Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы - Людмила Петрушевская

Ляпупа (вазит Бутявку). О-по-по, смычь, бутявище некузявое! Сяпай к Ляпупе!

Бутявка (увазивши Ляпупу, фьюро сяпает с напушки в бурдысья). Фыва пролдж. Фыва пролдж.

Ляпупа. И не фыва и не пролдж!

Досяпывает до Бутявки и зачучивает Бутявку в клямсы.

Бутявка. Оее, оее. Фы… ва! Про… пр… (Лепещется у Ляпупы в клямсах.)

Ляпупа (трямкая Бутявку). Нннн. Кщ, кщ. Прлдбрр…

Полбутявки у Ляпупы в клямсах, полбутявки лепещется об напушку. Лепещется, лепещется даи – бздым! – отчучилось Полбутявки из Ляпупиных клямс и усяпало. / Бутявка =

= Полбутявки-А + Полбутявки-Б /

Полбутявки-А (сяпая по напушке). Фыва. (Бирит зюмо-зюмо фьюро, вымзив блуки на отпень.) Фыва-фывафыва.

У Полбутявки-А сяпалок 6, пшей 18, 4 блука вымзенных.

Полбутявки-Б (бурлычет у Ляпупы в клямсах). Пролдж! Пролдж! Бурлы-бурлы!

У Полбутявки-Б сяпалок 8, пшей 20, 4 блука вымзенных.

Бурлычет и бурлычет.

Ляпупа. Ннн! Ннн! (Трямкает Полбутявки-Б.) Умбррлд… кщр, кщр, слюмз.

Полбутявки-Б. О Ляпупа! О Ляпупочка! Отчучь Б из клямс, а то А ушпандорит без Б, некузяво!

Ляпупа не бирит никс, а трямкает Полбутявки-Б.

Полбутявки-А. О! Фыва! Фыва!!! (Ушпандоривает с напушки, вымзив блуки на Полбутявки-Б.)

Полбутявки-Б. Разбызь клямсы-то, Ляпупа! Бурлы-бурлы! Полбутявки-А ушпандорит!

Ляпупа (не разбызивая клямс). Вксн, вксн. Умм, умм. Нннн, пжлст.

Полбутявки-Б. Полбутявочка-А! Смычь! Не ушпандоривай от Полбутявки-Б! Смычишь? «А и Б бдан-бдан!»

Вымзивши блуки на Полбутявки-А, бурлыкает.

Полбутявки-А (не сяпая). Бдан-бдан?

Полбутявки-Б. «А и Б бдан-бдан!» Ляпупа! Разбызь клямсы! А то подудонюсь! Бззз… Шссс… Ну? Бссс… Птум! Птум!

Ляпупа (разбызив клямсы). Некузяво дудониться в клямсы! Оее! Уубняяя-а! (Вычучивает Полбутявки-Б.)

Полбутявки-Б (вычучившись из Ляпупиных клямс, вздребезнулась). Полбутявочки-А! Опо-по! Сопритюкнемся?

Полбутявки-А (разбызив сяпалки, сяпает к Полбутявке-Б) «А и Б бдан-бдан?»

Полбутявки-Б. Бдан-бдан! Ну? Со… при… тюк!

Сопритюкиваются и усяпывают в бурдысья ако како Бутявка.

Ляпупа (отбябякивая из клямс дудо). Бутявище некузявое. Блд-блдырь, пфы.

Бутявка (за напушкой). От некузявой смычу. Фыва пролдж. Фыва пролдж.

Фьюро усяпывает.

Сяпали Калуша с Помиком по напушке и трямкали бутявок.

А натрямкавшись бутявок, К. и П. ну шаяться по напушке – то к бурдысьям, то от бурдысьев, то по-над бурдысьями счиркнут, то по-за бурдысьями проскробят.

То втырь, то оттырь.

То впях, то взбых.

Как облампелые – шаем шаются и бирят:

– Эее! Эвай! Пуськи бятые! Шайтесь, индякие!

И:

– Эфан-эфоэ!

Ажник кукушню у Помика с гвинта чирит.

Ужо и бутявок никст на напушке, а К. и П., блуки вымзивши на отпень, хвиндиляют, и дохвиндилялись до некузявости.

Обезвалдели, сяпалки распиндюрили втырь по напушке, клямсы разбызили: оее.

А шаялись-то Калуша с Помиком от перетряма.

Трямкая бутявок, К. и П. не допрели: бутявки тож натрямкались некузявых бурдысьев, в коих зюмо-зюмо быра «А-СNS».

А от быра А-СNS – оее как чирит.

И в клямсах нетырно, и в блуках сыкает, и в пшах гандибобель. И кукушню гвинтит.

И тут Калуша с Помиком клямсы разбызили и бутявок из клямс вычучили на напушку!

Т. е. Калушу с П. вытырснуло не по-индяцки.

Бутявки ж, из клямс вычучившись, вздребезнулись, сопритюкнулись и усяпали с напушки.

А Калуша, отбябякавши бутявок с клямс, волит:

– О бутявки! Трямкающие бырные бурдысья – сгрохиваются с курчаток.

А уж перетрям – аки некузяв аки мырдяв!

А бутявки за напушкой волят:

– Кана-ганда-бис, пайти-метамикс! Банчь, инчь. Поськи бетые, паськи бутые. Песьки бырые.

А Калуша волит:

– Чи облампели, бутявищи. Не зямут пробамболить «пуськи бятые», кайодлы. Пу-сь-ки бя-ты-е! Пуськи!

А бырные бутявки волят:

– Пськ бт. Бррл-блпл, вафшшэ пуськинисты.

Огды-егды, а Бутявка спиндюрила у Калуши зилинь. И с зилинем усяпала с напушки быро-быро.

А зилинь у Бутявки в сяпалках так и тырыпырится: тыры-пыры, тыры-пыры.

А Калуша (пши натыром, блуки бятые) увазила: в бурдысьях – эвоэ – так и тырыпырится.

И Калуша как забирит:

– Оее, оее! Зилинь спиндюрили! У Калуши зилинь спиндюрили, ух некузявые, пуськи бятые! Эван! Индякие! Оее!

А индякие присяпали на напушку и волят:

– О-по-по, индякие! У Калушки зилинь спиндюрили! ¨фки! ¨фки!

А ёфки присяпали, пши разбызили, по бурдысьям посцирили, инда Бутявку-то с зилинем и упяли!

Упяли и в КТ запиндюрили.

И волят по напушке:

– Бутявка в КТ! Змсяу!

А Калуша волит:

– О индякие!

Индякие волят:

– Эвоэ?

– Индякие! – бирит Калуша. – ¨фки-то, а? ¨фки-то како тако кузявые! Фьюро-фьюро Бутявку упяли!

А ёфки волят, блуки вымзивши:

– Змсяу! Змсяем!

И ну сяпать с напушки.

А Калуша волит:

– А зилинь-то калушин! Зилинь-то йоу?

А ёфки с вымзенными блуками бирят:

– Йоу-йоу, на шваньтоу. Фу-фэ-я.

И усяпали с напушки в КТ.

– Како фуфэя, – бирит Калуша. – Како фуфэя! Зилинь-то калушин. Для калушаточек зилинь-то, не для ёфок, пуськи бятые. Калушаточки-то: Канна, Манна, Гуранна и Кукуся с кукусеночком! И без зилиня!

И Канна, Манна, Гуранна и Кукуся (кукусенок в сяпалках) присяпали на напушку.

И индякие тоже на напушке, и Калуша с калушатами, но ёфок-то ни!

А ёфкино биренье по-над бурдысьями аж юздит:

– Змсяу! Йиу! Хфуф – оп-оп!