Наночума. Проклятый год - Джефф Карлсон

А что же местные? Должно быть, быстро поняли, что большинство отпускников и прочих беженцев вскоре соберутся на базе, и решили укрыться в домах на кряже над дачным поселком. Многие дачи пустовали — владельцы не смогли вернуться из-за снегопада. Баллоны с газом и набитые провизией кладовки позволили бы пересидеть хоть всю зиму, но увы — максимальная высота кряжа составляла только 2470 метров. Если чума и туда проникнет, бежать будет некуда.

Будь у него побольше друзей, Кэм и сам мог оказаться в этой мышеловке. Теперь же не оставалось ничего, кроме как продолжать подъем на своих двоих.

Свежего снега навалило по бедра, температура с учетом ветра опустилась ниже шести градусов, однако приближавшаяся зона высокого давления несла с собой теплый воздух. Вершину скрывала кромешная тьма. Три человека решили остаться на базе. Часть девушек — Эрин и ее подруги в том числе — были одеты в тонкие брючки и стильные ковбойские шляпы. Группа также включала в себя девять детей, супружескую пару семидесяти лет, неохватную бабищу по имени Барбара Прайс, ни на минуту не расстававшуюся с призовой гончей, и трех корейских туристов, способных изъясняться только жестами.

Делать было нечего — идти пришлось всем.

Голливуд все еще держал карту в руке, но помалкивал, за что Кэм был ему благодарен. Парень каким-то образом убедил Прайса и его людей шевелиться побыстрее — когда Кэм и Эрин свернули с уходящего на запад хребта, почти все отставшие подтянулись.

Облизанный ветром лыжный склон состоял из рыхлой земли пополам с гравием. Группа двигалась вдоль цепочки парных следов, оставленных Сойером, Мэнни и Бакетти.

Голливуд выбрал другой маршрут, держа курс прямо на вершину, с которой пришел, и, скорее всего, поступил бы точно так же, даже если бы знал местность. Ему во всем была свойственна прямота. Других научил горький опыт: пользуясь лыжными спусками и оставленной джипами колеей, которая зимой служила дорогой для вездеходов «Сноукэт», на базу можно было выйти с такой же скоростью и, главное, с меньшим риском. Зимой они, конечно, спустились бы на лыжах «телемарком». Мягкие лыжные ботинки ходьбе не мешали, а легкие лыжи можно донести в гору на себе.

Склон холма облепили хрупкие цветы — ярко-красные пенстемоны, белые флоксы. Кэм немного воспрял духом и старался не наступать на них.

Отсюда был виден средний корпус и еще ниже — коробка из сосновых досок для очистки ботинок от снега. Бакетти нагнал пересекавших склон по диагонали Сойера и Мэнни, которые были теперь намного ближе. Дождь полил как из ведра, превратив маячившие впереди фигуры в одно зеленое и два синих пятна. Кажись, остановились? Нет, Мэн-ни перепрыгнул через трещину в грунте — она скоро заполнится водой. Барабанная дробь капель по капюшону напоминала бессвязное лопотанье.

Кэм вздрогнул, наткнувшись на труп Табиты Дойл. В этом месте выпуклость склона заставляла делать обход с восточной стороны. Кэм побывал здесь раз двадцать, если не больше.

Очевидно, первым о тело споткнулся Сойер, потому что труп девушки завалился на спину, разбросав руки и ноги. Разинутый рот дырой зиял на фоне оранжевого комбинезона лыжного патруля. Внимание Кэма по обыкновению привлекли руки-крючья. Кости пальцев словно расплавились и оплыли в некоторых местах — одни только гнилостные бактерии вкупе со стихией не смогли бы произвести подобный эффект.

Из шестидесяти восьми человек, шагнувших во тьму за порог лыжной базы, выжили шестьдесят пять, хотя техночума пыталась догнать поднимавшихся в гору беглецов на плечах хорошей погоды. Из-за постоянных колебаний атмосферного давления люди попеременно то тряслись в ознобе после выхода из зараженной зоны, то снова испытывали жгучие уколы инфекции.

Какой-то мужик просто сел, отказываясь идти дальше. Еще один оторвался и ушел в сторону, не обращая внимания на крики спутников. Луч его фонарика целую вечность мелькал внизу. Барбара Прайс потеряла литра два крови, когда скулящая гончая искусала ей лицо и руки.

На полпути к вершине облака вспорол серп луны. Всех детей несли на руках, Барбара Прайс падала четыре раза, но вновь поднималась, корейцы непрерывно гнусавили одну и ту же песню — Кэму показалось, что он начинает понимать слова.

Сбившись в кучку с двумя безымянными фигурами в поисках защиты от ветра у обледеневшего девятого столба опоры подъемника № 11, Кэм не сразу опознал злое, пронзительное жужжание, эхом катившееся по склону. Аэросани! На востоке, почти на одном с ними уровне, показались огни фар — словно рой светлячков замелькал в снежной крошке между деревьями. Местные вернулись! Видимо, бросили роскошные дачи, объехали хребты вокруг долины и теперь пытались преодолеть крутизну склона и пудру, чтобы выйти на ровную плоскую дорожку, проделанную «Сноукэтами».

Когда ревущий конвой накрыло снежной лавиной, у Кэма от боли и холода уже не оставалось сил на эмоции.

Скрюченный скелет Табби служил путевой вехой. Девушка уцелела при обвале снежного карниза по прозванию «высокая стенка», но смерть настигла ее на две сотни метров выше последнего пристанища остальных местных жителей. Совсем чуть-чуть не дотянула до безопасной высоты. В хижине, под теплым боком Эрин, Кэм нередко сожалел, что не похоронил Табби. Увы, в опасной зоне каждая минута была на счету, и дурь быстро вылетала из головы.

Кэм помог Эрин перебраться через русло ручья и оглянулся. Кто-то упал на колени. Маккрейни! Юноша узнал его по куртке в полоску, подождал, пока тот поднимется на ноги. Эрин тронула друга за штанину.

В глазах девушки, бесцветных за бронзовым пластиком очков, читалась явная тревога. Даже Сойер не стал бы строить из себя героя при виде открывшегося впереди крутого спуска.

Взявшись за руки, пара двинулась вниз.

Три десятка аэросаней, не тронутых ржавчиной, блестели как новые, но были покрыты вмятинами от столкновений с другими машинами и вывороченными снежным обвалом деревьями. Сверкающие куски металла походили на остатки разбитой карусели. Красные, фиолетовые, синие, они валялись меж расщепленных стволов и торчащих, как пальцы мертвецов, сосновых корней.

Задолго до весенней оттепели Кэм и Пит Чуйко обыскали замороженные трупы, перерыв карманы, рюкзаки и седельные сумки. Потом слили бензино-масляную горючую смесь из заправочных баков. У кого-то был вывернут локоть, у кого-то сломана шея, но по большей части заметных повреждений не наблюдалось. Скорее всего, их скрывала одежда. Догадка Кэма оказалась правильной. Стаявший снег обнажил валяющиеся повсюду осколки костей и бесхозные конечности.

Больше всего пугало неистовство, с которым наночастицы бросались в последнюю атаку. Пока тело жертвы не остыло, чертово отродье продолжало жрать и плодиться.

Склеившиеся пальцы Табби и оплывшая грудная клетка другого трупа — еще цветочки. Один маленький череп, очевидно детский, походил на вырезанную из тыквы мертвую голову для Хэллоуина — полувыпавшие зубы торчали острыми клыками, разъеденная левая глазница была в два раза больше правой.

К шестидесяти пяти счастливчикам, достигшим безопасной высоты, морозным рассветом присоединились еще двое — последние уцелевшие члены конвоя: подающий надежды лыжник из местной юношеской команды Мэнфред Райт и харкающая кровью заместитель шерифа.