Она шла по направлению к Кейну.

На Натали был один из тех костюмов, которые он ненавидел всем сердцем: тускло-серый, закрытый до шеи, с длинными рукавами и такой тяжелый, что подол словно нехотя волочился за ногами, вместо того чтобы игриво колыхаться вокруг них. Рыжие волосы, разделенные строгим пробором, были стянуты в узел на затылке.

Кейн усмехнулся. Он бы предпочел куда менее формальный наряд — к примеру, тот, в котором судья Валланс явилась ему на Бирюзовом озере. Он всегда считал, что узкие брюки просто созданы для округлых женских бедер и длинных стройных ног, и сожалел, когда все это бывало спрятано под ворохами юбок. Он также находил, что мужская рубашка выгоднее обрисовывает грудь, чем корсаж платья, потому что оставляет ей свободу. Ну и, конечно, в рассыпанной по плечам гриве было гораздо больше очарования, чем в чопорной прическе.

Натали была слишком погружена в дядино письмо, чтобы обращать внимание на окружающее. Она и понятия не имела, что кто-то наблюдает за ней, пока буквально не наткнулась на Кейна.

— Прошу прощения, я совершенно зачиталась!.. — начала она, поднимая взгляд.

И умолкла. Письмо выпало из внезапно ослабевших пальцев.

— Ваша честь! — сказал Кейн, снял шляпу и по всем правилам расшаркался, однако потом бесцеремонно прошелся по ней взглядом. — Как мило было с вашей стороны снова прильнуть ко мне всеми своими формами. Я уже начал было подзабывать, каково это.

— Прильнуть?! — возмутилась Натали и украдкой огляделась, не слышит ли кто. — Этого только не хватало! Советую забыть все лишнее, мистер Ковингтон, потому что я давно уже забыла!

— Опять вы искажаете истину, ваша честь, — театрально вздохнул Кейн. — Ни один из нас ничего не забыл, и притворяться, что это так…

— Дай мне пройти, грабитель с большой дороги! Кейн невозмутимо отступил, подождал, пока она удалится на достаточно большое расстояние, и только тогда окликнул ее.

— Судья Валланс! Вы что-то уронили! — Подняв письмо, он помахал им в воздухе. — Кажется, это что-то личное!

— Дайте сюда! — надменно потребовала Натали.

— Я? Но ведь это ваше письмо! Подойдите и возьмите. — Окончательно взбешенная, Натали огляделась. Из магазина Галлона как раз вышли две вдовушки, завзятые сплетницы, а из отеля “Эврика” — преподобный Джон Беллингра. Неподалеку стояла группа окрестных ковбоев. Таким образом, не могло быть и речи о том, чтобы влепить негодяю звучную пощечину. Натали, скрежеща зубами, двинулась обратно.

— Миссис Тейлор, миссис Данстон, добрый день! Ваше преподобие, как поживаете? Господа, вы знакомы? Мистер Ковингтон, отец Беллингра.

Кейн тотчас объявил, что будет на воскресной службе. Натали возвела глаза к небу. Когда священник откланялся, она, не переставая любезно улыбаться, процедила сквозь зубы:

— Я хочу получить мое письмо!

— Какое письмо, дорогая? — осведомился лорд Блэкмор, появляясь у нее за спиной.

Натали растерялась. Кейн остался невозмутим. Он адресовал графу дружескую улыбку и показал письмо.

— Вот это, сэр. Судья Валланс обронила письмо, проходя, и я счел должным вернуть его ей. — Он церемонно передал листок Натали и снова повернулся к графу, протягивая руку. — Кейн Ковингтон, к вашим услугам.

— Эшлин Блэкмор. — Граф обменялся с ним рукопожатием. — Знаете, сэр, Натали не раз упоминала ваше имя.

— Да что вы говорите! Можно узнать, в какой связи?

— В связи с тем, что вы скоро будете соседями. — Эшлин обнял Натали за талию. — Нам самое время познакомиться поближе!

— Всецело с вами согласен.

— Вот и чудесно! — обрадовался граф, расцветая улыбкой, в то время как Натали проклинала все на свете. — Мы как раз собирались пообедать в ресторане отеля. Не желаете ли составить нам компанию?

— Ах, Эшлин, — вмешалась Натали, — нельзя же вот так, с налету! Мистер Ковингтон, конечно, занят!

Она ждала ответа затаив дыхание. Кейн не сводил с Эшлина взгляда с той самой минут, как тот подошел, но теперь перевел его на Натали. В яркой голубизне его глаз прыгали лукавые смешинки.

— О нет, мэм, вам исключительно повезло, — сказал он со своим вкрадчивым южным акцентом. — Как раз сегодня я свободен всю вторую половину дня.

— Значит, вы отобедаете с нами? — уточнил граф.

— Да, милорд, отобедаю.

Натали оставалось лишь спросить себя, кому из этих двоих она сейчас охотнее влепила бы пощечину.

Если в тот день, когда Эшлин пригласил Кейна на обед, Натали была только раздражена, то ее по-настоящему взбесило, когда неделей позже он заехал за ней в Клауд-Уэст, чтобы совершить послеобеденную верховую прогулку, — и опять-таки в компании южанина.

— Ты только посмотри, дорогая, с кем я столкнулся в горах! — приветствовал он ее.

Белокурые волосы графа золотились в солнечных лучах. Для прогулки он по обыкновению разоделся в пух и прах: в шелковую белую рубашку с рюшами, бриджи-галифе, широкие в бедрах и очень узкие в коленях, и высокие сапоги, начищенные так, что слепило глаза. Под мышкой у него был зажат традиционный английский хлыст.

Словно для того, чтобы подчеркнуть нелепую помпезность этого наряда, Кейн был в выцветших джинсах, распахнутой рубашке и видавшем виды стетсоне. Разумеется, он ничем не показал, что замечает убийственную разницу, однако Натали пожалела, что ее жених не одевается много проще, как это принято в здешних краях. Денди в горах Колорадо выглядел по меньшей мере странно. Прежде ей в голову не приходило подвергать его привычки сомнению, а уж тем более их критиковать.

К тому же и сама Натали, по примеру жениха, тщательно одевалась для верховой прогулки. На этот раз на ней был габардиновый костюм: длинная юбка с разрезом, жакет-болеро и белая блузка. Вспомнив об этом, она сказала себе, что, в конце концов, Эшлин прав. Что плохого в том, что он пытается привнести на девственные земли Колорадо немного британской изысканности? Для человека с благородной кровью это совершенно естественно — насаждать культуру. Натали взяла графа под руку и одарила улыбкой.