Сорок дней Муса-дага - Франц Верфель

В романе «Сорок дней Муса-дага» Верфель создал богатую и многообразную галерею характеров: тонкий психологический рисунок отличает образы почти всех героев романа, глубоко народных и созданных с пластичным мастерством.

Габриэл Багратян — главное действующее лицо романа. Щедро одаренная, одухотворенная натура. Его как бы дополняет другой персонаж — Тер-Айказун, в котором Верфель раскрывает характер армянского народа, его духовное богатство. Образ народа был бы неполным без типичного представителя интеллигенции, которая жила, страдала и гибла со своим народом. Когда Багратян обращается к народу с призывом организовать оборону: «Нас пять тысяч человек, мы не можем ждать милости», — простые люди поддерживают его. Багратян испытывает огромное воодушевление, решив связать свою судьбу с судьбою своего народа. Народ доверяет Багратяну военное руководство обороной горы.

Другой персонаж — аптекарь Грикор, один из самых значительных лиц Иогонолука, обладатель наиболее богатой библиотеки в Сирии, становится, однако, нравственным самоубийцей только потому, что не может вырваться из узких рамок внутреннего духовного мирка и вместе со своим народом встать на борьбу. В этом мы видим глубокий смысл созданного Верфелем образа Грикора. Верфель этим сложным, противоречивым образом, а также образом Саркиса Киликяна, на глазах которого вырезали всю его семью, убеждает читателя в том, что никакое горе, никакие личные переживания не должны делать человека безучастным к судьбе своего народа. Мерой истинного достоинства человека является сила его любви и верности родине.

В романе «Сорок дней Муса-дага» Верфель до конца раскрывает характер армянской женщины, готовой бороться наравне с мужчинами. В образах Искуи и Майрик Антарам дан обобщенный образ армянки, готовой бороться за честь и свободу родного народа. Искуи наделена бесценным даром своего народа — из мученичества вырваться к жизни, сохраняя человечность и чувство собственного достоинства.

На страницах романа Верфель дает и образы детей. «На Востоке, — пишет он, — отцы и дети живут в гармонии и дети там рождаются, чтобы продолжать и умножать славу своих отцов». В романе будущее Армении олицетворяют юные герои Гайк и Стефан. Четырнадцать лет парижской жизни Стефана забылись, не оставив никакого следа. Попав на родину своих отцов, он ощутил себя глубоко с ней связанным. Вместо беззаботного детства детям мусадагцев была уготована другая судьба. С большой силой Верфель рисует не только искалеченных детей, Акопа и других, на которых резня оставила свой след, но и тех, которые, мстя за миллионы жертв своего народа, взяли в руки оружие, стараясь оказаться достойными своих отцов.

В своей книге «В стране ужаса» Анри Барби, французский критик и журналист, участник описываемых событий пишет: «Одна девочка десяти лет по имени Пайлун сказала: «Когда убили у меня на руках моего малютку-брата, я онемела. Я еще могла кричать, когда убили маму, но больше — никогда…». Язык ее стал заплетаться, и она замолчала. Такой полунемой она оставалась несколько недель, да и в настоящее время чуть небольшое волнение — она немеет».[127]Эти зверства потрясали души самых мужественных взрослых, что же говорить о хрупкой психике детей!

Жена Верфеля в своих воспоминаниях, часто возвращаясь к посещению им Дамаска, подчеркивала: «Куда бы он ни ездил, его преследовал образ увиденных в Дамаске детей армянских беженцев, которые потрясли его сознание и не переставали терзать его душу».

Для художественно-стилистического своеобразия романа характерно сочетание различных элементов: и черты эпического повествования об исторических событиях, и лирический пафос в описании переживаний героев, и широкие философско-этические обобщения.

Как в романе исторического жанра, здесь художественно осмыслен исторический материал, что в свою очередь помогает полнее раскрыть суть и смысл реальных исторических событий. Основой сюжетного развития романа являются не столько личные судьбы героев, сколько сам исторический процесс самоотверженной борьбы всего народа против угнетателей и палачей.

О большом интересе к роману Верфеля свидетельствуют многочисленные его переиздания и переводы. Только за два года в течение 1934–1935 гг. роман был переведен на 36 языков мира! В письме к автору этих строк Анна Зегерс справедливо отмечала: «Книга «Сорок дней Муса-дага» была действительно грандиозной работой Франца Верфеля. Она оставила неизгладимое впечатление на людей, которые вообще ничего не знали о событиях…».[128]

В Америке роман впервые появился на английском языке в ноябре 1934 года и был издан издательством «Викинг пресс» тиражом 200 тысяч экземпляров. Более 30 лет этот роман в разных странах переиздавался в числе классических романов в серии библиотеки современных романов. Книга стала настолько популярна, что в 1965 году тираж ее превысил один миллион экземпляров, а в 1979, 1980, 1981 гг. роман в Австрии выходил в свет карманным изданием, большим тиражом.

Исследования и толкования, посвященные творчеству Верфеля в целом, создали литературу, в которой скрестились различные мнения, суждения. Однако роман «Сорок дней Муса-дага», являющийся вершиной творчества Верфеля, всегда вызывал всеобщее восхищение.

Верфель выступает в нем как художник-летописец, воздвигающий величественный памятник героям и мученикам прошлого, и как художник-пророк, предостерегающий человечество от величайших угроз, от новых народоубийц.

В этом непреходящее значение романа. Это художественное свидетельство страданий и героизма и вместе с тем воплощение самых высоких нравственных ценностей — благородного патриотизма, непримиримости в борьбе с насилием и варварством. Это актуальное и доныне предостережение — напоминание об опасностях, все еще грозящих человечеству.

МЕДЖИ ПИРУМОВА