Страсть Дракона - Полли Еленова

— Тише, — сама не замечает, как принимается умолять сбивчивым шепотом, — я хочу попробовать, прежде чем...

Не сразу, но Заро слушается и едва ослабляет натиск. Достаточно для того, чтобы она смогла склонить голову ниже и лизнуть солоноватую головку члена.

После этого она облизывает губы, выдыхает беззвучный, долгий, почти болезненный стон, капает слюной и заглатывает член так глубоко, как только может. Все еще остается место для поглаживающей ствол руки.

Ей нравится думать о его ощущениях, брать их под контроль...

Как горячо, тесно и влажно в её горле, как хочется большего и в то же время того, что есть сейчас — много.

Они двигаются в одном темпе, вскоре Кара начинает подмахивать движениям его языка, всё тело бьёт крупной дрожью, сложно дышать, она уже не понимает, где её ощущения, а где удовольствие дракона. Все сливается в одно целое, и это целое выбрасывает на берег тёплых и влажных простыней.

Заро обнимает её, и она не замечает, как и это перерастает в иное. Он входит в Кару резко, закрыв ее рот ладонью, и хорошо, иначе она разбудила бы всю резиденцию.

Он вертит её на себе как угодно, она даже не улавливает, и в конце ставит на четвереньки, входя размашистыми движениями, рассказывая ей сбивчивым, хриплым шепотом, сколько раз она кончала и как долго и бурно.

Кара жмется к нему плотнее, на удивление, после секса она чувствует себя как-то по-особенному уязвимой и слабой, кажется, сейчас она даже привстать не сможет. Тело приятно ноет, это не похоже на ту боль, которая появлялась раньше. Сейчас ничего не повреждено, просто...

— Это нормально. Вы, женщины, такие хрупкие... Но скоро ты восстановишься. Ребенок немного, — он тепло усмехается, — выпил нас...

Чешуя пропала, Кара наслаждается жаром его гладкой, идеальной кожи. Её щека на груди дракона, его сердце бьётся размеренно и будто с трудом.

Бум... ... ... бум... ...

Кара боится, что оно остановится. Но шумно, тяжело дышит не поэтому.

Заро не унимается, продолжая касаться её между ног, наслаждаясь пульсацией измученных, горячих половых губ и влажностью влагалища. Она лежит на животе, немного трется об него, вскоре хныкая в шею, когда его пальцы начинают двигаться так быстро, что, казалось бы, Кара может получать по оргазму на каждый удар его чертового драконьего сердца.

Они спохватываются лишь с рассветом.

— Как ты сюда попадаешь?

Заро облизывает пальцы и поднимается на кровати, оставив её под покрывалом.

— Щепотка магии, ничего сверхъестественного.

— Сам понял, что сказал?

— Да, — Заро сверлит её взглядом, — идём со мной, тебе не место здесь.

— В твоем доме было место.

Он отвечает лишь спустя минуту, будто справляясь с собой. Кара не глядит на него, веки полуприкрыты, организм восстанавливается, становится почти... блаженно.

— Я решил спрашивать, — наконец, отвечает дракон. — Несмотря на то, как глупо оставаться здесь, я терплю и жду.

Она зажмуривается крепче.

— Давай, скажи, что-то вроде: «мое терпение не безгранично». А ты слышал такое слово: «никогда»?

Она чувствует, как Заро хочет хлестко ударить по её лицу... Как изнемогает от того, как мало на её теле синяков после этой ночи...

Или ей лишь кажется, потому что время, проведенное у него еще стоит перед внутренним взором?

Удара не следует.

— Дело не в моем терпении, а в том, что будет с тобой. Ты говорила кому-нибудь о ребенке? Реакции могут быть разные.

— Сара знает.

— Это плохо.

— Почему?

Заро ведет плечом, поднимаясь. Ему пора уходить.

— Она женщина.

Он не дает ей ответить, целует в губы и уходит через окно.

Кара не чувствует в себе желания подняться и проводить его взглядом. Но без его тепла её обступает тревожный и горький призрак ушедшей ночи.

В ту минуту, когда Заро сорвался на Эросе, он будто погиб и сам. И если бы Ангус не увез Кару, он мог бы утащить её с собой.

Это неприятная правда, одна из самых мерзких правд, и она не дает ему покоя.

Вспышки гнева свойственны драконам и считаются нормой. Убийство людей, драки с сородичами — нормально. Убийство сородичей — патология.

А в их искореженном мире дерьма хватает и без этого, и осознание того, что он — часть тьмы, что без него было бы лучше всем — не самое вдохновляющее.

Его убьют, если обнаружат, и, может быть, к лучшему.

Многое он не может себе простить. Ему не удается балансировать по тонкому лезвию греха, как Клаусу или чистоплюю Седрику.

Каждый раз он падает и ломает кому-нибудь хребет.

Кара, чувства к ней, дали ему надежду на исправление. Новую жизнь. Но она ненавидит его. Жгучая ненависть бьётся во взгляде наравне с похотью, и от этого до сих пор тошно.

Как трудно каждый раз уходить, когда сил хватило бы унести её как можно дальше.

Но решение есть решение. Если он хочет все изменить, должен слушать свою женщину. И если она захочет его смерти, что ж — пусть будет так.

Если он не может вмешаться иначе, придётся думать, как обезопасить её другим путём.

Ангус все еще не потерял свои права, хоть его и не жалуют. После смерти матери, он должен с сочувствием отнестись к истории Кары и помочь. В его власти должно быть выкупить её.

— Ты должен знать, что она беременна. И защитить ребенка.

Заро приходит к отцу, чтобы обменять свою жизнь на её.

— Деточка, я нашла кое-кого, кто может тебе помочь, — заявляет Сара с порога.

Кара приподнимается на кровати, лучи полуденного солнца играют в её волосах. На щеках цветёт румянец, бретелька спадает с плеча.

Сара закусывает губу.

— Вот так смотришь на тебя, и все мысли разлетаются, ты хорошо выглядишь, милая!

Драконья жена подходит ближе, покачивая массивными смуглыми бёдрами, садится рядом, запускает руку в волосы Кары.

— Расскажи-ка, в чём твой секрет?

Кара вырывается, едва ли не шипя, что вызывает у Сары смех.

— Понимаю-понимаю, сама такая злая, когда оказываюсь в подобном положении. Знали бы мои девочки, на сколько смертей они повлияли, сбивая мне гормональный фон! Но ты всё же будь осторожнее...

Сара заставляет сесть себе на колени. Она сильнее физически даже сейчас, в коротком пудровом платье, ткань которого сильно натягивается под натиском груди и упругой задницы.