Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май

Прошло еще четверть часа. Появился капитан и доложил, что лошади готовы.

— Сколько они стоили? — поинтересовался доктор.

— Нисколько, господин полковник, — ответил капитан и опять улыбнулся: полковник продолжал шутить.

— Но я все же предпочел бы заплатить за них.

— С зоологов здесь денег брать не принято, — сострил, стараясь попасть в тон шутке старшего по званию, капитан.

— Но почему? — искренне изумился приват-доцент.

— Таков уж обычай здешних мест, ничего не поделаешь.

— Поразительно! Эта страна была колонизирована испанцами, перенявшими обычаи, а вместе с ними и многое другое из культурного наследия древних римлян. Но никогда, ни единого раза я не встречал в литературе примеров того, чтобы римляне безвозмездно предоставляли лошадей ученым, в частности, зоологам. Надо обязательно заняться более глубоким изучением этого вопроса. Судя по тому, как легко вам предоставили лошадей для никому здесь не известного ученого из далекой чужой страны, этот обычай в его культурно-историческом аспекте имеет огромное значение в современном быту. Не менее удивительно и то, что обычай этот прижился именно в Аргентине — ведь во многих отношениях эта страна очень закрыта для чужеродного влияния. Особенно в том, что касается сохранения останков древних живых существ, но это, надо сказать, к счастью для науки. Под этими существами я, кстати, в данном случае имею в виду не только мастодонтов и мегатериев, но и человека третичного периода. Уважаемый господин капитан, скажите, а не приходилось ли вам когда-нибудь прежде встречать в пампе, ну если не кости человека третичного периода, то хотя бы следы его стоянок?

— Третичного периода? Стоянок? — ошарашенно переспросил капитан. — Может быть, господин полковник будет настолько любезен, что разъяснит мне, кого именно он подразумевает под человеком третичного периода?

— О, простите мне, капитан, мою забывчивость, ради Бога! Я как-то все время упускаю из виду, что большинство людей ничего не знает о древней истории Земли. Поясню поэтому кое-что специально для вас вкратце. Уже довольно давно в пластах земной коры древнего происхождения были найдены доказательства того, что доисторический человек был знаком с огнем и пользовался каменными орудиями труда. Потом обнаружили три хорошо сохранившихся человеческих скелета. Можно смело утверждать, что эти люди жили именно в третичный период, поскольку их позвоночник состоит из тринадцати позвонков, в то время как у «хомо сапиенс», человека разумного, то есть у нас с вами, их только двенадцать. А через несколько десятков тысячелетий у человека может оказаться еще меньше позвонков, что, кстати, лично меня нисколько не удивит.

— А из этого следует, — вставил свое слово Фриц солидно, — что еще позднее бедняга человек может и вовсе лишиться всех своих костей. Безвозвратно. Какая будет утрата!

— А ты знаешь, я не стал бы отрицать право подобной гипотезы на существование, — поддержал его доктор, не раскусивший лукавства своего слуги. — Изменения в образе жизни человека идут поистине страшными темпами, иногда скачкообразно. Мы пока не улавливаем этой закономерности, потому не можем представить себе в полной мере, какие последствия может вызвать этот процесс. В доказательство права этой гипотезы на существование могу привести в качестве примера строение коренных зубов пещерного медведя. Вы видели их когда-нибудь, мой друг? — обратился вдруг ученый к капитану, начисто забыв во время своей краткой популярной лекции, где находится и с кем разговаривает.

— Нет, мне не приходилось видеть зубы медведя, — ответил после некоторого замешательства вконец растерявшийся капитан.

— Эти зубы, а особенно коренные, по-своему…

И тут доктор вынужден был прерваться. Вошли солдаты, которые внесли его багаж. Он быстро развязал тюк с книгами, проверил, все ли они на месте. Капитан взял одну из книг и начал рассеянно ее перелистывать. Ученый труд, который он держал в руках, назывался «Древние формы жизни в пампе». На форзаце книги было каллиграфически выведено: «Доктор Моргенштерн. Ютербогк». Заинтригованный капитан открыл вторую книгу уже специально на форзаце, увидев ту же надпись, оживился. Схватил и раскрыл на форзаце третью, четвертую, пятую книгу… Сомнений не оставалось: все эти книги были узко специального назначения, и они могли принадлежать только одному человеку, а именно тому, кто только что продемонстрировал свою ученость, кто сам просил называть его именем, обозначенным на книгах, и кого он считал до этой минуты полковником Глотино. Капитан почувствовал, как внутри у него все похолодело. Он спросил:

— Как вас по имени, сеньор… зоолог?

— Доктор Моргенштерн из Ютербогка.

— И это… ваше подлинное имя? — Капитан сглотнул слюну от волнения.

— Разумеется.

— И вы можете это доказать?

— Нет ничего легче. Я покажу вам свой паспорт.

— На стол его! Немедленно! — заорал капитан. У него сдали нервы. Трясущимися руками он взял паспорт доктора, внимательно изучил его и отшвырнул с презрением. Куда только подевалась его недавняя несколько приторная любезность — теперь он больше всего напоминал игрока, сделавшего крупную ставку в рискованной игре, но проигравшегося в пух и прах. — Какая наглость! Но и какое сходство! Просто невероятно! Мошенники! — Он уже почти вопил, как базарная торговка.

— Мошенники? Это вы про нас-то? Сеньор, не соблаговолите вы в таком случае объяснить, на каком основании вы делаете это заявление? Мне кажется, что никаких оснований, «инанитер», как сказали бы древние римляне, у вас на это все-таки нет!

— Послушайте вы, как вас там, лучше оставьте меня в покое с вашими римлянами. Не понимаю, какое вы вообще имеете к ним отношение, если у вас в паспорте черным по белому написано, что вы немец! И как вы посмели выдавать себя за полковника Глотино, родственника самого генерала Митре?

— Как я посмел выдавать себя за полковника? — От возмущения доктор Моргенштерн даже подскочил на месте. — Нет, это я должен вас спросить: как это вы посмели обвинять подданного Германии во лжи без всякого к тому повода? Если вы приняли меня за кого-то другого, то это — ваша ошибка, а я тут ни при чем.

— Да замолчите же вы наконец! Я имею полное право арестовать вас!

— Охотно верю, что сделать это вы сможете, но оправдаться потом за свою глупость — вряд ли. Немца нельзя брать под стражу просто так, потому, что кому-то он, видите ли, показался несимпатичным. За это вам придется ответить по всей строгости закона!

— Ваши претензии смешны и неуместны! Я вас поил-кормил, мои люди достали для вас лошадей, а теперь выясняется, что вы — всего-навсего какой-то гринго, немецкий книжный червь, которого черт случайно занес в Санта-Фе!

Доктор Моргенштерн густо, как мальчишка, уличенный в мелкой краже, покраснел, но от ответного выпада на этот раз воздержался. И тогда в разговор вмешался