Бастард 2 - Евгений Щепетнов

Тут золотые разделяются по категориям. Они бывают маленькие и большие. В больших — десяток маленьких. Они, кстати, так и называются, если дословно перевести: «десятки». Так вот этих «червонцев» у меня несколько десятков тысяч. На самом деле я сейчас могу купить себе хорошее поместье, выезд лошадей, рабов, рабынь, и все такое… если захочу, конечно. Вот только… не хочу. Сдается мне, что в конце концов придется сваливать отсюда, из Империи, и как можно дальше. Я ведь расходный материла, и такие как я долго не живут.

Учитель? Сдается мне, что выжил он только потому, что холоден и безжалостен, как глыба, падающая с вершины горы. Я же, с моей привычкой влипать во все, во что можно влипнуть, сгорю не дожив и до сорока лет.

Подтверждение таким моим мыслям я получил буквально через двадцать минут, когда получив сотню мелких золотых выходил из банка, и вляпался в свежее лошадиное дерьмо, которым «заминировал» мостовую проезжавший мимо экипаж. Все, что я сумел сказать по этому поводу — это несколько непечатных фраз на русском языке, и пожелание самому себе: «Пусть это будет самая большая неприятность в моей жизни!». Но пожелать и получить — это две большие разницы. Так что дальше я пошел с настроением гораздо менее радужным, чем было во время посещения банка.

Идти отсюда до нужного места совсем недалеко. Еще во время моих предыдущих хождений по городу я заметил вывеску с надписью: «Школа фехтования мастера Ганивера». Это написано крупными буквами, а ниже расшифровка мелким, убористым шрифтом: «Любые виды фехтования любым оружие». Не знаю, что там за любые виды — на мой взгляд, никаких «видов» не существует. Есть фехтование, то есть способ противостоять другому такому же придурку, взявшему в руки острое железо. Если бы я мог — вообще никогда не взял бы в руки эти пырялки и рубилки. Хороший ствол всегда лучше, чем добрый меч. А лучше — многоствольный пулемет. Мда… мечты, мечты!

Не знаю — то ли я так удачно попал, то ли у мастера Ганивера дела шли не ахти, но только в зале, когда я в него вошел, никого из учеников не было. И вообще никого не было. Тихо, спокойно, благостно. Можно лечь в уголке и поспать — как это сделал рыжий котяра, недовольно посмотревший на меня, и важно прошествовавший мимо — на улицу, по своим кошачьим делам.

Я постоял, посмотрел по сторонам, привыкая к послеуличному полумраку, и не найдя нигде в зале ни одной живой души уже собрался уходить, когда в углу зала открылась небольшая дверь, и в зал вышел мужчина лет пятидесяти — бледнокожий, волосы с проседью, и при своей худобе довольно-таки плечистый. Он был чуть выше меня, то есть довольно-таки небольшого роста для взрослого мужчины, но двигался очень уверенно, можно сказать — важно, и очень мне напомнил рыжего кота, который сейчас вышел на улицу справить кошачьи надобности. Я едва сдержал улыбку, вспомнив этого котяру, и мужчина это заметил. Он едва заметно поднял брови и нахмурился, видимо пытаясь сообразить — что же такого смешного увидел этот мальчишка в его облике. Осматривать себя не стал, хотя вот я на его месте тут же бы подумал, что вышел к людям с незастегнутой ширинкой. В данном случае — с отвязанным гульфиком.

— Что вы хотите, молодой человек? — холодно спросил меня мужчина, оглядывая с ног до головы. От его взгляда явно не ускользнуло ни качество одежды, которую я ношу, ни то, что я хожу без меча, довольствуясь одним кинжалом (значит, не профи-бретер), ни то, как я держусь под его взглядом. Тот, кто приходит в зал, где учат фехтованию, как бы по определению должен держаться неуверенно, и слегка заискивающе перед тем, кто должен его обучить. А мастер, как и любой другой учитель (пусть даже это учитель словесности), подсознательно ожидает показного уважения, которое он должен получить в ранге положенности. Здесь — он царь и бог, и каждый, кто сюда приходит, обязан уважать его статус. Если, конечно, пришедший изначально не обладает статусом, превышающим уровень мастера на несколько порядков.

— Я могу увидеть мастера Ганивера? — спрашиваю, и оценивающе смотрю на мужчину. Девяносто процентов за то, что это и есть мастер Ганивер. Хотя остается шанс, что этот мужчина уборщик, который только что помыл полы в зале. Двигается хорошо? Выглядит как боец? Ну и что. Как говорил Учитель: «Не обольщайся видом противника. Он может выглядеть как полное дерьмо, и при этом быть совершенным убийцей, лучшим в мире среди равных ему. И наоборот — тот, кто выглядит как огнедышащий дракон — на самом деле явиться цыпленком, изображающим смертоносную тварь».

Вычурно, многозначительно — как и у всех учителей, но в общем-то понятно. Суди по делам, но учитывай и внешность. Эти чертовы учителя… ничего просто так не скажут! Все с нравоучением, все с вывертами!

— Вы его увидели. Это я — так же холодно ответил мужчина — Все? Ваша миссия завершена? Вы счастливы?

— Увидеть мастера Ганивера — и умереть? Больше нечего в жизни хотеть? — серьезно переспросил я, у которого внутри все стало закипать. Ну, какого черта?! Я что, проситель? Научись встречать клиентов как следует!

— Нет, уважаемый мастер Ганивер. В моей жизни не было такой великой цели — увидеть мастера Ганивера. Только недавно я и не подозревал о его существовании. Я всего лишь хочу воспользоваться вашими услугами, чтобы кое-что для себя уяснить. Добавлю лишь — ваши услуги будут достойно оплачены.

— Достойно? Да что вы знаете о «достойно»? — Ганивер слегка скривил губы — В этом городе, в этой стране, в этом мире не привыкли ценить мастеров! Все сводится к обычному торгу! «Научи меня драться, штоба соседский мальчишка не бил мне морду!» — вот каково отношение людей к мастерству, которое может изменить всю их жизнь! Которое направит их на путь истинный! А у вас все сводится к тому — как бы ткнуть обидчика в пузо, да врезать ему по башке как можно сильнее. Где искусство? Где медитативные практики?! Где понимание, что через совершенство владения телом ты можешь достигнуть и совершенства души?!

Опа-па… похоже я нарвался на фанатика боевых искусств. Он может говорить в этом духе неделю, ни разу не повторившись. Мужик реально повернут на своем фехтовании, и считает — все в мире крутится вокруг боевых искусств. Вот только интересно — что бы он делал, если б не было тех, кто обеспечивает жратвой и вывозит дерьмо из его дома? Почему он не сидит в лесу, в шалаше, изучая свои искусства, покрытый потом, грязью и вшами? Ишь ты какой… адепт херов!

— Господин Ганивер! — прерываю его разглагольствования — Я не собираюсь вдаваться в аспекты философских теорий вокруг единоборств, и в частности фехтования. Все, что мне нужно — это проверить мое умение сражаться на дуэльных мечах. Меня некогда слегка обучили этому умению, но я в нем не вполне уверен. Считаю, что оно не вполне достаточно для моей цели.

— Вашей цели? — усмехнулся Ганивер — Позвенеть мечом о меч такого же юнца, как и вы, в желании увидеть восхищение во взгляде девушки, за которую вы… хмм… сражаетесь?

— Моя цель — выйти завтра на Арену, на поединок, и убить своего противника — холодно ответил я, глядя в глаза мастеру.

— Завтра? На поединок? — удивился тот — На Арене? И позволю себе спросить — с кем вы собираетесь сражаться?