Соблазнительная лгунья - Элизабет Кларк

Мистер Джеймсон. Это имя еще позволяло ей сохранять какую-то дистанцию между ними.

– Мистер Джеймсон, – весело улыбнулась она. – Думаю, что буду и дальше называть вас так, просто для смеха.

– Не думаю, – ответил он и приблизил губы к ее губам. Его руки надежно держали ее, давая ощущение тепла, надежности и спокойствия.

– А я буду, – сказала она, чтобы подразнить его. – Мистер Джеймсон.

– Томас, – выдохнул он в ответ, – или Томми, если тебе так больше нравится.

– Я же сказала, что мне нравится говорить «Мистер Джеймсон». А я ведь очень упрямая.

– Правда? А я умею убеждать.

Он медленно спустил руки к ее бедрам, и она почувствовала, что теряет сознание от наслаждения. Она чувствовала его тело, такое крепкое, и ей хотелось слиться с ним воедино.

– Мне странно, что ты до сих пор не миссис Важная Дама или как-то так. Как же тебе удалось не выйти замуж? В Америке тебя украли бы в один момент, если бы ты это позволила.

– Я… – немного смешалась она. – Я работала всю жизнь, мистер Джеймсон, и обычно это было среди женщин. А у служанки может быть поклонник, но никак не муж.

– Как же мне повезло, – сказал он, гипнотизируя ее взглядом.

– Томас, – прошептала она, потому что не было больше сил притворяться.

Он застонал и впился в ее губы, их поцелуй был глубоким и страстным, и в нем выразилось то, что никто еще не рискнул произнести, – сжигающее желание. Томас отстранился и посмотрел в ее глаза.

– Я ведь не знаю, когда ты работаешь, – прошептал он, – ты можешь прийти ко мне завтра вечером?

В голове Джульетт зазвучали слова из дневника не матери: «Дорогой дневник, это просто невероятно…» Она верила в любовь Уильяма. Кто и как докажет Джульетт, что американский судовладелец действительно искренне говорит с ней?

Просто это определенный тип мужчин. Женщины падают к их ногам, они их используют и просто выбрасывают. «Откажись! – требовал внутренний голос. – Не попадай в эту ловушку! Не давай инстинкту пересилить разум!»

– Я… я постараюсь, – выдохнула она.

Это не могло быть совпадением. Джульетт как завороженная смотрела на нежную шею Бренны Бэнфорд, на которой переливалось красивейшее сапфировое колье. Это то самое колье, о котором она читала накануне?

«Итак, колье пропало, – писала ее мать, – и у меня остается самое худшее подозрение. Это не мог быть кто-то из слуг, не только потому, что никто не знает, что оно у меня есть, но потому, что никто не поступил бы так со мной.

Знали о колье двое: Уильям и леди Эдит, – а это значит, что кто-то из них просто так вошел в мою комнату и рылся здесь, как вор. Это сделал тот, кто решил, что у меня такого колье не должно быть. Тем более раз этот кто-то женится на Хейзл Кричтон».

* * *

Дело в том, что колье на Бренне точь-в-точь под ходило по описанию: восемь крупных сияющих сапфиров, окруженных мелкими сапфирами, ограненными в форме слезы. Значит, это колье украдено. Но что могла поделать Джульетт?

Она смотрела на колье не отрываясь и думала, как счастлива была ее мать, примеряя такую красоту, – еще веселая, еще верившая в любовь. И она всем сердцем презирала в тот момент Уильяма, который и правда оказался «кучей навоза», как неблагозвучно охарактеризовала его Гарриет. Слова матери запомнились Джульетт навсегда:

«Что бы я только ни отдала за то, чтобы не любить его так! Теперь в его памяти я останусь глупой любящей девочкой, а вот я его запомню маменькиным сынком, который просто украл у меня подарок, которым я так дорожила…»

А теперь Джульетт видела перед собой этот подарок – на дочери Хейзл Кричтон.

Джульетт оглянулась и увидела Шарлотту Треймор, камеристку Бренны Бэнфорд, женщину лет тридцати. Она недавно приехала и тепло поблагодарила Каролин, заменившую ее на время болезни. Теперь она стояла рядом с Джульетт на небольшом балкончике, с которого слугам дозволялось смотреть на балы в Гемптоне, и от души любовалась своей хозяйкой.

Джульетт снова посмотрела вниз, на Бренну, с довольным видом кружившуюся в танце по залу. Неудивительно, что она была так довольна: она танцевала с самым лучшим кавалером – Томасом Джеймсоном, который, впрочем, тоже имел очень довольный вид, а его рука непозволительно низко лежала на спине счастливой обладательницы колье. Джульетт с мучительным стыдом вспомнила свои ощущения от прикосновения этих рук. Ей хотелось убежать прочь, но тут она снова встретилась взглядом с Шарлоттой Треймор и поняла, что такой шанс узнать обо всем вряд ли представится.

– Ваша хозяйка необычайно хороша сегодня, – начала беседу Джульетт.

– Благодарю вас! – радостно улыбнулась мисс Треймор. – Мы очень долго продумывали сегодняшний вечерний наряд. А идея с сапфировым колье принадлежала мне.

– Это прекрасная идея, колье невероятно идет к платью. Кстати, это недавнее приобретение?

Мисс Треймор, казалось, была очень довольна:

– Цвет платья тоже подбирала я. А вот колье перешло мисс Бэнфорд по наследству. Кстати, с ним связана одна драматичная история. Отец моей хозяйки подарил его своей жене в честь помолвки. А потом одна из служанок украла его.

Джульетт понимала, что это неправда, и у нее перехватило дыхание от возмущения. Она изо всех сил старалась казаться спокойной.

– Неужели? – заинтересованно спросила она.

Мисс Треймор кивнула.

– Говорят, девочка была по уши влюблена в Уильяма, отца мисс Бэнфорд. Как бы то ни было, все закончилось благополучно, колье нашли в комнате служанки и выгнали ее. – Мисс Треймор вздохнула. И вот теперь оно украшает мою прелестную хозяйку.

Джульетт понимала, что мисс Треймор просто пересказывает ей то, что слышала, но все равно боль наполняла все ее существо, хотелось кричать и доказывать, что все это ложь.

И она приняла решение. Сейчас она была абсолютно одинока и от этого невероятно близка к тому прошлому, о котором она недавно узнала. И вот теперь ей надо было хоть немного исправить зло, причиненное ее матери.

– Вы очень бледная, мисс Гаррисон, – сказала мисс Треймор. – Принести вам воды?

– Спасибо, – ответила Джульетт, – не стоит. Просто здесь немного душно, я пойду прогуляться.

Минуту спустя она уже мчалась по лабиринту тропинок, не разбирая пути, встретив нескольких гуляющих гостей, но даже не подняв головы. Память жгла ее сердце, и теперь она готова была добиваться справедливости, пусть даже ценой своей работы. Если Уайтхоллы ее выгонят, то она не сможет платить за комнату Гарриет… Но ведь Гарриет сама хотела, чтобы Джульетт добралась до правды.

Джульетт вспомнила о страсти и желании прошлой ночи и подумала, что никогда она не была настолько близка к тому, чтобы совершить ошибку своей матери.