В ночь на Ивана Купала - Екатерина Кашкадамова

И ожесточённый бой тут проходил. Всё-таки не соврал мой источник. Только я копал не там. Надо было пройти дальше ещё около двухсот метров, и там…

Стоп! Откопал немца…

Так он что, сейчас умрёт? Прямо здесь?

Моё сердце рвалось на куски.

Там, в поезде, перед тем, как отправиться в прошлое, Вальтер просил меня помочь ему. Но я не знал, как это сделать… Да и как тут поможешь, если в своём времени я уже выкопал его кости.

Прислонившись спиной к дереву, я сел рядом с немцем. Рваная рана на бедре всё так же сильно кровоточила. Но Вальтер, кажется, уже не обращал на это внимания. Достав дрожащими руками из внутреннего кармана плаща фотографию и серебряный портсигар, немец чиркнул зажигалкой и затянулся папиросой последний раз в жизни.

С нежностью в глазах он смотрел на фото улыбающейся жены с новорождённым сыном на руках. Напоследок поцеловав снимок и спрятав его в портсигар, немец услышал приближающиеся шаги. Сделав последнюю затяжку, он затушил бычок в луже своей крови. Подняв глаза к небесам, Вальтер перекрестился и зашептал молитву.

Из-за дерева, держа раненого на мушке, к нам вышел старый советский солдат с седыми усами. Звякнув орденами, он перезарядил винтовку и прицелился в немца…

— Nun, das ist das Ende*…

*Что ж, это конец

Раздался громкий выстрел. Вальтер бился в предсмертной конвульсии, по его груди стало медленно расползаться кровавое пятно…

Перед моими глазами всё вспыхнуло ярким светом и тут же погрузилось во тьму… Очнулся я с первыми лучами солнца, лёжа в своём купе. Немца рядом не было.

— Ну нихрена себе сон приснился…

Я потёр глаза руками и для достоверности ещё раз огляделся по сторонам.

— Или всё же не сон?

На столе лежала записка. Я взял её в руки и снова перечитал.

Valter Schultz

Lindenstrasse 18a. 38118. Berlin

Задумчиво глядя в окно, я размышлял над увиденным:

— Кажись, за мной теперь должок, немец.

***

Спустя неделю в компании других копателей мы выехали в лес. Туда, где я нашёл останки. Указав ребятам точные координаты места страшного боя, я оставил их и отправился в глубь чащи.

Без труда нашёл огромный дуб, под которым принял смерть немецкий офицер. Осторожно извлекая из земли останки Вальтера, я нашёл и его серебряный портсигар с сильно потрёпанной временем фотографией красивой женщины с пухленьким младенцем на руках.

Я понял, о какой помощи просил меня Вальтер…

Связавшись с немецкой организацией по перезахоронению останков солдат Второй мировой войны, мы договорились о предании земле 238 бойцов, найденных в лесном массиве.

Мои люди, как и я раньше, не хотели поднимать кости врагов с поля битвы. Но быстро поняли, что со мной лучше не спорить. Договорились так: скелеты и жетоны солдат — в обмен на военные трофеи, коими земля здесь была усыпана. Так и подняли всех.

Пробив адрес из записки, найденной в поезде, я вышел на связь с сыном Вальтера, тем самым младенцем с фотографии. Пригласил его посетить Россию. Как же плакал этот милый старичок над могилой отца на немецком кладбище в городе Апшеронске…

Я стоял в стороне, наблюдая за похоронами. И не сразу заметил, как подошёл старый знакомый. Поравнявшись со мной, Вальтер молча поправил козырёк фуражки и, гордо вскинув подбородок, сложил руки за спиной. Какое-то время мы молча наблюдали за процессией, но всё же я первый прервал тишину:

— Те дети в лесу… Там был мой дед. Спасибо, что спас их. Можно сказать, я тебе жизнью обязан. И да… мне жаль, что с тобой произошла та хрень, которую я видел.

Немец коротко кивнул. И не отрывая взгляда от своей родни у могилы, произнёс:

— Ты оплатил долг. Сделал больше, чем я хотел. Не думал, что ещё когда-либо увижу своего мальчика. Спасибо за это.

— Надеюсь, теперь ты обрёл покой? Перестанешь меня преследовать?

Вальтер улыбнулся и, глядя мне в глаза, сказал:

— Связь времён сильнее, чем ты думаешь. Так что, может быть, мы ещё встретимся.

Немец подмигнул, и его образ растворился в воздухе, словно никогда и не было.

Пока я соображал, что же он имел в виду, ко мне со словами благодарности подошёл сын Вальтера со своей взрослой внучкой.

Милая девушка с длинными светлыми волосами. Она улыбнулась… И я пропал. Её нежно-голубые глаза словно спокойное бескрайнее море затягивали меня всё глубже в свой омут. А я даже не сопротивлялся. Покорно шёл ко дну. Со мной не бывало такого, чтобы с первого взгляда — и наповал. Влюбился как мальчишка. Да и в кого! В правнучку офицера вермахта!

— Охренеть, Вальтер! Похоже, я продолжу твой род!

Посмеявшись над своими же мыслями, я пригласил родственников немца к себе в гости…

***

Призрачные образы советских солдат мирно беседуют, сидя на камнях памятника у вечного огня. Но вот, словно появившись из туманной дымки, во главе с офицером к ним подходят призраки суровых солдат вермахта. Русские медленно встают и… приглашают их присоединиться к посиделкам у огня. Бойцы некогда враждующих армий весело общаются между собой.

Старый солдат с седыми усами смеётся, позвякивая орденами, над шуткой немецкого офицера. А тот, достаёт из кармана плаща серебряный портсигар и угощает собеседника папиросами.

Для них война давно закончена. Они свободны. Но грех убийства очень тяжкий… И не могут их души вознестись к небесам. Так и живут среди нас. Стараются донести до своих потомков, что война — это зло. Не нужна она. Никогда и никому. Но не слышим мы голосов предков. Утрачена связь времён…

Каждый солдат мечтает вернуться домой. Даже спустя десятки лет после войны. И неважно, на чьей стороне он сражался.

Сколько же ещё их, неприкаянных душ, ходит по просторам страны? Но в наших силах заглушить эхо войны.

Не надо воевать с мёртвыми. Они своё уже отвоевали…

Давайте всегда оставаться людьми.

Страница автора в ВК

https://vk.com/mraktalant

Подарок Росиницы

Евгения Черногорова

Несёт Халя воду. Чу! Шепчет на ветер Росиница.

— Халю, Халю, иди тихо, иди тихо во середу́, босым стопам хладно-хладно, русым косам далеко до водицы до прохладной… Нести вёдра тяжело.

Вторит ей сыч чёрно-белый, хмурый, пасмурный, седой.

— Халю, Халю, опустися, тяжесть со спины сними. Не ищи себе свидания ни в Купалу, ни в четверг.

Крестным знамением крестится. Шепоток пропал. Низверг бог небесный с полотнища звёздных светлячков, темно. Халя…

Дед Савелий