Черное Солнце - Ребекка Роанхорс

Очи? – Она все еще была поражена тем, что девушка заговорила о ее брате. Как она вообще узнала, что он жив? Наранпа всем говорила, что он умер, да и сама относилась к нему так, словно он погиб. Единственный, кто знал, что у нее был брат, который не только был очень даже жив, но еще и возглавлял успешный преступный синдикат в Утробе, сейчас стоял напротив нее.

– Тому, кто действительно хочет его найти, сделать это не так уж и трудно, – пренебрежительно откликнулся Иктан. Он продолжил идти по коридору, и она неохотно последовала за ним.

Дойдя до своих комнат, Наранпа остановилась, прислонившись к двери.

– Разве это не странно? То, что она знает о его существовании?

Она не верила, что Иктан мог сказать Абе об Очи, но она также не верила и в то, что ее связи с Утробой и последним живым родственником будет так легко раскрыть, как предположил Иктан. Наранпа очень кропотливо уничтожала свое прошлое. Возможно, кто-то действительно пытается его воскресить, и тогда первые подозрения Иктана, что нападения на ее жизнь не имеют никакого отношения к Черным Воронам, совершенно не беспочвенны.

Но сегодня она шла по улицам Одо, чувствовала исходящую от этих людей угрозу, что была направлена против всего жречества. Почувствовав это, видя это и зная, что попытка кого-то, носящего хааханы, убить ее была уже второй, было трудно утверждать о связи нападавших с Утробой. По ее опыту, очень часто простой ответ был самым правильным.

– О чем ты думаешь, Нара?

Она рассеянно провела рукой по волосам, накрутив пальцами пряди, выбившиеся из скрученных пучков.

– Она превзошла меня сегодня на Конклаве. Выставила меня дурой.

– Все не так плохо. Ты оправилась.

– Ее следует осудить за то, что она так говорила со мной, однако, если я привлеку к этому внимание, это будет выглядеть мелочно. Это может быть мелочным.

– Тогда придумай что-нибудь другое.

Ее досада сменилась тревогой.

– Не думаю, что мне нравится, как это звучит.

Конечно, Аба – головная боль, но при этом она все еще являлась членом жречества и все еще была святой.

– Иктан, пожалуйства, скажи мне, что ты не имеешь в виду…

Его взгляд стал зловещим:

– Несмотря на твою уверенность в том, что я какой-то монстр, Нара, я не решаю все свои проблемы убийством.

– Хорошо, хорошо, – отмахнулась она от его возмущения, – я приношу извинения. Что ты предлагаешь мне…

Она оборвала речь на полуслове, заметив кое-что еще. Царапина на шее у Иктана. Низко, под самым воротником. Яркая, свежая – и при этом явно отсутствовавшая до Конклава.

– Что с твоей шеей? – спросила она.

Он склонил голову, успешно скрывая царапину.

– Ничего.

– Видно, что она болит. Ты ее промыл? У меня в комнате есть вода и кора ивы. – Она выпрямилась. – Возможно, тебе следует…

– Я сказал, ничего, Нара. Мы договорим, и я ее обработаю.

У нее в голове зародились подозрения.

– Где ты был во время Конклава? Я видела, ты пришел позже.

Он обратил на нее взгляд темных глаз. Его взгляд всегда был таким непосредственным, таким глубоким, заставлявшим ее дрожать.

– Нет.

Она вздрогнула. Несмотря на случайные ссоры, раньше они никогда не отгораживались друг от друга, как сейчас.

– Какие у тебя могут быть дела, если я сказала не предпринимать ничего до тех пор, пока я…

– Это тебя не касается, Нара. – И жар, который звучал в его голосе, хитрое ударение на слово тебя, прояснили все, что он хотел сказать.

Она резко вдохнула, не веря своим ушам. У Иктана были любовники. Разумеется, у него были любовники. Он был умным, чувственным, красивым и опасным. Какой человек не пришел бы в трепет от его внимания?! Но он всегда был достаточно осторожным, чтобы не попрекать ее этим. И, уж конечно, не появляться с любовными отметинами на шее перед всем миром. Терпкий укол ревности пронзил ее, и ей это не понравилось.

– Я понимаю, когда так поступает Эче. Но ты? Идти на поводу у своих гениталий? Я думала, ты умнее.

Это был удар ниже пояса, преднамеренно жестокий, и она пожалела о своих словах, едва они сорвались с ее губ.

Иктан ничего не сказал, лишь уставился вместо этого куда-то ей за плечо, не встречаясь с ней взглядом, но и не отворачиваясь.

И она поняла, что разговор окончен.

Расстроившись, она толкнула плечом дверь спальни. Но до того как та полностью отворилась, Иктан проскользнул внутрь. Она последовала за ним, наблюдая, как он проверяет углы, уборную, нишу, где она вешала свои мантии. Он даже запустил руку под постельные принадлежности, проверяя неизвестно даже что. Даже когда Иктан был зол на нее, как сейчас, он бы не оставил ее в опасности. Только когда он убедился, что никто не подстерегает ее, готовясь убить, он вернулся к двери.

Он собирался уйти не попрощавшись, и, прежде чем она смогла себя остановить, окликнула его:

– Иктан.

Уже на полпути к выходу из комнаты он остановился.

Она хотела попросить его остаться, разделить с ней постель, хотя бы на несколько часов, чтобы она знала, что она не одинока. И еще чтобы заявить свои права на того, на кого, как она понимала, у нее больше не было прав. Наранпа не имела права спрашивать о таких вещах, но ей отчаянно этого хотелось. Она так долго была сильной, а теперь, после событий всего этого дня, хотела быть слабой, хотя бы на мгновение. Но она не могла позволить себе даже это. Так что Наранпа ограничилась коротким:

– Спокойной ночи.

– Уже почти рассвело, Наранпа.

– Конечно, – поправилась она.

– Я оставил тцийо за твоей дверью. Возьмешь их на встречу. Я прошу о такой малости. Ради твоей безопасности, Жрец Солнца.

Не ради любви, с горечью подумала она. Даже не ради дружбы. А потому, что это – твой долг, Жрец Ножей.

– Да, конечно.

Казалось глупым спорить из-за такой мелочи, и она поняла, что хочет, чтобы он ушел.

А когда он ушел, она поняла, что хочет, чтобы он вернулся.

Глава 11

Море Полумесяца

325 год Солнца

(20 дней до Конвергенции)

Только глупый тик разговаривает, когда может Петь.

Поговорки тиков

Они резво плыли вдоль берега уже более шести часов, когда Ксиала приказала Келло поднять весла и вести корабль к берегу.

– Недалеко отсюда есть коралловый риф, – сказала она. – Слышал о нем?

– Потерянный Мотылек. Да, конечно.

– Мы причалим там поужинать. Дадим экипажу переночевать на берегу, пока есть такая возможность.

– Пока есть такая возможность? – в голосе Келло звучало удивление. – Господин Балам сказал, что мы направляемся в Тову. Дорога идет вдоль берега.

Ей стоило отругать себя за промах, но пришло время сообщить команде о том, что она задумала выйти в открытое море.

– И передай всей команде, Келло, – сказала она, не отвечая на его вопрос, – чтобы никто не остался на судне. Мне нужно поговорить с командой. – Она уже начала уходить и внезапно остановилась: – Кто