Не сотвори себе вампира - Галина Гончарова

Катя захлопала ресницами.

– Юля, я буду практически бессмертна…

– Практически. А по жизни – кто знает? Я уже убила одного вампира. Придет день – и тебя разменяют, как двойку в картах. Если раньше не кинут в отбой.

– Но даже так я проживу гораздо дольше.

Очень жаль было подрезать ей крылья, но я всегда была за жестокую правду.

– И даже в этом я не уверена. Видишь ли, у нас с твоим боссом большие счеты. И я твердо уверенна, что ему не место на моей планете.

– Юля! Ты готова рисковать и моей жизнью?!

– Ты моей уже рискнула, когда прибежала за помощью не к милиционерам или санитарам. – Теперь я не собиралась миндальничать. – И то, что я до сих пор без клыков, – вовсе не твоя заслуга. По справедливости – теперь моя очередь.

– Так это потому что Андре не обратил тебя? Так попроси его!

Мечислав согнулся вдвое. Смех прямо-таки вырвался из него безудержной волной.

– Да, попроси его, кудряшка. И возможно…

Дюшка тоже не отставал от него. Кажется, у него от смеха даже слезы выступили. Я бы и сама не удержалась, не будь я так зла.

– Посмейтесь еще! – огрызнулась я. – Катя, так получилось, что клыки мне не нужны, ни в каком виде. Хватит того, что я испытываю определенные чувства к пяти вампирам!

– Я тебя не понимаю, – протянула подруга. – Быть вампиром – это так… романтично.

Этого слова мне хватило с лихвой. Я поднялась с колен. Даниэль последовал моему примеру.

– Юля, а какие чувства и к кому ты испытываешь? Что за пять вампиров?

– Самые сильные – к тебе. Но об этом – дома. Вадим, Борис, Мечислав – друзья. Дюшка – тварь и сволочь. Ненавижу. Вот тебе и пять вампиров.

– Понятно. Пойдем? Наше место в свите. Мечислав и так был более чем великодушен.

Я кивнула и еще раз обратилась к Кате:

– Катя, я не стану вправлять тебе мозги. Это не мое призвание. Я полагаю, что через несколько лет, или десятков лет, ты поймешь, в какую ловушку загнала себя, позволив Андре сделать себя ходячим трупом.

– Кудряшка! – возмутился Мечислав.

Я не обратила на него внимания. Даниэль помог мне подняться с пола, и теперь я стояла прямо над подругой.

– Учти, у тебя было все для счастья. Дом, семья, друзья, профессия. Теперь ты никто и звать тебя никак. Даже если ты получишь образование заочно – кто возьмет на работу вампира?! Хотя и это не так важно! Ты будешь тосковать по обычной жизни. Будешь мечтать о детях, доме, человеческом тепле – и пить кровь. Убивать, вместо того чтобы жить своей жизнью, и трахаться со всеми подряд вместо любви. Это далеко не самое лучшее существование, потому что Андре, хоть и козел последний, кое в чем прав.

– В чем же? – полюбопытствовал вампир.

Я развернулась и ткнула пальцем в одного из вампиров рядом с его троном. Совсем молоденький на вид, лет двадцати, с ярко-рыжими волосами и карими глазами. На бледной коже не было ни одной веснушки. Еще бы, вампиры ведь не загорают! Но я видела не только его лицо. Сейчас я смотрела еще и вглубь. И прекрасно помнила ауру силы этого рыжего вампира.

– Ему не больше ста лет, так?

– Вы угадали, Юля.

– Я увидела. Но у него уже сейчас мощная аура. Он станет сильным. А вот Кате такой никогда не стать. Даже если она выпьет кровь из всех людей на планете.

Даниэль медленно, но верно отводил меня поближе к нашей пятерке. Андре смотрел на меня квадратными глазами.

– Вы можете чувствовать такие вещи, Юля? – Князь явно был удивлен.

– Не знаю, – на меня вдруг навалилась усталость и опустошенность. – Наверное, могу. Я вообще быстро учусь, особенно если от экзамена зависит моя жизнь. – И я повернулась к Мечиславу: – Я должна принести извинения за свою утреннюю вспышку. Вы были полностью правы. Я ошибалась. Этого достаточно или стоит сказать что-то еще?

– Этого достаточно, – успокоил меня Мечислав. И посмотрел на Дюшку. – Я полагаю, что мы можем перейти к нашему небольшому делу?

– Пора, – согласился Дюшка. – Иди ко мне, Анна.

Катя посмотрела на него удивленными глазами, но все-таки поднялась с пола и подошла. Дюшка небрежным жестом обнял ее за талию.

– Отсюда тебе будет лучше видно.

– Спасибо, – протянула она.

– Урок первый, – заметил Дюшка. – Обращаясь к креатору, надо говорить – господин.

Катя захлопала ресницами, но кивнула.

– Спасибо… господин.

Дюшка довольно оскалился. Я покривилась.

Даниэль подвел меня к Мечиславу, а сам пожал мне руку и отошел чуть в сторону и назад. Я поняла, что теперь не надо ломать комедию. Короля играет свита.

Мечислав вдруг привлек меня к себе, обняв за талию. Стоило бы вырваться и объяснить ему, что я предпочитаю Даниэля, но я этого не сделала. Не хотелось портить такую сцену. И потом, мне просто хотелось досадить подруге. Я была зла на нее. Я тут рву жилы, договариваюсь с вампирами ради ее спасения, рискую жизнью, а она внаглую заявляет, что довольна и счастлива своей клыкастой долей! Хотя бы в мелочи, но мне очень хотелось ее уесть. Тем более что Мечислав, в отличие от Дюшки, выглядел очень уместно и просто великолепно в данном интерьере. Я представила, как мы смотримся вместе, и решила, что Катя будет завидовать. И не ошиблась. Подруга бросила на меня злобный взгляд, но рот открыть не решилась. Я послала ей очаровательную улыбку. М-да, будь у нее клыки хоть в четыре ряда, все равно это та же самая Катька. И вампирство ее не изменило. Или это только пока?

– Кто выступает с вашей стороны? – осведомился Дюшка.

– Борис. А с вашей?

– Фродо.

– Фродо? – шепотом переспросила я.

Мечислав весело фыркнул.

– Я знаком с этим… Фродо. И еще сто семьдесят лет назад его звали Федькой.

Я хихикнула. Меняется время, меняются имена.

– А с чего он так?

– А это он лично познакомился с Толкиеном.

– Что, правда?!

– Ага. Лично я считаю, что тот списал с него Гнилоуста.

Я присмотрелась к вампиру и зафыркала еще сильнее. Действительно – точная копия, как его автор и описывал. Если бы вампир сейчас проблеял: «Прелесть, о моя Прелесть» – сходство стало бы абсолютным.

– А вы лично не были знакомы с Толкиеном?

– Нет, кудряшка. Я тогда был в других местах.

– Кстати! А Мечислав – это ваше настоящее имя?

– Разумеется, нет, – пожал плечами вампир. – Это прозвище мне дали, когда я нарезал из одного оборотня мясной салат. Вы просто не видели, как я сражаюсь.

– Я уже пожалела. Но надеюсь никогда этого не увидеть, – честно призналась я.