Умри ради меня - Эми Плам

— О чем это ты? — Винсент неуверенно улыбнулся.

— Это одна из твоих сверхъестественных способностей, ведь так? И что это такое? Успокоительное Прикосновение или еще как-то?

— Сверхъестественных! — Винсент хихикнул. — Ну… Да, мисс Проницательность. И как ты об этом догадалась?

— Шарлотта уже проделала со мной такое недавно. И я сомневаюсь, что я бы легко справилась с тем потоком сведений, которые на меня обрушились, если бы ты не поддерживал меня.

Уголки губ Винсента слегка приподнялись. Его пальцы разогнулись, потом снова сжались на моей руке.

— Понятно. Но — нет, хотя я к тебе и прикасался, я не воздействовал на тебя «Успокоительным Прикосновением», как ты выразилась. Такого не происходит каждый раз, когда я до тебя дотрагиваюсь. Я должен этого пожелать. Но в данный момент ты, похоже, прекрасно сама справляешься.

Я посмотрела на столик у кровати и увидела, что моя фотография перевернута лицом вниз. А поверх нее лежала записка, написанная мной накануне. Казалось, это было уже много лет назад.

— Ты получил мою записку, — сказала я.

— Да. Она помогла мне понять, почему ты решила за мной проследить. — Винсент рассмеялся. — Я до сих пор поверить не могу в то, что Жан-Батист впустил тебя в дом. Так что это не только моя вина, но и его тоже, — то, что ты обнаружила меня в таком состоянии. Я, конечно, виноват в том, что вообще привел тебя в этот дом… Но я не позволю ему все сваливать на меня. И понять не могу, как ты сумела его убедить впустить тебя?

Винсент снова засмеялся, и это было похоже на смех победителя.

— Ты просто чудо, — сказал он, и его глаза излучали тепло.

Я просто купалась в этом тепле, но потом Винсент закрыл глаза и снова откинул голову на подушки.

— Ты как себя чувствуешь? — встревожилась я.

— Да все в порядке. Просто сильная слабость. Можешь мне принести кое-что с того стола?

Он кивком указал на сервировочный столик, стоявший неподалеку от изголовья кровати и нагруженный разными фруктами и орехами.

Я взяла тарелку с финиками и снова села рядом с Винсентом.

— Спасибо, — поблагодарил он, касаясь моей руки, и тут же стал брать по одной ягоде и класть в рот.

— Значит, ты покупал то ожерелье для Шарлотты, — сказала я, осторожно наблюдая за ним.

Винсент усмехнулся:

— Ну да. Поняла теперь? Мы с ней друзья. Она не моя девушка. Просто это человек, которого я знаю уже… последние полвека, так получается?

— Ну и что? — смутилась я. — Это не имеет значения.

— Нет, конечно, — согласился Винсент, изображая серьезность и торжественно кивая.

Я уставилась на собственные руки.

— Ты говорил, нужно некоторое время, чтобы восстановить силы после… ну, чего-то там. И когда ты встанешь на ноги?

— Это зависит от того состояния, в котором мы находились перед тем, как впасть в бездействие. Я не был ранен, никак не пострадал, так что к вечеру буду как новенький. Даже лучше, если точно.

Я видела, что Винсент совсем не привирает ради того, чтобы поднять мне настроение, но выглядел он таким изможденным, что я невольно испытывала жалость к нему.

— Ох, Винсент…

— Не так все плохо, правда, Кэти. И на самом деле полезно получить небольшую передышку… как бы подзарядиться, потому что после этого я же опять не смогу спать несколько недель. — Он умолк, увидев, что я нахмурилась. Потом продолжил: — Знаешь, не стоит нам обсуждать все это прямо сейчас. Просто не тревожься обо мне. Это мне следует тревожиться о тебе. Ты… ты как вообще?

Я закатила глаза к потолку и засмеялась:

— Ну, если ты сейчас не действуешь на меня какими-нибудь чарами и если я уже не умчалась с воплями из этого дома, то, полагаю, со мной все в порядке.

— Ты просто чудо, — повторил Винсент.

— Хватит мне льстить! — поддразнила его я. — Прибереги силы для следующей беспомощной жертвы, которую ты завлечешь в свою берлогу.

Смех Винсента был прерван звуком распахнувшейся двери. Я обернулась и увидела Жан-Батиста, быстро шедшего через комнату; следом за ним спешил Гаспар.

— Кэти, пойди найди Шарлотту и остальных, — негромко сказал Винсент. — Но когда тебе скажут, что ты можешь уходить, не сбегай просто так, зайди сначала ко мне. Пожалуйста.

Гаспар проводил меня до открытой двери.

— Они все в кухне, — сообщил он, показывая мне на дальний конец коридора.

А потом, предоставив меня самой себе, он закрыл дверь.

Я пошла на аппетитный запах свежего хлеба, к кухне, но перед вращающейся дверью приостановилась в неуверенности. Потом, нервно вздохнув, толкнула дверь и вошла в кухню. Вся компания сидела вокруг огромного дубового стола. И все разом оглянулись на меня.

Молчание нарушил Эмброуз.

— Входи, входи, человеческое существо! — сказал он, подражая героям «Звездного пути», хотя его слова прозвучали не слишком разборчиво, потому что говорил он с набитым ртом.

Шарлотта и Шарль засмеялись, а Юл показал на пустой стул рядом с ним.

— Значит, ты вполне пережила гнев Жан-Батиста, — сказал он. — Храбрая девочка.

— И очень глупая, раз пришла сюда, — добавил Шарль, не отрывая глаз от тарелки.

— Шарль! — укоризненно воскликнула Шарлотта.

— Но так оно и есть! — возразил Шарль.

— Чего бы тебе хотелось, милая? — перебил их добродушный голос, раздавшийся за моим плечом.

Оглянувшись, я увидела пухлую женщину средних лет, в переднике. У нее были круглые румяные щеки, а седеющие светлые волосы были сколоты в узел.

— Вы Жанна? — спросила я.

— Да, милая Кэти, — ответила женщина. — Это я и есть. Я уже наслушалась тут о твоих приключениях. Жаль, что не повстречалась с тобой раньше, но мне ведь, в отличие от прочих в этом доме, ночью нужно хорошенько выспаться.

— Так вы не… — Я замялась.

— Нет, она не одна из нас, — ответил за Жанну Юл. — Но семья Жанны служила Жану-Батисту с…

— Больше двухсот лет, — сообщила Жанна, перебив Юла и одновременно выгружая на тарелку Эмброуза огромный омлет.

Эмброуз одарил ее обаятельной улыбкой и сказал:

— Выходи за меня, Жанна!

И тут же наклонился и поцеловал руку, державшую сервировочную ложку.

— Во сне, милый! — засмеялась Жанна и легонько хлопнула его ложкой по пальцам.

Уперев руку в бок, Жанна уставилась в потолок, как будто пытаясь припомнить заученное стихотворение.

— Моим пра-пра-пра… несколько раз прадедом был слуга месье Гримо де ла Ренье, и он отправился вместе с ним воевать за Наполеона. И именно моего предка, которому тогда было всего пятнадцать лет, месье Гримо спас, оттолкнув его в сторону, когда на них неслось пушечное ядро… а сам погиб при этом. Юноша твердо решил доставить тело месье домой аж из самой России, чтобы похоронить его дома, и это было весьма кстати, потому что через три дня месье проснулся и уже сам мог позаботиться о молодом человеке. Вот с тех пор наша семья и служит месье.