Эовин. Выбор воительницы - Эльвира Цайсслер

class="p1">«В моих жилах течет кровь ульфаратцев. Я достаточно сильная и непременно справлюсь с этим», – мысленно твердила она.

– Вставай! – Воин грубо толкнул ее ногой.

Эовин неохотно разлепила веки. Так хотелось еще немного подремать, хотя бы пару часиков. Тем не менее перерыв однозначно пошел ей на пользу. Возможно, силы еще не до конца восстановились, но чувствовала она себя гораздо лучше.

Эовин обеспокоенно покосилась на травмированную кисть, осторожно вытянула пальцы, потом согнула и попробовала пошевелить ими. Рука ее слушалась, хотя болеть не перестала. Наверное, должно пройти еще несколько дней, прежде чем к ней вернется полная подвижность, но, судя по всему, худшее осталось позади.

– Впечатляет, – пробормотал ульфаратец не без удивления в голосе.

Он с интересом рассматривал Эовин, но поза его при этом выглядела расслабленной. А еще он снова оказался в зоне доступа.

Эовин решила воспользоваться шансом. Нарочито медленно приняла сидячее положение, выпрямила спину, подтянула колени, терпеливо выжидая момент, когда ослабнет его внимание, и наконец молниеносно вскочила на ноги. В эту атаку она вложила всю свою силу, меткость и ярость. Внезапность могла стать ее преимуществом. Хватило бы одного-единственного удара, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу. Эовин уже примерно представляла, что и как сделать. Сначала сбить с ног, придавить к земле, левой рукой вытащить у него прикрепленный к бедру кинжал и с силой вонзить тот прямо в сердце. На этот раз она не станет его жалеть и тем более медлить. Этот ульфаратец был убийцей, монстром. Если бы не он, если бы не весь этот мерзкий народец, Харад остался бы в живых. И ее отец тоже. И все жители Хельмсвира. И многие-многие другие… Даже знать не хотелось, сколько невинных людей было на совести этого подонка.

В момент, когда Эовин на него бросилась, из ее горла вырвался странный звук. Не то рык, не то всхлип. Все могло закончиться здесь и сейчас. Она целилась в горло, в мягкую и незащищенную шею, которую воин как раз так неосторожно подставил.

Буквально в последнюю секунду он дернулся назад, не слишком далеко, чтобы избежать удара, но достаточно, чтобы смягчить его силу. Тем не менее Эовин успела заметить боль в его неестественных глазах, страх, когда ему стало нечем дышать.

Эту возможность нельзя было упускать. Следующий удар, который она нанесла, любому другому мог бы сломать шею. Но ее враг не позволил этому случиться. Инстинктивно прикрывая шею, ульфаратец снова увернулся. Прежде чем Эовин успела приземлиться, он ринулся в атаку, резко двинув по ее незащищенным ребрам. У нее тут же перехватило дыхание, заживающие кости снова треснули, а все тело пронзила жуткая боль.

В следующий миг Эовин подбросило в воздух, точно тряпичную куклу. Спиной она врезалась в дерево и услышала яростное проклятие на незнакомом языке, прежде чем мир снова заволокла тьма.

Во второй раз Эовин пришла в себя, уже связанная по рукам и ногам. В голове шумело, а тело буквально стонало от боли. Не обращая на это внимания, она попыталась порвать веревку. Тщетно. Похоже, это был ражаданский шелк – легкий, тонкий и невероятно прочный. Неужели ульфаратцы успели побывать и в этом отдаленном королевстве?

Эовин медленно подняла глаза и встретилась взглядом с ульфаратцем, который следил за ней не мигая. Девушка не без удовольствия отметила, что на шее у него расплылся зеленовато-желтый синяк, который, правда, уже почти зажил. Это не помешало Эовин испытать гордость за то, что сумела причинить ему боль, и с вызовом улыбнуться. Она не перестанет сражаться, пока воин не окажется в могиле. Из них в живых должен остаться кто-то один: либо он, либо она.

У ульфаратца буквально затряслись руки, то сжимаясь в кулаки, то разжимаясь. Он потянулся к шее Эовин, наверняка мечтая ее задушить. Но почему-то медлил, заставив ее всерьез задуматься о причине такого поведения. Очевидно, воин не питал к ней симпатии, да и в первую же встречу ясно дал понять, что собирается ее убить.

Однако сейчас он походил на пса, которого против воли посадили на цепь, или скорее на голодного волка, которого загнали в клетку. Воина явно что-то сдерживало… и ему это что-то очень и очень не нравилось.

– Как шея? – решила поддразнить его Эовин. Пусть не думает, что она смирилась с поражением лишь потому, что испытывает боль и не способна пошевелиться из-за веревок.

Он хищно оскалился.

– Лучше, чем твои ребра. – Голос звучал хрипло, как будто поврежденные связки еще не до конца восстановились. – Надеюсь, это послужит тебе уроком, – угрожающе добавил воин. – Ты, конечно, очень сильная для потомка, – он прямо-таки подчеркнул последнее слово, буквально выплюнул его с нескрываемым презрением, – но мне все равно не соперница.

– Потомка? – растерянно повторила Эовин.

Он хрипло рассмеялся.

– Ты что, действительно не знаешь, кто ты?

Эовин как можно более равнодушно пожала плечами.

– Кто? Простая деревенская девушка?

Воин нахмурился, похоже, уловив сарказм в ее словах.

– Неужели ты не задумывалась, что означает твой цвет глаз? Почему ты такая сильная и ловкая?

– Ну… я много тренировалась. И что, скажи на милость, не так с моими глазами? – Эовин быстро-быстро захлопала ресницами. – Мужчинам очень даже нравится.

Ульфаратец заскрежетал зубами. Просто удивительно, как легко его можно было вывести из себя. Ее все сильнее интересовало, что за приказ не позволял ему сейчас же растерзать Эовин на месте и кто отдал этот приказ.

Воин плотно сжал губы.

– Строго говоря, мы перед тобой в долгу, – резко бросил он. – Ты помогла нам решить проблему с цветом глаз.

– Ты это о чем? – встревожилась Эовин.

Уголки его рта слегка дернулись. Теперь уже играл и провоцировал он.

– Я в курсе, что ты не так глупа, как притворяешься. Я заметил, что ты носишь стеклянные линзы, и мы без труда нашли производителя. После этого Беррон смог замаскировать свой настоящий цвет глаз.

Эовин в изумлении уставилась на него. Воин только что совершенно непреднамеренно выдал ей ценнейшую информацию. Ульфаратцы самостоятельно не умели менять цвет глаз. Вот почему и у совы, и у птицы-монстра глаза были того же цвета, что и у воина. То есть ульфаратцев возможно отличать от людей хотя бы по этому признаку. Если, конечно, у них от природы глаза не были наполовину человеческими, как у Беррона.

Эовин фыркнула.

– Хочешь сказать, я одна из вас? – проговорила она с нарочитым презрением, надеясь выудить еще немного информации.

– Мечтай! – презрительно сплюнул он. – Уж не знаю, от какого предателя ты унаследовала эти способности, но прошло уже явно много времени. – Воин запнулся и