Белое дело в России: 1917-1919 гг. - Василий Цветков

7. Сибирская речь, Омск, № 70, 1 (19) апреля 1919 г.

8. Сибирская речь, Омск, № 73, 4 апреля (21 марта) 1919 г.

9. Правительственный вестник, Омск, № 188, 19 июля 1919 г.; № 194, 26 июля 1919 г.

10. ГА РФ. Ф. 6532. Оп. 1. Д. 1. Лл. 218–219.

11. Там же. Л. 221; Ф. 6611. Оп. 1. Д. 2. Лл. 22–23.

12. ГА РФ. Ф. 3435. Оп. 1. Д. 18. Лл. 2–5; Собрание узаконений и распоряжений Особого Совещания при Главнокомандующем Вооруженными Силами Юга России, ст. 95, с. 244–245.

13. ГА РФ. Ф. 6532. Оп. 1. Лл. 227–228; Ф. 3435. Оп. 1. Д. 37. Лл. 3–4.

14. ГА РФ. Ф. 6532. Оп. 1. Д. 1. Лл. 229–230; Ф. 6611. Оп. 1. Д. 2. Л. 38; Ф. 3435. Оп. 1. Д. 37. Лл. 3–3 об.; Имелась в виду статья 9, Раздела II. Общие положения Конституции Российской Советской Федеративной Социалистической Республики 1918 г.: «Основная задача рассчитанной на настоящий переходный момент Конституции Российской социалистической Федеративной Советской Республики заключается в установлении диктатуры городского и сельского пролетариата и беднейшего крестьянства в виде мощной Всероссийской Советской власти в целях полного подавления буржуазии, уничтожения эксплуатации человека человеком и водворения социализма, при котором не будет ни деления на классы, ни государственной власти».

15. ГА РФ. Ф. 6532. Оп. 1. Д. 1. Лл. 233–234; А. П. Правосудие в войсках генерала Врангеля, Константинополь, 1921, с. 20.

16. Библиотека-фонд «Русское Зарубежье», архив Всероссийского Национального Центра. Ф. 7. Д. 5. Лл. 7—10.

17. Правительственный вестник, Омск, № 159, 14 июня 1919 г.; Вперед (фронтовая газета), Екатеринбург, № 73, 15 июня 1919 г.; Яицкая воля, Гурьев, № 48, 22 июня 1919 г.; Сельская жизнь, Красноярск, № 21, 18 июня 1919 г.; № 22, 21 июня 1919 г.

18. Донская Христианская мысль, Ростов-на-Дону, № 30–31, 28 июля, 4 августа 1919 г.; Таганрогский вестник, Таганрог, 18 (31) декабря 1919 г.; Добровольский С. Борьба за возрождение России в Северной Области // Архив русской революции. Берлин, 1921, т. 3, с. 86.

Формирование властных структур Белого движения на Юге России в 1919 г. Особое Совещание, эволюция статуса

После выхода белых армий на обширные пространства юга России в 1919 г., образования ВСЮР, признания генерала Деникина Заместителем Верховного Главнокомандующего Белое движение становилось носителем государственной власти, призванной не только объединить управление разрозненными антибольшевистскими силами, но и восстановить разрушенные структуры управления, обеспечить порядок и стабильность на освобожденной от советской власти территории. Взятие Кавказской армией под командованием генерал-лейтенанта П. Н. Врангеля укрепленного Царицына, а войсками Добровольческой армии под командованием генерал-лейтенанта В. 3. Май-Маевского Харькова и Екатеринослава открыло перспективу «похода на Москву». Директива об этом была подписана Деникиным в Царицыне и торжественно объявлена 20 июня 1919 г. Теперь Добровольческая армия, сплотив вокруг себя казачьи силы, направлялась на Москву в качестве не только самостоятельной военной, но и политической силы (1).

Государственное строительство приходилось начинать в условиях крайней слабости всех звеньев гражданского управления сверху донизу. «Центральный аппарат» был представлен в форме периодических заседаний Особого Совещания, что не обеспечивало эффективного управления обширными пространствами юга России. Отсутствие необходимого времени и недостаток подготовленных кадров, необходимых для осуществления «текущей» работы в сложной обстановке военных действий на фронте и повстанческих выступлений в тылу, определили всю сложность и противоречивость гражданского строительства во время «похода на Москву». Исходным для всех уровней власти на территории белого Юга в 1919 г. выдвигался принцип «национальной диктатуры», установление которой имело целью «свергнуть большевиков, восстановить основы государственности и социального мира, чтобы создать… необходимые условия для строительства земли соборною волею народа» (2).

О сущности «национальной диктатуры» высказывался на страницах газеты «Киевлянин» В. В. Шульгин: «Добровольческая армия, взявшая на себя задачу очищения России от анархии, выдвинула, как непреложный принцип твердого управления, диктаторскую власть Главнокомандующего. Только неограниченная, сильная и твердая власть может спасти народ и развалившуюся храмину государственности от окончательного распада… Правительство, как орган управления, как аппарат для обслуживания всех потребностей страны должно лишь отражать власть единодержавной диктатуры и позабыть те излюбленные лозунги так называемой русской общественности, которые и привели к торжеству социализма, должно на пушечный выстрел не подпускать лозунгов социалистических, неизменно приводящих к большевизму» (3). В официальных заявлениях, правительственных декларациях национальная диктатура определялась как твердая власть, объединяющая все сословия, общественные и политические структуры в выполнении их «долга перед Родиной». В подготовленном Политической канцелярией Особого Совещания при Главкоме ВСЮР докладе «Добровольческая армия как государственный фактор при воссоздании Великой, Единой и Неделимой России»» (9 апреля 1919 г.) так отмечалась суть подобной «народной солидарности»: «Представляя себе в будущем свою Родину освобожденной руками самого русского народа, она (Добровольческая армия. – В.Ц.) не задается целью вернуть ее всецело к дореволюционному государственному строю. Порукой в этом служит нахождение в рядах Добровольческой армии представителей всех сословных групп и отсутствие преобладания или господства в ней какого-либо класса над другим. Как в настоящее время Добровольческая армия по праву может назвать себя всенародной, так и в будущем она намерена опираться на народ, населяющий необозримые пространства России, в его целом. Объединяющим лозунгом для Добровольческой армии являются слова ее вождя Генерала Деникина: «Будьте Вы правыми, будьте Вы левыми, но любите Россию» (4). Ранее, в выступлении на заседании Большого Войскового Круга Дона (3 февраля 1919 г.) Главком ВСЮР говорил о необходимости похода для «освобождения Москвы», похода, в котором объединятся различные социальные, национальные группы, объединятся под общим руководством, твердой единоличной власти, окрепшей в этом походе: «Настанет день, когда, устроив родной край, обеспечив его в полной мере вооруженной силой и всем необходимым, казаки и горцы вместе с добровольцами пойдут на север спасать Россию, спасать от распада и гибели, ибо не может быть ни счастья, ни мира, ни сколько-нибудь сносного человеческого существования на Дону и на Кавказе, если рядом с ними будут гибнуть прочие русские земли. Пойдем мы туда не для того, чтобы вернуться к старым порядкам, не для защиты сословных и классовых интересов, а чтобы создать новую, светлую жизнь всем: и правым, и левым, и казаку, и крестьянину и рабочему» (5).

Надо отметить, что «национальная диктатура» (как форма выражения «общенациональных» интересов) нередко отождествлялась с «военной диктатурой» (что имело отношение, скорее, к форме организации диктаторского управления). В уже цитированном в разделе о проектах областного устройства интервью харьковской газете «Родина» (1 октября 1919 г.) В. А. Степанов отмечал: «Военную диктатуру мы мыслим как национальную диктатуру, рожденную в процессе национального, русского возрождения. Задача национальной диктатуры состоит не только в свержении большевиков и в занятии Москвы, а в возрождении всей России. Из разрушенного государства нужно создать государство, в котором возможно будет осуществить нашу программу возрождения России». В частном письме к члену Совета Государственного Объединения России А. Н. Савенко тот же Степанов, называвший себя монархистом, без обиняков заявлял: «Давайте вместе… работать над тем, чтобы вновь сплотить все, что может составить ядро общественных сил для борьбы за русскую национальную идею, за Единую, Великую Россию, за ее трехцветный флаг и за то, чтобы вновь, вместо общипанной вороны, нашим государственным гербом стал наш старый, мощный двуглавый орел, увенчанный короной, со скипетром и державой в могучих лапах». Еще категоричнее высказывался Государственный контролер деникинского правительства в письме в правление Московского отделения ВНЦ, характеризуя позицию кадетской партии: «Подавляющее большинство наших партийных друзей считает, что монархия грядет, что неизбежна и что дай Бог, чтобы грядущая монархия оказалась монархией достаточно либеральной… против изменения п. 13 нашей программы я всегда протестовал и продолжаю считать, что в тот день, когда этот пункт был нами изменен, партией была совершена непоправимая политическая ошибка» (6).