Маскарад повесы - Валери Кинг

Поддавшись искушению, Кэт повернулась к Бакленду, болтавшему с Мэри, и нарочито громко сказала:

— А вот ваш друг, милорд, и не думает просить прощения!

— У него ужасные манеры, — так же громко ответил Джеймс. — Я советую вам держаться от него подальше.

Бакленд оглянулся, но оставил упрек без ответа, только окинул Кэт пристальным взглядом.

На этот раз она оделась с особым тщанием: ведь сегодня в имении Эммета Элдгроув-Холле состоится состязание в стрельбе, и она будет в центре внимания. Мадам Бомари оказалась настоящей искусницей с неистощимой фантазией. Из присланных ею туалетов Кэт выбрала прелестное платье тончайшего набивного батиста — мелкие сиреневые цветочки на белом фоне, — которое красиво облегало ее фигуру, и шляпку с веночком из розовых роз и темно-зеленых листьев. В руках у Кэт был изящный зонтик, который она все время крутила, забавляясь, как ребенок. Зонтик и в самом деле напоминал ей детство — ведь последний раз она держала в руках эту дамскую принадлежность в двенадцать лет.

Предстоящее событие собрало в Элдгроув-Холле весь цвет местного общества. Взглянув на зрителей, Кэт улыбнулась. О, они не пожалеют, что приехали! Денек выдался отличный: солнечный, но не слишком жаркий, на ослепительно голубом небе ни облачка. В самый раз, чтобы пострелять в свое удовольствие! Дамы, устроившиеся под огромным буком на склоне холма, уже разбились на группки и переговаривались вполголоса — явно сплетничали о ней. В сотне ярдов от них, на лужайке, возле длинного стола с напитками, сгрудились желавшие промочить горло джентльмены. Неподалеку стояли барышни — Джулия Мортон, Хоуп Керни и Черити Криклейд — и вовсю развлекались, дразня Роджера Уайтсхилла. Слушая визгливый смех первой красавицы Стинчфилда, заглушавший даже голоса кумушек, Кэт подумала, что Джулия — самое злое и жестокое создание на земле. Неужели она не понимает, что скромный, застенчивый Роджер не может достойно ответить на ее глупые насмешки?

Кэт повернулась к стоявшему рядом поэту и встретилась с ним глазами. С момента появления Кэт в Элдгроув-Холле он от нее не отходил, ни разу даже не взглянув на Джулию, и прелестная охотница с удовольствием впервые в жизни принимала знаки явного мужского внимания. Но что все-таки думает знаменитый поэт о предстоящем состязании? Об этом приходилось только гадать, потому что стоило Кэт завести на эту тему разговор, как Эшвелл почему-то умолкал. Но, с другой стороны, он никак не выразил и своего неудовольствия… Задумавшись, Кэт не сразу сообразила, что Джеймс дважды окликнул ее. Чтобы сгладить неловкость, она сказала, что утомлена слишком долгим пребыванием на солнце. Не принесет ли ей лорд Эшвелл стакан лимонада?

— О да, конечно! — с готовностью сказал поэт, потом наклонился к ней и добавил вполголоса: — Я чувствую себя очень виноватым перед вами, мисс Дрейкотт. Ведь из-за меня вы согласились участвовать в этой непристойной затее! Я не должен был поддерживать Бакленда. — Он обвел грустным взглядом многочисленных зрителей. — Представляю, какую неловкость вы испытаете, представ перед толпой в столь унижающем достоинство женщины виде — с оружием в руках. Простите меня, если можете!

У Кэт перехватило дыхание. Значит, он все-таки недоволен ее участием в состязании! Что же теперь делать? Неужели он действительно думает, что она чувствует себя униженной?

Неожиданно за ее спиной раздался смех. Кэт обернулась и увидела, что на нее с издевкой смотрит Бакленд. Неужели он слышал все, что сказал Джеймс?! Девушка с негодованием отвернулась, ее рука изо всех сил сжала ручку зонтика.

— Мне кажется, вам лучше посидеть в тени, мисс Дрейкотт, — озабоченно заметил Джеймс. — Вы и так пробыли на солнце гораздо дольше, чем следует молодой леди, у вас может быть солнечный удар!

Его забота была куда унизительнее издевательского смеха Бакленда. Сказать такое ей, славящейся своей выносливостью охотнице, многие мили проскакавшей на лошади и в иссушающую летнюю жару, и в январскую стужу! От злости кровь бросилась в лицо Кэт, и она прикрылась веером, чтобы Джеймс не заметил ее гневного румянца.

— Вы совершенно правы, милорд, благодарю вас за заботу.

Джеймс улыбнулся и, поклонившись, направился к столу с напитками. Кэт со вздохом проводила его взглядом, рассеянно втыкая кончик зонта в землю. Эшвелл был высок, недурно сложен и достаточно привлекателен, но, увы, он послушно делал все, о чем она просила. Господи, да при таком муже она умрет со скуки через неделю после свадьбы! И губы у него, наверное, мягкие и нежные, а не грубые и требовательные…

— Интересно, о чем вы думаете? — спросил Бакленд, улыбаясь одними уголками рта, отчего ямочки на его щеках только слегка обозначились.

Он стоял всего в нескольких футах от нее, заслоняя широкими плечами яркое солнце. Кэт снова почувствовала, что краснеет, но уже не от гнева, а от смущения.

— Вы были бы шокированы, если бы я вам рассказала.

— А вот и нет! — усмехнулся он. — Вы думали: «Хорошо бы он снова меня поцеловал!» Не отпирайтесь, я прочел это на вашем лице.

Кэт изумленно уставилась на него. Какая проницательность!

— Вы что, издеваетесь надо мной?

— Ладно, извините меня, я все выдумал, — усмехнулся Бакленд. — Но признайтесь, вы, наверное, уже и сами жалеете, что затеяли свою интригу? Я слишком хорошо знаю старину Джеймса — девушке вроде вас он наверняка должен был показаться слишком заурядным и скучным. Вы не могли не задуматься о том, как сложится ваша семейная жизнь с таким мужем. Будь у вас характер, как у Мэри Чалфорд, брак с Джеймсом стал бы для вас сущим раем. Но вы совсем другая — вы действительно похожи на Катарину Шекспира. Помните? «Зовут вас просто Кэт, то милой Кэт, а то строптивой Кэт, но Кэт, прелестнейшей на свете…» Поэтому вы обречены в этом браке на страдание и гибель.

Девушка вздохнула и посмотрела на склоны холма Уэйверли, где шумел Элдгроувский лес. Ах, Бакленд тысячу раз прав, она все это уже поняла!

Внезапно Кэт почувствовала какое-то напряжение в воздухе. Щурясь от яркого солнца, она перевела взгляд на собеседника и удивилась происшедшей в нем перемене: исчезла кривившая губы ленивая усмешка, в глазах зажегся тревожный огонек.

— Откажитесь от этой безумной затеи, Кэт! — серьезно сказал Бакленд. — Бросьте ее сейчас же, пока вы еще не потеряны друг для друга навсегда! Джеймс никогда не сможет сделать вас счастливой, но он слишком молод, неопытен и далек от реальной жизни, чтобы усомниться в вашей любви.

Он стиснул руку Кэт, но она сердито вырвала ее.

— Что значит «пока мы не потеряны друг для друга»? Вы хотите сказать, что любите меня и хотите на мне жениться?

Этот прямой вопрос заставил Бакленда отшатнуться, а Кэт вздернула подбородок и поправила локоны на лбу.

— Теперь я вас очень хорошо поняла! — воскликнула она. — Вы — наглый, самодовольный тип! Неужели вы думаете, что я, поверив в этот вздор, сейчас же упаду к вашим ногам? Вы глубоко ошибаетесь! И еще: я хорошо знаю стихи Джеймса и чувствую, что человек, написавший их, может сделать меня счастливой. Он намного тоньше, добрее и умнее вас!