Приключение Шараха - Дориан Мухусович Болконский

– Да нет же, – тут же перебил его Тадари, – костер он тоже греет в одной точке. А если при помощи ветра распространить теплый воздух, который он излучает, то мы смогли бы дать холодному морозу наш теплый противовес. Физика, брат, физика! Ты же знаешь, у меня в школе по физике пять было.

– Ты можешь попросить ветер, чтобы он разнес теплый воздух? – продолжал смеяться Шарах.

– Нет же. Мы создадим его вручную, на мельнице. Она как раз расположена высоко на холме, и оттуда видно всю деревню. Мы разожжем большой костер рядом с ней и начнем крутить огромный вентилятор. Он, в свою очередь, искусственно создаст ветер, а тот подует теплым воздухом.

Шарах не совсем понимал то, что пытался донести до него Тадари, но смеяться перестал. А Тадари продолжал его уговаривать:

– Оттуда подует минус десять, а отсюда плюс тридцать, – он указал в сторону мельницы, – и общая температура будет плюс двадцать. Это уже, брат, математика! Математика! Ты же помнишь, у меня в школе по математике пять было.

– Эх, была не была, – согласился Шарах. Выбора другого не было. Сидеть и бездействовать, когда все село мерзнуть будет, Шарах не хотел. Но и свою роль в непонятном для себя деле он подчеркнул, четко обозначив свою деятельность.

– Мое дело простое. Я разожгу костер возле мельницы и буду крутить лопасти. Расчеты делай без меня.

Друзья наполнили две большие тележки дровами и поспешили к мельнице, так как до вечера оставалось совсем немного времени.

Потихоньку у елки начал собираться народ. Каждый одел на себя как можно больше одежды. Женщины и вовсе вышли, укутавшись в плед. Дети оказались самыми подготовленными, изготовив санки на любой вкус. Взрослые мужчины стояли захмелевшими, в таком состоянии мороз им был не страшен, напротив, их переполняло любопытство. Так или иначе, сельчане больше хотели снега и холода, нежели того, чтобы циклон обошел их стороной. На небе было облачно. Жители смотрели вдаль, ожидая, когда начнет морозить. Как вдруг, к общему удивлению из-за туч вышло солнце – яркое, красивое, желтое. Оно излучало теплые лучи, аккуратно лаская каждого. Никто не отводил от этой красоты глаз. Жители провожали солнце взглядом, а оно прощалось с ними, уступая место Новогодней ночи. Можно было вечность любоваться этой красотой, если бы не пожар. Позади них, на высоком холме недалеко от деревни горела центральная мельница. Люди перестали смотреть на закат, обратив взор на дымящееся пламя. Ведь заход солнца дело не редкое, а такой пожар не каждый день увидишь. Сельчане расстегивали пуговицы на куртках, снимали шапки и лишние свитера. Никто не знает, почему в тот день мороз так и не пришел, но после этого жители села Аамта еще долго не прибегали к помощи интернета. Также в селе появилась традиция не верить синоптикам, которую быстро переняли на просторах всей страны. Шарах дал слово больше не участвовать в задумках Тадари, называя его чисто по-братски пожаром в среде науки. Но второй не расстраивался, говоря, что все должны учиться на ошибках и обещал построить вместо старой, ветряной мельницы новую, электрическую.

Новый год, пожалуй, один из самых популярных праздников в мире. Телевидения в селе Аамта нет, поэтому праздничное поздравление президент передает письмом, которое зачитывается за несколько минут до нового года, главой администрации. После все расходятся по домам, и в кругу своей семьи, под звон кремлевских курантов в двенадцать часов вместе со всем миром звенят стаканами. Китайская пиротехника и салюты в большом дефиците, зато у каждого под диваном есть автоматы с трассирующими патронами. Рожок за рожком взлетают в небо пули под звуки самодельных, из сурика и серебрянки, взрывчаток. Привычное название «Голубой огонек» в селе Аамта не используется, уж больше не симпатизирует абхазам голубой цвет. Но к елке идут все, поздравляют друг друга, обнимают и целуют. Еще бы, в последний раз ведь в прошлом году виделись. Прямо возле елки начинается празднование: разливают вино, поют песни и обязательно танцуют. Потом непременно кто-то выйдет из толпы и скажет:

– Ора, вы в этом году в моем доме не были!

И всей толпой отправятся к нему и выпьют там по стаканчику. Завертится карусель гостеприимства и начнется ходьба от одного дома к другому. Далее придет Рождество Христово и, пожалуй, самые толерантные в плане религии люди – абхазы, будучи по количеству в равной степени христианами, язычниками и мусульманами, встанут рядом с православными и отпразднуют Великий праздник. А через неделю вся страна поедет в деревни к святым кузням и будет приносить петухов в жертву языческим Богам. Мало кто знает, сколько дней в селе Аамта отмечают Новый год. Даже интернет не знает. Да никому это и не интересно, никто эти дни не считает. Ведь счастливые люди времени не наблюдают.

Где-то после Новогодних праздников…

Два друга Шарах и Тадари находятся на высоком холме возле центральной мельницы и ремонтируют ее. Один подает доски, другой стоит на лестнице и забивает их.

– Тадари, меня один вопрос беспокоит. А как ты так хорошо в школе учился? Физика – пять, математика – пять, – спросил Шарах.

– Элементарно, мой друг, элементарно. Ты забыл, что в то время директором школы была моя бабушка, – друзья рассмеялись, продолжая вспоминать интересные случаи из школьной жизни.

В бизнесе только дедушки

В прекрасный солнечный день в тени фруктового сада, в котором многие деревья обзавелись спелыми, сочными плодами, разнообразию, которого позавидовали бы многие базары, отдыхали два закадычных друга. Фруктовые деревья росли без всякой химии и все плоды висели еще на ветках. Шарах потянулся рукой, собрал полную ладонь вишни и одну за другой принялся закидывать ее в рот. А Тадари, обгрызая косточку персика, вытаскивая из нее остатки мякоти, склонил голову над шахматной доской и задумался. В тени хорошо, а вот за ее пределами жара и духота. В такую погоду нельзя работать – припечет. А если ослушаешься, то солнце может такой подзатыльник выписать, что точно сляжешь на пару недель. Друзья это прекрасно знали, поэтому и решили провести время в саду, играя в одну древнюю и мудрую игру.

– Мне кажется, или я опять проиграл? – с трудом выдавил из себя Тадари. – Все это из-за птичек, которые чирикают над моей головой. Или причиной тому насекомые, кусающие мои ноги.

– А дети? – Тадари указал рукой в сторону футбольного поля, откуда постоянно доносились крики резвящейся детворы. – Вызванный ими шум меня отвлекает. Плюс пятьдесят на дворе. Их что жара стороной обходит? Что им дома