Страсть Дракона - Полли Еленова

— Ничего не говори, но да, — на мгновение высверк в глазах подчёркивает слова, — я виню тебя. Ведь всё потерял. И хочу второй шанс.

Горячими поцелуями он спускается от ключиц к её вздымающейся груди, замирает у живота, прислушиваясь.

— Он совсем ещё маленький.

— Всё равно чувствую.

— Я не уверена, что хочу оставить его, — её слова действуют на него как ведро ледяной воды. Заро отстраняется. — Но инстинкты не позволяют мне думать об том. У меня будто и выбора нет. А не будь ребёнка, не пришлось бы смотреть на тебя снова. Хотеть твоих прикосновений, изнывать без тепла твоего тела.

Заро усмехается:

— Думаешь, дело в ребёнке?

— Ты знаешь обычаи. Ради того, чтобы жены драконов несли больше и чаще, ими делятся с другими драконами. И отцом считается тот, с кем женщина в браке. Если бы такая связь, как у нас с тобой, образовывалась только из-за ребёнка, система бы разрушилась. На самом деле, для других драконов блокируются многие чувства, когда женщина беременна. Она и привлекать перестает, если связи нет, плюс ребёнок — никакого интереса. Это сделано, чтобы сосредоточиться на поиске другой самки и не тратить время на ту, что уже готова. Сил мужа хватает на то, чтобы поддерживать жизнь даже чужого ребёнка. В итоге это влияет и на плод, и трудно понять, кто чей сын на самом деле. Я даже не знаю, мой ли отец Ангус. Пытаться узнать подобное, задумываться даже не принято. Понятие родства очень размыто у драконов. Мы делим женщин с братьями, отцами, племянниками, условно. Но я предпочитаю думать, что имею к ним отдалённое отношение. Соплеменники — да. Семья? Нет.

Кара вздрагивает, поднимаясь на кровати, обнимая себя.

— Звучит ужасно.

— И у людей есть встроенные механизмы выживания, которые в это время могут показаться дикими... Есть это, есть связь, а есть чувства. Не нужно путать.

— И что же у нас?

Она едва не вскрикивает, когда Заро роняет её на постель, вдруг как будто бы развеселившись. Сама себе закрывает рот ладонью, чтобы ничего не испортить.

Она правда не намерена его прощать и принимать предложение, просто...

Сердце гулко бьётся, тепло разливается по телу.

Заро улыбается:

— Я люблю тебя.

К горлу подкатывает горячий ком, Кара касается пальцами шеи, пытается сглотнуть, выходит плохо. Она сдаётся, не отводит взгляда от Заро, обессилев. Как тогда, когда он держал её у себя связанную. Когда она решила, что всё кончено.

Говорят, нельзя усилием воли заставить себя не дышать. Но иногда можно просто «выключиться». Перегореть. Уйти так глубоко в себя, что станет плевать, что делается с телом.

В тот раз она лишь коснулась подобного состояния.

Сейчас всё повторяется. Только её никто не бьёт и не связывает. Наоборот, Заро говорит, что любит.

И ей хорошо с ним.

Скорее всего, с отцом своего ребёнка.

С тем, кого должна ненавидеть.

И ненавидит.

Правда же?

Заро целует её напористо и горячо, но не больно. Она знает, что причинять боль даже языком он умеет. И получает от этого удовольствие. Так откуда такие перемены? Или дело в том, как теперь всё воспринимает её обновлённое тело?

Нет, он аккуратен. Хочет попробовать её, но не пытается сожрать. Стискивает запястья в горячей ладони, прижимает их к постели над головой Кары, усмехается.

Два противоположных чувства бьются в ней так же, как это было с Ангусом сегодня.

Желание упасть в себя же медленно вытекает из неё, Кара не замечает, как отвечает на его поцелуй. Терпко и влажно сплетаются их языки, связь будто приобретает форму оплетающих нитей, мягких, как лапы зверя, пронизывающих ноющим теплом разгорячённые тела насквозь.

Кара стонет сквозь поцелуй. Заро ухмыляется, и это колет едва заметной на фоне всего остального серебряной иглой страха.

Он ослабляет хватку, и Кара высвобождает запястья, чтобы в следующее мгновение обнять Заро за шею и продолжить поцелуй, поддаваясь прикосновениям языка и пальцев.

От него исходит сила, словно спокойная, большая и чистая вода. И она припадает к ней, как к желанному источнику. Отдавая своему ребёнку, пропуская через себя всё, что нужно маленькому дракону, чтобы жить. А он в ответ наделяет её энергией, обостряет инстинкты, заставляет притяжение между ними пульсировать.

Кара стонет, Заро зажимает ей рот ладонью.

— Тише.

— Я хочу тебя, — сбивчивый шёпот звучит будто в ответ на его признание.

Кара влажная, от желания становится почти что больно, пальцы подрагивают, движения смазываются, тяжело говорить и думать...

— Хорошо...

Заро на мгновение отстраняется, и Кара пользуется этим, чтобы подтолкнуть его лечь на спину. Его тело, наполовину покрытое приятной на ощупь чешуёй, пылает огнём, она понимает, что в этом ничем от него не отличается. Сочится смазкой член, что выглядит ещё больше, чем она запомнила в последний раз, когда могла хорошо рассмотреть.

Боже...

— Я хочу немного...

Он с шумом выдыхает:

— Да, давай...

Кара ловит его пронзительный как всегда взгляд. Даже сейчас он не затуманенный и острый. Интересно, что Заро думает о ней?

Хотя нет, неинтересно.

Он даст ей сил продержаться еще один день, подарит желанную разрядку, а на все прочие уже плевать.

Дракон тяжело дышит, жар от него уже плавит воздух, раньше из-за этого было трудно дышать, сейчас же...

Сейчас она трется мокрыми, пульсирующими половыми губами о его торс, затем скользит дальше, задевая его сосок, прогибается в спине и останавливается у его рта. Горячая капля из неё попадает на угол его губ.

Кара сжимает свою грудь, облизывает пальцы, поглаживает требующие внимания соски.

Не сдерживает стона, когда его язык грубо проходится по ноющей вульве.

— Я буду останавливаться каждый раз, когда ты будешь кричать.

Он впивается пальцами в её округлые ягодицы, любуется следами, которые остаются на коже. Взгляд плавится, но Кара этого не видит.

— А раньше все было наоборот, — не выдерживает она, и в ответ с утробным, приглушенным рыком Заро надавливает на её поясницу, заставляя сесть ему на лицо.

Её окатывает волной еще большего жара, что отвлекает от столь желанного, пульсирующего члена.

Заро крепко держит её, издеваясь горячим, умелым языком. Бедра Кары мелко подрагивают, голова кружится. Если бы не его хватка, она точно не смогла бы усидеть на нём и уже сорвалась бы в сторону. Удовольствие слишком интенсивное.