Соблазнительная лгунья - Элизабет Кларк

– Значит, любитель насилия и юных девочек, – тяжело сказал он. – Если это так, то нам обоим не место под одной крышей.

Лорд Корнелиан принужденно засмеялся, но было видно, что глазами он ищет путь к отступлению.

– У вас странные понятия о жизни, мистер Джеймсон. С какой стати вы врываетесь в мою комнату и указываете, что мне делать?

Он попытался протиснуться к выходу, но Томас Джеймсон быстро шагнул ему навстречу.

– Если вы не дадите мне пройти…

– Что вы сделаете в этом случае? Сдадите меня в полицию? Я бы с удовольствием отправился туда с вами.

– Тебе сильно повезет, если ты получишь хоть шиллинг от кого-нибудь из гостей, после того как я с тобой разделаюсь, – прошипел лорд Корнелиан.

– Меня это не заботит, Корнелиан. Я не привык к таким домам, да и вообще детство мое прошло без дома. И без семьи. А это многому учит, – сказал Томас Джеймсон и взял лорда Корнелиана за шею. – Я могу тебя убить одной рукой, одним большим пальцем. Чтобы этого вдруг не случилось, послушай меня внимательно. Не смей распускать руки в этом доме. И вообще держись подальше от девушек. Понял меня?

– Надо было тебя вышвырнуть, щенок!

– Значит, не понял.

Лорд Корнелиан попытался высвободиться из-под руки американца, и это было похоже на то, как мальчишка пытается сдвинуть с места дом.

– Отпусти меня немедленно, – злобно сказал Корнелиан.

– Значит, ты соглашаешься с моим приказом. А это, запомни, был приказ.

– Что ты о себе возомнил?

– Я повторяю: это приказ. Я сам поговорю с лордом Уайтхоллом, если увижу, что ты снова подбираешься к девушкам.

– Да ты просто идиот, – ответил лорд Корнелиан, – и не имеешь ни малейшего представления о том, как это все происходит в Англии. Ты станешь посмешищем для всего поместья, это я тебе обещаю. Но сейчас, ради твоего удовольствия, я принимаю твои условия.

– Не для моего удовольствия. Для собственной безопасности. Просто потому, что ты принимаешь условия.

– Ладно. Просто потому, что я принимаю эти условия.

Американец отпустил лорда Корнелиана, и тот, отойдя на безопасное расстояние, дотронулся до того места, где только что была рука его противника. Это движение заставило Джульетт вспомнить их первый поцелуй, когда ей так же хотелось прикоснуться к губам, которые только что целовал Томас Джеймсон, – просто для того, чтобы заново пережить этот момент. Впрочем, у лорда Корнелиана были совершенно иные эмоции, заново переживать все произошедшее ему явно не хотелось.

– Я был бы благодарен вам, если бы вы оба немедленно покинули мою комнату, – надменно сказал лорд Корнелиан.

Джульетт и американец не торопясь вышли, и за ними с диким грохотом захлопнулась дверь. Они стали спускаться вниз, и тут Томас Джеймсон рассмеялся.

– Я был бы благодарен вам, если бы вы оба немедленно покинули мою комнату, – смешно передразнил он лорда Корнелиана. – Знаешь, Джульетт, еще с тех пор, когда я был маленьким мальчиком, мне всегда хотелось понять все, что окружает меня. Обычно мне это удавалось. Но все же приходится признать: понять вас, англичан, – задача, которая мне не по плечу.

Он приобнял ее за талию, и дальше они шли вместе, словно это было самое естественное дело. Они дошли до конца коридора, Томас остановился и мягко сказал:

– Это моя комната, Джульетт, и ты будешь в ней самой желанной гостьей в любое время дня и ночи, и мне наплевать, кто и что об этом подумает.

Она усмехнулась в ответ:

– Значит, вам наплевать, если я потеряю работу?

Он ничего не ответил, лишь глубоко вздохнул и посмотрел на нее так, что ей самой стало глубоко на это наплевать.

Он открыл дверь и хитро улыбнулся:

– Ведь ты же служанка. Я же могу попросить тебя сделать что-нибудь в моей комнате – например, принести что-нибудь, чего мне не хватает. А мне и правда чего-то не хватает.

На секунду Джульетт заглянула в его комнату, роскошную, огромную, одну из самых больших в доме. Там стояла великолепная кровать из темного резного дерева, застеленная мягким уютным покрывалом. И вдруг ей представилось, что она и вправду может провести ночь в этой комнате хозяйкой, пронести прекрасную ночь и позволить мистеру Джеймсону сделать то, о чем каждый из них мечтал. «Я не буду спокойно спать, пока не наслажусь каждым сантиметром твоего тела» – словно зазвучали его слова. Как же ей хотелось, чтобы их мечты сбылись…

Но вместо этого она резко повернулась и побежала к себе, борясь с чувством, которое она уже не в силах была сдерживать.

Томас долго смотрел ей вслед, потом повернулся и пошел к себе. Эта женщина… Он не знал, что в ней так восхищает его с первого дня их встречи, но он был уверен, что чувство его крепко.

«Не повтори своей ошибки с Джорджиной».

Вдруг он вспомнил лицо, залитое слезами, – лицо женщины, которая любила его когда-то.

«Не повтори своей ошибки с этой девушкой».

Но его тело, казалось, не слышало доводов разума. Теперь все зависело от Джульетт. Безусловно, их неумолимо влекло друг к другу, и влечение было настолько сильным, что Томас понял: в очередной раз ему не суждено будет заснуть.

Каролин несла ночной горшок, спускаясь по лестнице, Джульетт издалека ее приметила. Тут же она увидела, как внизу Бренна Бэнфорд поспешно вышла из своей комнаты, она явно была чем-то поглощена. Она торопливо пошла по коридору, глядя себе под ноги, и тут Джульетт поняла, что сейчас случится непоправимое, ведь Бренна совсем не смотрела по сторонам.

– Каролин! – успела крикнуть Джульетт, но было поздно.

Бренна столкнулась с Каролин, та не смогла удержать ночной горшок, и он выпал у нее из рук. Содержимое горшка разлилось по всему ковру.

Казалось, Бренна сейчас взорвется.

– Что же это такое! Идиотка! – выкрикивала она. – Тупоголовая дрянь! Ты даже не можешь смотреть, куда идешь! Тебе не место в доме, тебя на помойку надо выкинуть!

Каролин, напуганная до полуобморочного состояния, стояла, не зная, что ей делать: то ли кидаться чистить ковер, то ли слушать оскорбления Бренны.

– Мне жаль. Я приношу искренние извинения, – наконец сказала она, хотя Джульетт понимала, что виноватой во всем была Бренна, ведь именно она неслась не разбирая дороги.

– Ты умеешь еще что-нибудь, кроме как извиняться? Все слуги одинаково безмозглые! И конечно, тебя вышвырнут сегодня же, сейчас же, я буду на этом настаивать.

– Ну и дура, – спокойно произнесла Джульетт, сама удивляясь тому, что она посмела это сказать.

Бренна встала как вкопанная. Потом повернулась к Джульетт.

– Да как ты смеешь? – выпалила она. – Тебя вышвырнут сразу же вслед за твоей подружкой.