Подчинись мне - Гостья

ее, и ты это знал, но все равно позволил мне заключить помолвку.

Всеобщий шок. Сам Лайлэн с ужасом уставился на бывшего друга. Прилюдно он раскрыл тайну, которая, по предположениям холодного принца, принадлежала ему одному. Он и подумать не мог, что Асмодей догадывается. Он бы рассмеялся любому в лицо, кто предположил бы такое.

— Я ее и пальцем не трогал, — надменно бросил Асмодей, собираясь покинуть зал библиотеки. — Даю слово Короля.

Эхом слова пролетели по залу. Впервые им был признан титул, еще и на глазах толпы. Что бы это не значило… это значило многое.

Вилькес изумленный, не ведающий о тайне, растерянно глядел на брата, будто не мог поверить в то, что тому удалось такое скрыть. Больри, приподнявший троюродную сестру, тоже перебегал глазами от одного к другому. Сифона как будто не слышала их, занятая горем подруги.

Кастиль замерла, обнаружив светло-синие очи, горящие таким страхом и восхищением при взгляде на нее, что она удивилась, как не заметила этого раньше. Голова пошла кругом от двойного удара. Никогда она и думать не смела о других, с детства никого не замечала, и прямо под носом она проглядела чувства Лайлэна. Кастиль не находила, что сказать, хотя привычно ее одолевали тысячи слов.

Лайлэн вместе с выдохом растерял весь скопившийся гнев, злость, бешенство. Впервые в жизни его чувства были выставлены напоказ. Они с легкостью его парализовали еще и тем, что были полной неожиданностью. В слух он не признавался себе ни в чем подобном.

Обнажив белоснежную чарующую улыбку, Асмодей, взяв бразды правления, заявил, точно вспомнил, зачем пришел:

— Принцесса Лилайла останется здесь.

Кастиль обратила к нему гневное выражение лица. Одно имя соперницы автоматически вызывало в ней ненависть.

— Я знаю твой предел, — пригрозил ей принц, заметив этот взгляд. — Их команда будет выставлена против команды других первогодок, как и должно было быть. Ты ведь не хочешь, чтобы все узнали о вашем сговоре с Кравдией? Глупая, я ведь говорил тебе не слушать всех, кто кажется умным.

По лицу, которое вспыхнуло от смущения, братья и Больри все поняли. Сифона потупила глаза, она знала о заговоре. До слуха учеников слова парня не дошли. Он собрался всех покинуть, когда заговорил Лайлэн:

— Мы не закончили.

— Расторжение помолвки не дает тебе права увиваться за нашей сестрой, Асмодей, — добавил Вилькес.

— Как наставник, я просто обязан “увиваться” за своей подопечной. И пусть любой, кому это не нравится, попробует мне запретить.

Братья напряглись и, сжав кулаки, пошли на него. Книги на полках затрепетали от электрического заряда, который пронесся вдоль стен. Тряхнув головой, беспечно Король добавил:

— Лучше подождите Врарисэля. Мы давно не виделись, передайте ему, что я соскучился.

Имя старшего брата поразило их как гром среди ясного неба. Сама молния остановилась и исчезла. Электрический заряд, успев за долю секунды зарядить зал, превратился в искры и пустое свечение.

Асмодей, рассмеявшись, ушел, довольный произведенным эффектом и обретенной свободой. Вопрос в том, терял ли он ее когда-нибудь на самом деле?

Братья переглянулись. Даже у них это имя вызывало беспокойство, а если Асмодей готов отвечать перед самим Врарисэлем…

— Оставим его, — сказал Лайлэн, приговорив несчастного сокомандника к смерти. — К Лилайле он больше не подойдет, проследить за этим не трудно. Но если он готов бросить вызов брату, то пусть отвечает за слова.

Вилькес кивнул соглашаясь.

— Считай он уже не жилец.

Глава 18. Нападение(ч1). Воспрянь духом

Лилайла проснулась с тревогой в груди. Комната была погружена в ночной мрак, на противоположной постели сладко спала Иси. Тем не менее девушка вскочила и подошла к балкону, предчувствуя неладное. Руки резко распахнули дверцы и впустили яркий, искрящийся свет.

С ужасом принцесса вышла на балкон и огляделась: над Академией нависал огромный прозрачный и вместе с тем желтый из-за игр искр купол. Его стена и то, из чего она состояла — магическое сияющее нечто, не предвещали ничего хорошего.

Иси проснулась и протерла заспанные глаза, обнаружив яркий свет в комнате.

— Что происходит?

— Нападение, — ответил ей напряженный до дребезга голос.

Лилайла схватила накидку и выбежала из комнаты. Изумленная Иси быстро проснувшись, обернулась лисой и побежала за ней.

Площадь была наполнена обеспокоенными учениками, которые переговаривались, хватались друг за друга или с ненавистью глядели на ловушку, захлопнувшуюся над их головами. Их распихивали учителя, которые старались найти друг друга. У самого края площади, ближе всего к стене, уже стояли Советник, Асмодей, Лайлэн, Вилькес, Больри и Исхиэль, а также несколько преподавателей. Мрачные взгляды каждого из собравшихся были устремлены на купол.

— Что это такое? — раздался голос дочери Владыки.

Братья и Исхиэль обернулись.

— Мы сами не понимаем, — ответил Исхиэль. — Я никогда не видел ничего подобного.

— Это древнее заклятие, которое пару столетий как не проявляло себя. Оно считалось утерянным. Предки использовали его, чтобы уничтожать королевства или города разом, — вдруг ответил Асмодей. — Стена сейчас уменьшается. Взгляните на края. Там два купола: один внешний, другой внутренний. Изначально они были едины, а теперь отстраняются друг от друга.

Все внимательно обследовали полосы на земле. Пространство между двумя оболочками увеличивалось и света в меж пространстве становилось больше. За пределами купола еще стояла предрассветная ночь, но внутри с каждой секундой расцветал день.

— Посередине между ними свет, который сожжет любого темного за несколько секунд. Когда внутренняя оболочка сожмет Академию и нас с ней включительно, она разобьется как стекло и все начнут сгорать. Не касайтесь ее, провалиться внутрь — не провалитесь, но чем больше прямого давления тем выше шанс, что она разобьется.

— Откуда ты это знаешь? — изумился Смотритель, впервые слышавший о подобном заклятии, прочитавший сотни книг. — Нет, нам не до этого. Сколько у нас времени, Асмодей?

Парень взглянул на Смотрителя, каждый мускул которого был напряжен, тем взглядом, с которым целители выносят приговор больному.

— Если будем сдерживать, то что-то около часа.

Слова повисли в тягучей тишине. Ночь, словно злая королева, восседала на троне и постукивая пальцами. Она с жестоким любопытством, свойственном природе, глядела на пораженных, изумленных темных. Чьи-то сердца наполнились страхом, чьи-то отвагой, а кто-то приготовился умирать и схватившись за голову, упал на колени и закричал.

— Сдерживать? Полагаешь мы не сможем уничтожить эту штуку? — поинтересовался Больри, не обращая внимания на переполох позади.

— Купол преуменьшает силы всех, кто в нем находится. Будь кто-то из нас снаружи, это было бы возможно. А так нет. Попробуем уничтожить, рискуем разбить внутреннюю часть.

— А ты не можешь переместиться? — тихо спросил Исхиэль, чтобы ученики, столпившиеся за