Минус два - Максим Коляскин

— Запомните этот день так же, как и тот, в который окольцевали нас впервые! — продолжила Катрина.

— Впервые окольцевал?.. Но это же… совсем другое…

— Не другое, а то же самое, наш любимый Господин! — заговорила Эмма, — Подойдите к нам и… разорвите воротники наших платьев!

Удивлённый мужчина подошёл к ним и попробовал расстегнуть изящный, поднимающийся высокой стойкой на шее Эммы, ворот белого платья. Женщина отрицательно покачала головой, и тогда Андрей рванул ткань, обнажая тело своей молодой жены почти до с волнением вздымающейся груди. На шее Эммы красовался её кожаный с золотом ремешок, и мужчина поцеловал его, а она поцеловала руку Андрея с памятным перстнем… Подойдя к Катрине, он терялся в догадках, но Катя смотрела на него такими ясными глазами, что мужчина, не задумываясь, порвал воротничок её платья и… увидел под ним такой же ремешок, только немного потёртый.

— Но как? — поразился Андрей, целуя ошейник рабыни и рассматривая сильно потёртую, почти не читаемую надпись на нём.

— Мне отдали ремешок в больнице, сказали, что он был у меня на шее при поступлении, и очень обрадовались, когда я узнала его. А я и вправду узнала, только не могла вспомнить, что он означает… Ошейник сильно потемнел, и я долго отмывала его, приводила в порядок, а потом всюду носила с собой, а надела только сегодня…

Несколько минут Катя и Андрей целовали Эмму, а она подталкивала их к дверям спальни, вздыхая, улыбаясь и стараясь не расплакаться от переполняющей её грудь нежности… В спальне мужчина медленно и бережно раздел свою невероятную жену, и они, словно заново узнавая, любили друг друга до одури, счастливо и безоглядно…

— Ты вспоминай меня, любимый! — шептала Катрина, нежно лаская Андрея, когда безумие осталось позади.

— А я и не забывал о тебе с первого дня, — ответил мужчина и рассказал ей то, чего рассказывать не собирался: о её портрете в главном здании студии, о молчавших и сострадавших людях в чёрном…

— Я знала… — шмыгала носом Катя, — Это было в твоих мыслях, которые ты позволил мне прочесть, но… Спасибо им всем! Они у нас замечательные и… тебе пора возвращаться к ним, мой родной!

— Да… — вздохнул Андрей, — Но и ты вспоминай меня иногда в своей новой жизни…

— Дурачок ты мой! — воскликнула женщина, — Никакой новой жизни не будет! Будет продолжение этой и прекрасное продолжение! Я замужняя женщина, ждущая ребёнка…

— Рыжик мой любимый! — изумился мужчина, — Ты молодая, красивая женщина! Я счастлив, что ты согласилась выносить, родить и воспитать нашего ребёнка, но это не значит…

— Прекрати молоть чепуху, мой дорогой муж! — перебила его Катрина, прекрасно зная, как ему нравится и такая — серьёзная и решительная Катя, — Да, мне двадцать лет по паспорту… Хи-хи… Но у меня в Княжестве было мужчин достаточно, для того, чтобы понять ценность единственного любимого и остановиться, задуматься и заняться воспитанием его дочери… На днях я приступаю к работе помощницей Вадима Ароновича. Он, оказывается, хотел, но не решался предложить мне это сам. Уверена, что польза от меня будет. Жить я буду, уж извини, в этой твоей квартире и ездить на твоей «Yeti» на правах официальной жены… В общем, дел у меня хватит, чтобы вспоминать о тебе с радостью и без страданий. Ты даже не заметил, как много мы фотографировали тебя за эту неделю, но это сейчас не важно… Важно, что ты тоже будешь спокойно работать там, жить полной и беспокойной жизнью, иногда вспоминая о своей Кате и…

— А как мы назовём дочку? — решительно переменил тему Андрей.

— Эммой! — в унисон прошептали они оба и тихо рассмеялись.

— Нет, Андрюша, — покачала головой Катрина, — Имя нашей девочке должна дать её вторая, крёстная мама, без которой ничего бы этого не было… Ведь это и ребёнок Эммы, правда?

— Правда! — радостно откликнулся мужчина…

Проснувшись с рассветом, Андрей тихо скользнул на кухню, украдкой покурил в форточку и отправился в гостиную. Там на диване, не снимая свадебного платья, беспокойно спала его Эмма. Мужчина опустился на колени, лёгкими движениями нежно провёл по её высокому лбу несколько раз… Лицо женщины разгладилось, она успокоилась во сне, а через минуту открыла глаза, и счастливо улыбнувшись, обхватила Андрея за шею, и принялась целовать его лицо. Абсолютно нагой мужчина, тихо и радостно смеясь, взял Эмму на руки и понёс в спальню. Там, в очередной раз, поражаясь её стыдливости, Андрей не торопясь раздел женщину, уложил её на середину постели, рядом со спящей Катей и, несмотря на молчаливые попытки густо покрасневшей Эммы остановить его, начал ласкать её тело горячо и бесстыдно… Когда тела их переплелись и затрепетали, Катрина проснулась, но старательно делала вид, что спит… Позднее Андрей тихо соскользнул с горячего тела Эммы, не переставая ласкать его, и тогда Катя приподнялась и поцеловала сестрёнку во влажную грудь.

— Ты не спала? — ахнула Эмма и снова залилась краской, — Какой кошмар!

— Не говори глупости, — улыбнулась Катрина, — Это было так завораживающе красиво, родные мои!..

Ещё некоторое время они провели в постели втроём, полные любви и нежности друг к другу. Положив мужчину посередине, женщины улеглись ему на плечи и ласкали его переплетающимися руками, как-то особенно глядя друг-другу в глаза.

— Сестрёнка, ты же чувствуешь, что через девять месяцев мы обе станем мамами? — тихо спросила Эмму Катя, и та согласно кивнула и счастливо улыбнулась, — Мы с Андреем просим тебя дать имя нашей общей девочке…

— Мария! — не задумываясь, воскликнула женщина.

— Ух ты… — мужчина посмотрел на неё сначала с удивлением, а затем, поражаясь своей догадке, — Но, может быть, у нас родится маленькая Эммочка?

— Нет, мои родные, только Мария! — уверенно ответила Эмма, — И не надо со мной спорить…

— Очень хорошо, мы и не спорим, — счастливо вздохнула Катрина, — У нас будет Машенька…

Во второй половине дня расставания приехал старец. Мужчины много разговаривали между собой, стараясь не упоминать вслух о том, что нынешний вечер прощальный… Женщины, иногда прислушиваясь к их беседе, что-то обсуждали вдвоём и готовили праздничный ужин, как очередной, а не последний. Тосты за столом произносились соответствующие, поддерживающие атмосферу радушия, а не навевающие тоску. Пили больше обычного, что прибавляло веселья всем, кроме отказавшейся от алкоголя Кати, но она-то шутила и смеялась больше всех…

— Андрюша, а, правда, что у тебя там множество прекрасных рабынь? — решился на пикантный вопрос Хароныч, — Да?! И все они красотки? Я подумал о том, что рыба ищет где глубже, а человек где лучше…

— Значит, я рыба… А женщины разные, — с улыбкой отвечал захмелевший и благостный Андрей, — Каждая из них прекрасна своей индивидуальностью и неповторимостью… Среди них нет случайных фигур, желанных только для удовлетворения похоти, хотя все они появились рядом со мной, казалось бы, по воле случая… М-да, не верю я в случайности… Своё общество не навязывал никому, но каждую из этих женщин я люблю по-своему…