Монахи Константинополя III—IХ вв. Жизнь за стенами святых обителей столицы Византии - Эжен Марен

Женатых мужчин можно было принимать в монастырь лишь при согласии обоих супругов, данном в присутствии нескольких свидетелей. Если жена не давала согласия, мужу было разрешено стать послушником в расчете, что, возможно, молитва и пост помогут ему получить это согласие, которое было строго обязательным, потому что муж – не хозяин своего тела.

Кроме того, святой Василий позволял принимать в монастырь тех, кто был намерен лишь пожить там какое-то время, чтобы ознакомиться с монашеской жизнью. Полезно показать, какова в точности эта жизнь, тем, кто, возможно, склонен иметь о ней несправедливые предположения: и часто случалось, что тот, кто попробовал этот род жизни, желал вести ее до конца своих дней.

Всех, кто приходил, – рабов или свободных людей, детей или женатых мужчин – игумен должен был спросить, как у пришедшего возникло желание вести религиозную жизнь, не побуждает ли его к этому какой-то подозрительный предлог или намерение освободиться от обязанностей перед своей семьей или государством, а не желание быть истинно набожным человеком. Затем игумен должен поручить религиозную подготовку новичка наставнику послушников, которому следовало иметь много опыта и много доброты и который умел бы мягко проникающими в душу беседами и отеческой сердечностью исправлять молодых людей и убеждать их терпеть лишения, страдания, даже самые отвратительные работы, которые бывают в монашеской жизни, лечить каждый недостаток подходящим лекарством и, что важнее всего, выработать у своих молодых учеников привычку к смирению и набожности.

Этот испытательный срок длился три полных года, после чего послушник, который зрело обдумал свое решение перед Богом и был сурово испытан, если он настаивал на своем решении и если другие отцы из общины давали ему хорошую рекомендацию и соглашались его принять, проводил много дней в уединении, чтобы сосредоточиться, а потом давал монашеский обет в присутствии всех монахов и, если возможно, в присутствии своего епископа.

Святой Василий рекомендовал допускать послушника к принятию обета лишь тогда, когда тот будет полностью знаком с монашеской жизнью и вступит в нее вполне осознанно и добровольно. Похоже, что архиепископ Кесарийский не считал имеющим силу и не подлежащим отмене обет послушника, не достигшего возраста, с которого закон разрешал вступать в брак. И святой Василий, и святой Феодор Студит установили, что монашеский обет можно принимать с шестнадцати лет. Но собор в Трулло постановил, что наименьший возраст принятия монашеского обета – десять лет, и восточная церковь согласилась с этим мнением. Император Лев Философ издал указ, согласно которому ребенок мог дать монашеский обет в десять лет, но распоряжаться своим имуществом мог только когда ему исполнялось пятнадцать; по словам этого императора, святой Василий увеличил минимальный возраст посвящения в монахи до шестнадцати лет только для того, чтобы посвящаемый «был в таком возрасте, когда по закону он может составить завещание». Константинопольский патриарх Игнатий, по словам автора его жития, «дал обет в монастыре в возрасте четырнадцати лет».

Согласно конституциям Юстиниана, послушник должен был носить мирскую одежду, но похоже, что вскоре возник обычай выдавать послушнику после испытательного срока, который иногда сокращали до шести месяцев, черную одежду и шапочку монаха и выбривать ему тонзуру.

Однако торжественный обряд принятия монашеского обета совершали лишь после того, как испытуемый пробыл послушником три года. Молитвы, вопросы и многочисленные наставления, из которых он состоит, хорошо показывают, какое высокое мнение греческая церковь всегда имела о религиозном призвании и пожизненных обетах, которые даются вследствие него.

В начале богослужения экклесиарх отлучался и приводил монаха, который должен был дать обет. Тот преклонял колени перед алтарем, перед обоими хорами и перед игуменом, а потом уходил в притвор, снимал и оставлял там свою обычную одежду. Во время службы он стоял возле главной двери без пояса, босой и с непокрытой головой: «пока он находится в разряде кающихся и еще не принят в число ангелов». Хоры поют много различных антифонов, затем между игуменом и дающим обет происходит следующий диалог:

– Почему, брат мой, ты пришел сюда и простерся в поклоне перед алтарем и этим почтенным собранием?

– Потому, что я чувствую желание вести монашескую жизнь, достопочтенный отец.

– Ты желаешь быть одетым в ангельскую одежду и принятым в сообщество монахов?

– Да, если на то есть милость Божья, достопочтенный отец.

– Ты сделал хороший и удачный выбор, если только будешь упорным и настойчивым до конца, потому что добродетели приобретаются только трудом и совершенствуются только страданием. По собственному ли почину ты приходишь к Господу?

– Да, если на то есть милость Божья, достопочтенный отец.

– Ты не делаешь это из-за какой-то необходимости или из-за какого-то нарушения твоей свободы?

– Нет, достопочтенный отец.

– Останешься ли ты надолго в монастыре и будешь ли верен религиозному служению до своего последнего вздоха?

– Да, если на то есть милость Божья, достопочтенный отец.

– Будешь ли ты целомудренным, сдержанным и благочестивым?

– Да, если на то есть милость Божья, достопочтенный отец.

– Будешь ли ты до самой смерти повиноваться твоему настоятелю и всему сообществу твоих братьев во Христе?

– Да, с Божьей милостью, достопочтенный отец.

– Выдержишь ли ты, чтобы оказаться на небесах, жизнь в покаянии и монашескую бедность?

– Да, с Божьей милостью, достопочтенный отец.

После этого игумен обращается к посвящаемому с длинным наставлением, в котором напоминает ему главные добродетели монаха – чистоту, повиновение, смирение, молитву, отрешенность от мира, бедность, а также приводит ему в пример Иисуса Христа, мучеников и святых. Затем он опять спрашивает посвящаемого в присутствии всех монахов: «Итак, ты обещаешь исполнять все это, чтобы достичь рая, и будешь исполнять эти обещания до конца своей жизни, по милости Христа?» И посвящаемый в последний раз отвечает: «Да, с Божьей милостью, достопочтенный отец».

Затем священник читает много различных молитв и состригает посвящаемому с головы волосы в форме креста ножницами, которые тот сам ему подает. После этого он же надевает на нового монаха рясу, пояс, монашескую шапочку, паллий и сандалии, а затем произносит: «Наш брат такой-то получил залог и задаток великой ангельской одежды во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Скажем о нем: „Господи, помилуй!”». Затем священник велит новому монаху коснуться свечи и Евангелия, а если тот имеет духовный сан, то еще и коснуться креста. Затем под пение идиомелона (разновидность песнопения. – Пер.) игумен приветствует нового члена братии поцелуем мира и все монахи со свечами в руках подходят по одному и приветствуют поцелуем мира сначала настоятеля, образ Иисуса Христа, затем крест и того, кто получил монашескую одежду.

После принесения обета новый монах должен был пять дней провести в церкви, посвящая это время только молитвам и размышлениям. На это время ему запрещена любая работа, даже чтение, если он грамотен.