Ловцы запретных желаний - Татьяна Олеговна Воронцова

водички, – советует Ростислав. – И сделай перерыв.

Константин, люто ненавидящий все игристые вина планеты, усилием воли придает своему лицу заинтересованное и почтительное выражение. Молодцы же виноделы, если разобраться! Сделали хороший рывок. Только на международный рынок с этим замечательным продуктом им все равно не выйти – до тех пор, пока там есть спуманте, ламбруско, просекко и прочая шипучая благодать.

Ясное дело, это же игристое вино, гордость региона, они получают в подарок по завершении переговоров. Константин сердечно благодарит супругу хозяина винодельни. Он несказанно рад, что испытание игристым наконец закончилось. Хорошо одетая гречанка средних лет пожимает ему руку и участливо спрашивает через переводчика:

– Вы попали в аварию?

– Можно и так сказать, – улыбается Константин.

На очереди Альфа Эстейт, образцово-показательное хозяйство Флорины.

Сразу после знакомства и обмена приветствиями их усаживают в два здоровенных черных джипа и везут на виноградники. Не случайно по дороге сюда Алину охватило дурное предчувствие… Солнце жарит так, что нормально функционировать можно только в тени, а тень и виноградник – вещи несовместимые.

По прибытии на место энолог не менее получаса рассказывает о том, как осуществляется полив виноградных лоз, как по виду ягод и листьев определяется количество необходимой корням влаги, и демонстрирует водопроводную систему. Его круглое, коричневое от загара лицо лоснится от пота, сзади на голубой рубашке расплывается мокрое пятно. Но жара не влияет на его красноречие. Обступив энолога со всех сторон, российские специалисты внимают ему в гробовом молчании. Материал подается настолько профессионально, что они попросту не знают, какой задать вопрос.

– Прошу вас!

Энолог жестом предлагает слушателям занять места в салонах автомобилей и первым направляется туда. Обтянутое голубой тканью пивное брюшко умильно колышется при каждом шаге.

Джипы ползут по грунтовой дороге, точно два огромных блестящих чемодана на колесах.

Молодая лоза, год посадки. Еще одна. И там тоже – видите? – убегающие к горизонту, зеленеющие фигурными листьями под беспощадным летним солнцем как совсем молодые, еще не плодоносящие, так и более зрелые, старше пяти лет, успешно плодоносящие, лозы. А теперь внимание. Старая лоза.

Да, это отдельный аттракцион. Чемоданы сворачивают с более-менее ровной главной дороги и останавливаются на второстепенной, сплошь состоящей из кочек, выбоин, ям и толстого слоя пыли, в которой ноги тонут чуть ли не до щиколоток. Вся компания вываливается из кондиционированных салонов на воздух, сейчас, в третьем часу пополудни, больше похожий на кипящий бульон, и тащится вслед за энологом на посадки. Осмотр старой лозы. Ахи и охи, щелчки фотокамер. Маниакальный блеск в глазах истинных ценителей ксиномавро.

Расправив белый хлопковый палантин и накинув его на голову и плечи, Алина с нетерпением ожидает возвращения в прохладу чемодана. По правде говоря, старая лоза не вызывает у нее никаких эмоций. Корявая, серая, узловатая. И вот на этом родится лучший виноград Северной Греции? Потрясающе. Под лозой на сухой земле расположилась пара виноградных улиток. Из-под желто-коричневых раковин виднеются смешные улиточьи ноги и головы с двумя парами щупалец. Присев на корточки, Алина разглядывает их с непритворной симпатией. Вот с кем действительно все в порядке. Гармоничные существа на своем законном месте.

До нее доносятся голоса энолога, которого, кажется, зовут Ангелос, и Никоса. Посадки, которые мы видим, переводит Никос, разбиты на высоте от шестисот двадцати до шестисот восьмидесяти метров над уровнем моря. Здесь преобладают северо-западные ветры умеренной силы, что в сочетании с песчаными почвами и низким уровнем осадков обеспечивает уникальность данного терруара, дающего вина со сложным профилем.

Опять, как в первый рабочий день, реальность вдруг стала выглядеть отражением в зеркальной глади воды. И гладь эта подернулась рябью, заколебалась, замерцала…

– Еще глоточек, дорогая.

Она открывает глаза и пробует вспомнить, где находится. Северо-запад Македонии, регион Аминдео, поместье Альфа, виноградник, джип. Рука Константина с маленькой пластиковой бутылкой.

– Спасибо, – шепчет она, сделав несколько глотков.

– Тебе спасибо, – отвечает он без улыбки. – Благодаря реакции твоего организма нас наконец-то везут на завод.

Экскурсия по заводу – тоже испытание, но не такое суровое, как экскурсия по винограднику. В огромном современном здании по крайней мере прохладно, а в туалете… туалет столь прекрасен, что в нем хочется остаться навсегда. Белоснежная кафельная плитка, хромированные смесители на идеально чистых раковинах, без единого пятнышка зеркала.

Алина умывается холодной водой, полощет рот. Стоящая в двух шагах Ольга убирает расческу в сумочку и как бы между прочим интересуется:

– Так эти люди на винодельне Цафтариса избили Костю только потому, что вы зашли на территорию без разрешения хозяев? – Видно, что ее рвет на части от любопытства. – Другой причины не было?

Значит, ни Георгиос, ни Леонидас, ни Янис – никто из участников ночных событий, – не упомянул о мертвом человеке в бетонном резервуаре и о живом человеке в помещении на втором этаже. Чтобы привыкнуть к этой мысли, Алина набирает в сложенные ковшиком ладони еще одну хорошую порцию воды и плещет себе в лицо. Потом переводит дыхание и, не открывая глаз, отвечает:

– Мы не поняли, что происходит в этом старом здании, якобы закрытом на ремонт. Но чисто теоретически могли понять, такая возможность у нас была. И нам стали задавать нам вопросы про то, что мы видели, что слышали…

– То есть, они учинили вам допрос?

Ольга приходит в ужас и вместе с тем рассказ Алины ее приятно будоражит.

– Получается, так.

– И что вы им ответили?

– Я рассказала про браслет. Они нашли его в моей сумке, он был грязный. Ну, не то чтобы грязный… пыльный. Все-таки полдня пролежал на земле.

– Они рылись в твоих вещах?

Глаза у Ольги вылезают из орбит. Хотя, казалось бы, что удивительного. Кино она не смотрит, что ли?

Алина слегка пожимает плечами.

– Это первое, что они сделали. Обыскали нас и осмотрели наши вещи.

– Тогда почему они били Костю? – немного подумав, спрашивает Ольга. – Если ты рассказала про браслет.

– Говорю же, они заподозрили, что во время поисков браслета мы увидели и услышали нечто, компрометирующее хозяев винодельни. Мы это отрицали, но они нам не верили. – Она подносит мокрые руки к сушке, и рев адской машинки делает продолжение диалога невозможным. Когда же руки становятся сухими, Алина решительно поворачивается и направляется к выходу со словами: – Пойдем скорее. Чем раньше закончится экскурсия, тем раньше начнется дегустация. Чем раньше закончится дегустация, тем раньше начнется обед… и путешествие к морю… ну, ты поняла.

В принципе все было как везде – те же, виденные много раз, французские и американские дубовые бочки, та же итальянская разливочная линия, – но восхищение вызывала безупречная организация производства. Впрочем, не только производства. Когда