На лезвии любви - Карина Искра

Бродерик поморщился от неприятного напоминания:

– Когда что-то делаешь, нужно просчитывать все варианты развития событий.

– Что ж ты не просчитал их и остался рядом? – подковырнула его Марианна, почти без стеснения присаживаясь рядом на кровати. Она по-прежнему была в черном платье, только макияж подрасплылся, помада стерлась, а прическа растрепалась.

– Прощаю тебя, – оторвал, наконец, взгляд от ноутбука Бродерик. – Если проявишь такую же точность при столкновении с мутантами – дойдешь до центра Города на раз-два.

– Хорошенький комплимент, – фыркнула Марианна, уловив иронию. – Торжественно обещаю направлять свои супер-способности только на благо Хэппов!

Мужчина не выдержал и тихо засмеялся. От этого звука у девушки мурашки скользнули по рукам, и дыхание перехватило. Сейчас, когда за окном ночь, а в комнате горит небольшой огонек, появилось одно из прекрасных чувств – чувства уюта, тепла и защищенности.

"Я – дома...".

– Мари, – вдруг шепнул Бродерик, плавно закрывая крышку ноутбука и наклоняясь поближе к племяннице.

– Что? – едва слышно спросила девушка, утопая в родных – да, нет смысла врать себе, – родных глазах. Сердце было готово выпрыгнуть из груди.

– Ты сегодня назвала меня по имени.

– Да? – тихо удивилась Марианна, краснея. – Извини, если неприятно... Я... Не...

– Наоборот, мне было очень приятно. У нас не такая уж большая разница в возрасте, чтобы звать меня дядей.

"Господи, Господи, Господи! Дай силы стойко вытерпеть эти провокационные слова!.. Дай уверовать, что за ними не стоит ничего безнравственного!" – молилась девушка в попытках усмирить душевный ураган.

– Х-хорошо... – хрипло выдавила она и отвернулась, разрывая чары.

– Спокойной ночи, Мари, – откинулся на подушку мужчина. – И с днем рождения еще раз.

– Спасибо, – девушка встала и на ватных ногах отправилась к двери. В проеме она обернулась, запоминая каждую деталь этого момента. – Спокойной ночи, Бродерик. Добрых снов.

Марианна стала совершеннолетней, но по-прежнему живет у дяди – на правах гостьи и родственницы. Домашние только порадовались, что девушка осталась с ними.

А вот Генри как с катушек слетел:

– Подготовиться к экзаменам ты сможешь, находясь в любой точке мира! Давай жить вместе?

Стоит ли говорить, что Марианна все еще мариновала мужчину, не допуская до своего тела? Генри, конечно, не давил, но в серых глазах с пугающей частотой появлялся какой-то темный огонек... Девушка чувствовала себя виноватой, но все равно почему-то оттягивала момент близости, находя для этого тысячу причин.

Зато в поддержку Генри все чаще в ее голове возникала мысль, что парень на удивление настойчив и терпелив. Другой бы на его месте давно нашел доступную особу. Марианна была уверена, что такие тут же бы налетели, только помани их сероглазый красавчик пальцем.

– Хотя ты права: раз уж мы находимся так близко к Городу, куда и стремимся, то зачем уезжать? – размышлял Генри, когда они гуляли по весенней деревне. – Пока мы здесь и ничем не обременены, то давай просто отправимся в небольшой поход, разведаем обстановку. Что скажешь?

В тот день небо радовало глаз прозрачной синевой, звонко пела капель, пахло влажной землей и талым снегом. Окна солидных коттеджей, стоящих по краям дороги, отражали солнышко, постепенно двигающееся к горизонту. Уже успело пройти Рождество, несколько дней рождения домашних, в том числе и кухарки Энн. В Марианне за это время изменился ее стиль: рок и пацанские тряпки сменились на одежду классическую и элегантную. Безумные фиолетовые волосы канули в прошлое – девушка вернула себе естественный каштановый цвет.

– Поход в Лес, ты имеешь в виду? – на всякий случай уточнила Марианна, идущая в обнимку с Генри по проталинам.

– Хоть куда-нибудь! – вырвалось у парня. – Чтобы подальше от Хэппа!

Марианна всерьез задумалась. Лесом она грезила каждый день, каждую тренировку с Бродериком, каждую свободную от учебы минуту. Но, если верить дяде, – она была еще не готова. Тем более, что девушка планировала набраться опыта в двухдневной поездке с учителем, а потом уже выживать в Лесу с Генри.

Но ведь можно сделать и наоборот, верно? Погулять по окраине, насладиться уикендом, так сказать... Вернуться с багажом новых знаний к Бродерику. Вот же он будет удивлен, узнав, что его ученица не такая уж неженка и слабачка, как он порой наверняка думает!

– Решено: едем, как только соберемся! – кивнула Марианна, уже прикидывая, сколько ей придется наверстать из-за пропусков. Сероглазый просиял и начал обсуждение амуниции.

Какой бы виноватой девушка не чувствовала себя перед Бродериком, она не могла унять возбуждения от предстоящей поездки. Ее с новой силой охватила надежда увидеть то необыкновенное создание.

Агрессивные посетители Леса, к сожалению, даже не могли вообразить, что там может быть кто-то дружелюбный. Поэтому Марианна не видела смысла рассказывать кому-то о своем видении.

Поход не мог долго оставаться в тайне. Девушка должна была поговорить с дядей, соврать или сказать правду о своих ближайщих планах. Как он отреагирует? Она не знала и очень переживала.

Удачный момент для разговора ей даже не пришлось подлавливать. Во время обеда Бродерик сам начал нелегкую для племянницы тему:

– В последнее время ты какая-то воодушевленная, – как бы случайно обронил мужчина, отправляя в рот кусок ветчины. – Что случилось?

Сегодня он гармонировал с серо-красной столовой: чуть расстегнутая у горла белоснежная рубашка, алая жилетка крупной вязки, зачесанные назад темные волосы. Синяк на лбу давно исчез, оставив о себе лишь смешное воспоминание.

– Дело в том, – нетвердо начала Марианна, медленно отложив вилку, и кляня себя за трусость. – Что... Понимаешь... Мы с Генри... Давно думали об этом... И решили... Что хотим...

– Когда? – прервал мямление племянницы побледневший Бродерик. Он сидел неестественно прямо, перестав даже жевать.

– Завтра, – обреченно закончила девушка, избегая смотреть в лазурные глаза. Руки под столом беспокойно стискивали колени.

– Так скоро? – изумился мужчина, его голос дрогнул.

– А смысл тянуть? – пожала плечами Марианна, облегченно выдыхая. Вроде адекватно принял?..

– Действительно... – пробормотал Бродерик и заел услышанную новость листком салата. Девушка, которая заметила это, недоуменно приподняла брови – дядя не любил латук.

В подтверждение этого наблюдения мужчина торопливо схватил графин с водой и, проливая, наполнил граненый стакан. Большими глотками опустошив его, Бродерик хотел было что-то сказать, но подавился и громко закашлялся.

Марианна с тревогой наблюдала за хозяином дома и, увидев, что тот уже красный от хрипов, метнулась к нему – и ка-ак вдарила по спине!