Люди Льда. Книги 1-47 - Маргит Сандему

в свой, доставшийся ей от покойного мужа, замок в Ютландии, намереваясь провести там зиму. Сесилия скучала по ней: возвращение Александра ей пришлось пережить в одиночестве.

— Из письма Тарье следует, что мой муж будет постоянно прикован к постели? — спросила она у Вильгельмсена.

— Да, Ваша милость.

— Но есть ли в этом необходимость? Ведь Александру такой образ жизни показался бы чересчур пассивным. И унизительным.

— Он парализован от пояса и ниже, — напомнил ей слуга.

— Но руки-то у него в порядке. Я придумала одну вещь… Что, если усадить его на стул?

— Его милость очень крепкого сложения, думаю, мы с Вами не сможем поднять его.

— Да, — рассеянно произнесла Сесилия, глядя на низкорослого Вильгельмсена.

— Стул не подходит…

Она задумалась, потом сказала:

— Вильгельмсен, я лежала без сна и думала, как облегчить жизнь моему мужу. И у меня появилось несколько безумных идей… Не найдется ли у нас какой-нибудь небольшой, низкой коляски или…

Слуга был явно шокирован.

— Нет, я вовсе не собираюсь катать его! Мне нужны только колеса, Вильгельмсен! Что, если поставить на четыре колеса стул… Нет, я не так выразилась…

Но слуга понял ее мысль.

— Я поговорю с кузнецом, Ваша милость. Он толковый парень.

— Я тоже пойду с Вами, — быстро сказала она. — У меня есть еще кое-какие идеи.

Вскоре весь дом узнал, что кузнец сооружает удивительное приспособление для Его милости. Его любимый высокий стул отнесли в кузницу, но в каретнике оказалось только одно колесо, так что пришлось снять колеса с маленькой тележки, в которой раньше возили детей. Основание тележки было прочным и надежным. Все пришли смотреть на новое сооружение, все давали наперебой советы. И вот «карета» была готова: она казалась странной и неудобной, но зато передвигалась.

И вот теперь хозяин вернулся…

Во время обеда Сесилия вошла к Александру и объяснила, что они со слугой решили предпринять, чтобы облегчить ему жизнь.

— Об этом не может быть и речи, — решительно возразил Александр. — Тут нужен мужчина.

— Но я хочу тебе помочь, — настойчиво произнесла она.

— Почему? — подозрительно спросил он.

— Мне кажется, это естественно. Я твоя жена, и даже если наши отношения необычны, наша дружба достаточно крепка, чтобы выдержать это испытание. Кроме того, со стороны будет выглядеть странным, если я не буду помогать тебе…

— Но я не хочу, чтобы за мной ухаживала женщина!

— Ты смотришь на меня, как на женщину, да? — с серьезным видом произнесла Сесилия. — Не как на друга?

— И то, и другое, — слабо улыбнулся он. — Но ты слишком женщина, чтобы мужчина этого не заметил. И ты совсем не знаешь, в чем заключается такой уход.

— Могу себе представить. Мне понятно твое чувство униженности, ведь ты всегда был таким гордым человеком.

Она встала.

— Но я, разумеется, не принуждаю тебя. Если уж ты так против, тогда…

— Сесилия!..

Он схватил ее за руку.

— Ты не должна так думать! Ты в самом деле понимаешь, что именно я чувствую?

— Да, Александр, — мягко ответила она. — Думаю, что понимаю.

Она села на край постели, наклонилась, коснувшись своей щекой его щеки. Александр обнял ее — и они замерли так: он — без слов умоляя о понимании и сочувствии, она — готовая дать ему тот ответ, которого он ждал.

— Если ты действительно решишься на это, тогда… — неуверенно произнес он.

— Я ничего так не хочу, как этого, — ответила она.

— Тогда так и решим.

— Спасибо, Александр.

Внезапно он рассмеялся:

— Но сначала я испугался!

— Я тоже, — кокетливо улыбнулась она, — но теперь все хорошо. — Она погладила его по волосам. — Кстати, у нас есть для тебя новость.

— У кого это? — испуганно произнес он.

— У меня и Вильгельмсена. Подожди-ка!

— Я-то подожду, — с горечью пробормотал он. Она позвала Вильгельмсена и попросила привезти сюрприз, а сама вернулась к постели Александра.

— Как там Тарье?

Лицо Александра не выразило ничего такого, чего она опасалась.

— Он остался там. Он очень способный юноша. И так похож на тебя!

— В самом деле? Никогда бы не подумала.

— Но это так. Поэтому я очень к нему привязался.

— Спасибо, — улыбнулась она, не зная точно, как следует понимать его слова.

Слуга осторожно кашлянул, Александр повернул голову. Он долго смотрел на «экипаж».

— Что это такое?

— Это подарок тебе, Александр, — с гордостью произнесла Сесилия. — От меня, Вильгельмсена, кузнеца и всего дома. Потому что мы все так беспокоимся о тебе и хотим по возможности облегчить твою жизнь.

Александр приподнялся на локте.

— Мой старый стул? На колесах?

И тут он расхохотался.

— Ужасное чудовище!

Сесилия сказала уже серьезно:

— Не хочешь ли попробовать?

— Как же я, по-твоему, буду на нем передвигаться?

— Если Ваша милость посмотрит сюда, — сказал Вильгельмсен и подкатил стул поближе, — то увидит прочные поручни, так что Ваша милость сможет крутить колеса руками. И с нашей помощью Ваша милость сможет сесть на стул.

Александр ничего не сказал. Он взвешивал все «за» и «против».

— А ты вообще-то можешь сидеть? — тревожно спросила Сесилия.

Он кивнул.

— С поддержкой. Но без нее… не могу.

— У тебя ведь всегда были сильные руки, не так ли?

— Да.

Вильгельмсен продолжал:

— И еще я сделал приспособления в… отдельном маленьком помещении, там…

Он деликатно указал на дверь, ведущую в закуток возле спальни.

— Значит, вы считаете, что я могу ездить по комнатам? И кто-то будет находиться сзади?..

— Так будет быстрее. Но Ваша милость может все делать и сам. Разумеется, кроме укладывания в постель.

Александр долго молчал. Он был тронут.

— Благодарю, — наконец произнес он. — Вы решили самую трудную проблему надменного человека.

— Не надменного, а благородного, — поправила Сесилия.

— Благородный человек не обременен столь обыденными вещами.

— Благородные тоже люди, об этом мы часто забываем.

— Будь что будет, — весело произнес Александр. — посмотрим, так ли сильны мои руки, как ты думаешь!

— Они быстро окрепнут, — пообещала Сесилия. — Ведь весь дом помогал делать этот стул и… прочие приспособления, Александр.

— Спасибо, — растроганно произнес он. — Передай всем мою горячую благодарность! Как хорошо вернуться домой, где все о тебе так заботятся!

Первые сутки возле Александра дежурил слуга. Потом настала очередь Сесилии.

— Расскажи мне, как ты все это переносишь, — озабоченно спросила она.

У него тоже был озабоченный вид.

— Сесилия, неужели мы сможем пережить все это?

— Первый раз будет трудно. Потом будет легче.

Александр сделал глотательное движение.

— Тарье сказал, что каждый вечер меня нужно обтирать. Я потею, а это вызывает пролежни. Но можно обойтись и без этого, когда дежурить будешь ты.

— Это пустяки, — ответила Сесилия более смело, чем чувствовала на самом деле. — Не нужно ли