Наночума. Проклятый год - Джефф Карлсон

— Даже если предположить, что шестерка полностью свободна, а это вряд ли так, два часа уйдут только на то, чтобы доехать до шоссе № 14. А здесь расстояние между двумя шоссе всего пять-шесть километров. Дойдем за сорок минут.

— Так быстро нам не успеть! Вы с ума посходили! — запричитал Маккрейни, оглядываясь на Прайса. — Раз там нет дороги, значит, на то есть причины.

— Люди могут пройти там, где машины застрянут, — огрызнулся Кэм.

— А потом как? — спросил Силверстейн. — Пикап-то мы бросим!

— Найдем другую машину или на своих двоих дотопаем. Если цепляться за шоссе ради удобства, можно коньки отбросить.

— Но мы же голосовали! Все уже решено голосованием! — воскликнул Прайс.

Ритуал провели аж два раза, как будто рельеф долины можно было изменить поднятием рук. Кэм и тогда пробовал возражать, но ему заткнули рот. Сойер не пытался никого переубеждать, только смотрел да слушал. Пока Прайс церемонно подсчитывал голоса, приятель Кэма лишь молча качнул головой.

Юноша перевел взгляд на Голливуда. Он тоже сначала выступил против поездки на пикапе. Кэм надеялся, что теперь-то парень его поддержит, но тот словно язык проглотил. Может быть, просто пытался мысленно представить себе карту.

— Мы все сто раз это обсудили! — Прайс обвел рукой Нилсена, Аткинса и Маккрейни. — Все просчитано! Спуск займет всего час! Один час!

— Джим, по дорогам не проехать. Снег лежал на высоте 1800 метров, и по шоссе выше этой отметки, возможно, никто не ездил — одни полноприводные машины, местные жители со снегоуборочными щитами и на аэросанях да еще танки Национальной гвардии. Но и они могли застрять, наткнувшись на первый же затор.

Прайс отмахнулся, как будто что-то выбросил, больше ничем не показывая, что слова Кэма дошли по адресу:

— Идти пешком глупо, когда есть другие возможности! Надо экономить силы!

— Вы там все погибнете, — добавил Маккрейни, словно они сидели в крепости или подводной лодке, а не в обычном пикапе и Дэвид Кин не дышал одним с ними воздухом.

Хаотичность атак наночастиц пугала не меньше, чем быстрота и энергия, с которыми они перемалывали организм носителя. Чума скоро, очень скоро проснется внутри каждого из них — в этом не приходилось сомневаться.

У дороги показалась группа деревянных указателей с нарисованными человечками, демонстрировавшими, как правильно пользоваться мусорными баками и туалетами. Пикап въехал на широкую заасфальтированную площадку, на которой стояла одинокая «субару». По ту сторону темной, абсолютно неподвижной водной глади буравили небо острые зубцы скал.

Сойер, не выключая двигателя, вылез из кабины с зеленым рюкзаком в руках. Кэм выпрыгнул из кузова с противоположного боку.

Их примеру последовал только Силверстейн. Он соскочил на землю и тут же встал между Сойером и открытой дверью. Из кабины послышались возня и крики женщин. Бакетти в кузове тоже пытался выбраться из кучи-малы.

Увидев, что они с Сойером готовы идти пешком, остальные поймут, надеялся Кэм, насколько бессмысленно продолжать движение на машине.

В кузове, однако, почти никто не сдвинулся с места.

— Сойер был прав насчет вас, — сказал Кэм, пытаясь вызвать хоть какую-нибудь реакцию, пусть даже гнев. Кин чуть приподнялся на локте. Бакетти встал рядом со смуглым юношей. Мэнни опустился на одно колено, переводя взгляд с Кэма на Голливуда и обратно.

— Я должен вернуться назад, — промямлил Кин. Он поддерживал левое запястье правой рукой. — Отвезите меня обратно.

Шум в кабине затих. Эрин вывалилась наружу из двери водителя, толкнув Силверстейна в спину. Остальные женщины, видимо, сопротивлялись с таким ожесточением, что выйти с пассажирской стороны не было никакой возможности.

Девушка упала в объятия Сойера, и тот повел ее прочь, скупыми движениями поправляя маску и очки на ее лице.

— Я не могу здесь оставаться! — Кин вскинул вверх, не расцепляя, обе руки, словно греб веслами.

— Если бы эти скоты не отняли у нас время… — взвизгнул Прайс.

— Голливуд! — позвал Кэм. — Кто-кто, но ты-то знаешь, что мы правы. Сорок минут — и мы выйдем на тропу, по которой ты спустился.

— Нельзя, — ответил юноша, непонятно к кому обращаясь. Он похлопал Кина по плечу. — Ты ведь понимаешь, нам нельзя возвращаться.

— Рука-а! — хныкал Кин.

— Проверю-ка я этот универсал — вдруг ключи оставили, — сказал Силверстейн, указав на «субару». Прайс наконец соскочил на землю и залез в кабину.

— Голливуд, — позвал Кэм, — не молчи!

Прайс хлопнул дверью и включил передачу.

Кэм отступил на шаг. Каждый сантиметр пространства между ним и пикапом казался пропастью, которая становилась все шире, как только машина пришла в движение. Ну что ж — у Голливуда имелись все основания для обиды. Уход с шоссе, конечно, грязный прием, но никто не стал бы прибегать к обману, не будь Прайс таким остолопом.

А может быть, у парня слишком болит нога или он еще во время короткого перехода понял, что не одолеет путь?

Прайс затормозил у «субару», но Кин не сдвинулся с места. Силверстейн крикнул:

— Лучше пойди и проверь сам.

Голливуд спрыгнул на землю и в два прыжка подскочил к машине. Он попробовал дверные ручки, потом прижал очки к стеклу, загородив их с обеих сторон ладонями. Выпрямился, покачал головой. Когда Кэм направился к нему, Голливуд отступил к пикапу, касаясь его рукой, как игрок в бейсбол — базы.

— Пустите меня! Я хочу идти с ними! — Мэнни дернулся навстречу Голливуду через клубок тел, не замечая, что другой борт пикапа был ближе. — Сойер всегда знает, что говорит!

— Не глупи! — Силверстейн схватил Мэнни за руку.

Кэм удивился, но Маккрейни тоже вцепился в мальчишку, а Нилсен, передвинувшись на пятой точке, окончательно загородил пацану выход из кузова. Этих людей страшно пугало, что кто-то мог думать по-другому, и они были готовы удерживать несогласных силой. Наверное, в толпе легче прятаться за чужие спины.

— У тебя же нога! — крикнул Прайс из окна кабины. — Как ты с такой ногой пойдешь?

— Мэнни в лучшей кондиции, чем большинство из вас, — заметил Кэм. Этого говорить не стоило. Мэнни почти уже вырвался, но тут Силверстейн обхватил мальчишку за тонкую талию, а Маккрейни обеими руками вцепился в его левое запястье. Запугивание и угрозы только добавили им прыти.

Мэнни оттолкнул Силверстейна. Кэм подошел и хлопнул ладонью по кузову:

— Отпустите его!

Прайс рявкнул Голливуду:

— Садись быстрее! Нам…

Выстрел грохнул так громко, что Кэм отскочил от машины, словно звук пронзил его насквозь.

Сойер неторопливо приблизился, сжимая в руке вороненый револьвер. Наставлять его на кого-либо не было нужды — Маккрейни уже отпихнул от себя Мэнни, а Силверстейн не отпустил мальчишку лишь потому, что инстинктивно удерживал его от падения.