Империя Крови - Ричард Кнаак

По склону метнулась неясная тень. Бастиан стал вглядываться,но ничего больше не заметил, минотавр выпрямился в седле, потянувшись к секире.

— Ладно, — наконец выговорил он, — наше положение ничуть нехуже, чем у Макела в воротах.

— Макела? — переспросил один из мятежников, прикасаясь кмечу.

Каждый из воинов-минотавров знал про исторический момент,упомянутый Бастианом. Макел Людоедская Погибель оказался в западне около воротзаброшенного поселка людоедов. Многие из его сторонников тогда погибли, но онпобедил, бросившись вперед и пожертвовав собой.

А среди легионеров фраза «Макел в воротах» имела другоезначение: «Обнаруженная засада».

Миг спустя людоеды во главе с мерзкими братьями обрушилисьна отряд Бастиана. Четыре всадника атаковали с фланга, четыре сзади. Следомбежали пешие воины.

— Вперед! — крикнул Бастиан, принимая единственное решение,которое могло привести к спасению. Обнажив оружие, минотавры атаковали первогонаездника — ведь если удастся пробить брешь в рядах людоедов, будет шанспрорваться. Никто из них не боялся смерти, но враги превосходили их числом, асообщение об итогах переговоров необходимо было доставить Фаросу.

Людоеды оказались воинами Блотена.

— Джа`ра ив ф`хан я урсув суурт! — вопил один, особенноуродливый, в котором Бастиан без труда узнал командира.

Он рванулся к нему, но другой людоед заступил черномуминотавру путь. Краем глаза Бастиан увидел, как упал со сломанной шеей ипроломленной головой один из мятежников, на которого обрушились сразу дведубины. Теперь он понимал, в какую ловушку попался так глупо.

Бастиан рубанул ближайшего людоеда, одновременно увидев, какпогиб второй товарищ, — тот упал на землю и исчез под копытами огромныхлошадей.

— Собраться вместе! Сформировать клин!

Черный минотавр подождал двух выживших спутников ипопробовал вновь атаковать вопящих людоедов. Пеший воин подбежал к нему слишкомблизко, за что немедленно получил удар секирой по лицу.

Конь Бастиана захрипел и упал на колени — в шею вонзилоськороткое копье. Вовремя освободив ноги из стремян, минотавр отпрыгнул всторону, избегая волосатых рук, уже тянущихся к нему. К сожалению, Бастианочутился у самого края утеса. Быстро взглянув вниз, он убедился в неизбежнойгибели в случае прыжка в воду...

Услышав тяжелое дыхание за спиной, Бастиан схватилнападавшего за руку и, потянув на себя, столкнул вниз. Грохочущая водазаглушила испуганный визг людоеда.

Когда он перевел дух, последнему из его спутников ужеотрубили голову. От отряда людоедов осталось около дюжины, и они подбирались кБастиану со всех сторон.

Один нетерпеливо прыгнул к нему, желая убить лично. Это былтот самый, которого черный минотавр принял за командира. Волосатое существоневыносимо смердело — Бастиана едва не стошнило на противника.

Он сделал выпад, но клинок лишь скользнул по ржавым латам.Оскалившись, людоед рубанул топором по широкой дуге, отбросив Бастиана к самойпропасти. Мятежник попытался отбить страшный удар, но клинок выпал из руки.

— Ф`хан, урсув суурт! — засмеялся его противник.

Это слово Бастиан знал прекрасно. Ф`хан. Смерть.

Сын Хотака виртуозно владел как секирой, так и мечом, могметнуть булаву или метко выстрелить из лука не хуже легионера. Какое-то времяБастиан даже служил в рядах копейщиков. Но теперь у него осталось толькооружие, которым, по легенде, Саргоннас снабдил свои создания, чтобы те никогдане ходили безоружными.

С боевым кличем Бастиан прыгнул к людоеду — тот слишкомрасслабился и раскрылся. Чудовище испуганно завопило. Один из рогов минотаврапомял, но не пробил броню, зато второй пропорол латы и глубоко вонзился влегкое.

Вражеская кровь обожгла Бастиана, из горла людоеда исторгсябулькающий хрип. Оба противника закружились на краю утеса. Теперь минотавразаботило только одно — не отцепиться от врага, но ужасная боль обожгла спину,все тело отозвалось горестным стоном. По шерсти побежали кровавые дорожки...

«Опытный боец, — мелькнула у Бастиана последняя осознаннаямысль, — видимо, рубанул топором...» Голова мятежника закружилась... Как жаль,он уже лишился родины, потерял семью и подвел Фароса. А теперь расстается сжизнью.

— Я не опозорю тебя...

Бастиан не был уверен, кому он адресовал эти слова — отцу,Фаросу или самому себе. Мятежник захрипел, приподнял дергающегося людоеда иперевалился с ним за край утеса.

Жестокого удара о воду Бастиан уже не ощутил...

Огромный обеденный стол затрещал, когда на дубовуюповерхность рухнули два разгоряченных тела. Минотавры, стоящие вокруг инаблюдающие за схваткой, истошно взревели. Сидящий во главе стола императорорал громче всех. Его толкнули под руку, и Арднор пролил вино на роскошныелаты, но, поглощенный схваткой, ничего не заметил. Сражение было последним вдлинном списке сегодняшних увеселений.

Пышные гобелены раскачивались под порывами ветра, иказалось, что изображенные на них великие императоры прошлого также иступленомашут руками и потрясают оружием. На полу огромного зала искусная мозаикаизображала великого Амбеутина, ведущего народ к свободе. Но сегодня первогоимператора сложно было рассмотреть — пол покрывали кучи объедков и одежда,сгоряча сброшенная пирующими.

Сотни свечей из опрокинутых подсвечников перекатывались пополу. Люстры под потолком дрожали каждый раз, когда пьяные гости раскачивалиудерживающие их цепи. Даже огромные железные канделябры на пять лампнаклонились, расплескивая масло, — пиршественный зал только чудом избегалпожара.

Лишь стража у дверей и позади трона замерла подобно статуям.Невзирая на брызги вина и куски мяса, запачкавшие их форму, воины неусыпнонесли дозор. Арднор наказывал за малейший проступок.

Но присутствующие гости — все члены культа — безудержнопраздновали. Для торжества не было никаких причин, но их и не требовалось.Такие пиры теперь затевались каждый вечер, а иногда и днем. Арднор же сталимператором, бесспорным повелителем всех земель империи. Что ему хотелось, тодолжно было исполняться немедленно. А застолья Арднор очень любил.