Под защитой камня - Джин М. Ауэл

— Все в порядке, Мартона, — успокоила ее Эйла. — Снег был рыхлым, и я совсем не ушиблась, в общем, мы не перестарались. Я впервые поняла, как здорово играть в снежки! — Ее глаза еще возбужденно сверкали. — Джондалар помогал мне при спуске и подъеме, и я чувствую себя прекрасно.

— Но мать права, Эйла, — сказал Джондалар, полный искреннего раскаяния. — Тебе вряд ли полезны сейчас подобные игры. Я как-то не подумал. Надо быть более внимательным. Ведь ты скоро станешь матерью.

С этих пор Джондалар стал так опекать Эйлу, что ей показалось, будто ее посадили в заключение. Он не хотел даже, чтобы она выходила из-под навеса или спускалась по тропинке. Иногда, стоя на террасе, она с легкой завистью смотрела вниз на реку, но ее большой живот уже не позволял ей видеть собственных ног, и вдруг она осознала, что ей приходится теперь ходить, отклоняясь назад для сохранения равновесия. Поэтому она чувствовала себя в полной безопасности лишь под навесом Девятой Пещеры и сама не стремилась к прогулкам по скользким ледяным склонам.

Ей нравилось проводить время с друзьями у костра, весело потрескивающего в очаге, или трудиться на рабочей площадке под надежной защитой навеса, старательно изготавливая одежки для будущего ребенка. Она остро чувствовала, как он растет внутри ее живота. Ее внимание в основном сосредоточилось на собственных внутренних ощущениях, конечно, ее интересовало не только это, но круг ее интересов сейчас стал значительно меньше.

Каждый день она навещала лошадей, ухаживала за ними, проверяла наличие корма и воды. Они тоже стали менее активными, хотя спускались к замерзшей Реке и переходили на луга другого берега. Не отличаясь ловкостью оленей, лошади все-таки раскапывали снег и находили себе корм, их пищеварительная система привыкла к грубой пище: замерзшим желтоватым стеблям сухой травы, коре берез и других тонкокожих деревьев и молодым побегам кустарников. Но под снежным покрывалом, рядом с совсем сухими на вид травами, они зачастую находили корневые стебли и зародыши новой жизни, дожидающиеся первых признаков тепла, чтобы двинуться в рост. Лошади умудрялись найти достаточно корма для наполнения животов, но зерна и травы, запасенные Эйлой, обеспечивали им здоровую жизнь.

Прогулки Волка были более длительными. Зимний сезон, такой тяжелый для тех, кто употреблял растительную пищу, бывал зачастую благотворным для плотоядных. Он убегал довольно далеко от пещеры и порой пропадал целыми днями, но к вечеру обязательно возвращался и спал на подстилке из старой одежды Эйлы. Она передвинула его спальное место поближе к их лежанке и вечерами тревожилась, пока он не возвращался, что порой случалось очень поздно. А иногда он вовсе никуда не уходил, а оставался рядом с Эйлой, отдыхая или, к его огромному удовольствию, играя с детьми.

Обитатели Пещеры в период относительно пассивных зимних месяцев все свободное время посвящали любимым занятиям, совершенствовались в ремеслах или изготавливали личные вещи. Порой небольшие отряды отправлялись на охоту, в основном на поиски северных оленей, поскольку даже в костях этих привычных к морозам животных сохранялись зимой большие запасы жира, хотя в подземных хранилищах и пещерных кладовых имелось более чем достаточное количество мяса, овощей и топлива для поддержания тепла в домах, освещения и приготовления пищи. В течение года все также запасали на зиму материалы, необходимые для той или иной затеи. И теперь люди занимались выделкой и окраской шкур, придавая им блеск или водостойкость, а потом шили из них одежды и украшали вышивкой и бусами. Выделывались пояса, и обувь, а застежки зачастую украшались резными костяными деталями.

Эйла очень увлеклась прядением и ткачеством. Она внимательно смотрела за этими процессами и слушала объяснения Мартоны. Весной обычно заготавливали шерсть животных, собирая ее с кустов или земли, и укладывали ее на хранение до будущей зимы. Качество шерсти было разным: из шерсти муфлона, длиннорогого барана и горного козла изготавливали войлок; широкое применение находил мягкий и теплый подшерсток, каждую осень выраставший под лохматыми верхними волосами нескольких видов животных, включая мамонтов, носорогов и овцебыков. Длинную и более грубую шерсть животных добывали в основном за счет охоты, также в дело шли и длинные лошадиные хвосты. Кроме того, для изготовления материалов использовали разные растительные волокна. Из них скручивались разной толщины веревки и тонкие нити, которые при желании окрашивали в разные цвета, а затем из них ткали полотнища для одежды или плели циновки, маты и даже подвесные полотнища для дополнительной защиты от сквозняков и холодных скальных стен.

Из дерева вырезали миски и чаши разнообразной формы, полировали их, раскрашивали и украшали резными орнаментами. Плели корзины самых разных форм и размеров. Из бивней мамонтов, зубов животных, ракушек и особых камней изготавливали украшения. Пополнялись запасы костяных блюд и тарелок, роговых рукояток для ножей, наконечников копий, игл для шитья и многих других орудий, приспособлений и декоративных вещиц. Особенно тщательно вырезали фигурки животных, которые иногда входили в состав других изделий художественной резьбы, к примеру, изготовленных из дерева или кости, бивня или камня. Также вырезались женские фигурки донии. Даже сводчатые стены пещеры порой покрывались резными и раскрашенными изображениями.

Кроме того, зимой можно было совершенствовать различные дарования и музыкальное искусство. Изготавливались новые инструменты, глуховато звучащие барабаны, звонкие трещотки и мелодичные флейты. Люди разучивали пляски, пели песни и рассказывали истории. Некоторым очень нравилось участвовать в спортивных состязаниях по борьбе или метанию копий, и многие увлекались разнообразными азартными играми, зачастую заключая пари на исход игры.

Подростков обучали необходимым основам ремесел, и всегда находились мастера, готовые взять учеников, проявивших склонность к какой-то деятельности. К мастерским, расположенным за водопадом, вела хорошо утоптанная тропа, и многие ремесленники из других Пещер, приходившие пообщаться со своими коллегами или усовершенствоваться в мастерстве, обычно гостили по несколько дней в Девятой Пещере.

Зеландони обучала желающих счетным словам, рассказывала предания и легенды племени, хотя у нее редко находилось свободное время. Ей приходилось лечить простуды, головную или зубную боль, у некоторых болели уши или обострялись ревматические и артритные болезни; случались также и более тяжелые заболевания. Некоторые люди умирали, и их тела уносили в специальные пещеры, где они хранились до весны, поскольку снега и морозы не позволяли пока захоронить их на священных кладбищах. Порой, хотя редко, их так и оставляли там.

Но появлялись на свет и новорожденные. Миновало зимнее солнцестояние. Зеландони объяснила Эйле, что эти несколько дней солнце ниже всего поднимается над горизонтом, но отныне постепенно начнет подниматься все выше и световой день будет неуклонно увеличиваться. По этому поводу обычно проводился особый ритуал, устраивался большой веселый праздник и пиршество, знаменующие начало прибавления света.

Отныне солнце постепенно будет забираться все выше над горизонтом до самого летнего солнцестояния. А между этими двумя событиями еще отмечают весеннее равноденствие, или начало весны, а на убывающем периоде — осеннее равноденствие, или начало осени. Зеландони показала Эйле приметные точки на горизонте, в которых солнце будет всходить в дни равноденствий. Она научила ее также новым счетным словам и их употреблению, делая зарубки на плоской поверхности рога, и молодая женщина старательно запоминала все эти сведения. Ей нравилось такое обучение.