Белое дело в России: 1917-1919 гг. - Василий Цветков

Н. М. Тихменева – ослабляло степень оппозиционности военной и гражданской властей, характерной в целом для политико-правовой системы российского Белого движения (17). 10 апреля 1919 г. была издана программная «Декларация Особого Совещания», обобщенно обозначившая целевые направления политического курса южнорусского Белого движения: «Уничтожение большевистской тирании и восстановление порядка», «созыв Национального Собрания на основах всеобщего и тайного голосования», «восстановление могущественной единой и неделимой России», «установление широкого местного самоуправления», а также «разработка аграрного и рабочего законодательства» (18).

Тогда как принцип единоличной власти на белом Юге был принят как неизбежный на этапе военного противоборства, то основы будущего государственного устройства могли только проектироваться. Летом – осенью 1919 г. подобные проекты разрабатывались весьма активно, что противоречит распространенной точке зрения, согласно которой деникинское правительство оставалось исключительно на позициях «непредрешения» основных вопросов государственной жизни и политического устройства до «окончательной победы над большевизмом» и «установления гражданского мира», а в случае взятия Москвы лидеры Белого движения оказались бы совершенно неподготовленными к построению государственного аппарата. Напротив, анализ источников показывает, что в период «похода на Москву» военное и гражданское руководство белого Юга имело разработанную в общих чертах принципиальную схему будущего политического устройства Российского государства. После «освобождения Первопрестольной» созванное «Народное Собрание» должно было окончательно установить форму государственной власти. Модель управления, разрабатываемая для южнорусского Белого движения, не противоречила принципам, провозглашаемым Российским правительством в Омске. Она, в общих чертах, была разработана осенью 1919 г. в ходе заседаний «Южно-русской конференции по созданию союза государственных образований на Юге России».

* * *

1. Деникин А. И. Очерки Русской Смуты. Т. V, с. 108–109.

2. Там же., т. IV, Берлин, 1925, с. 201; Необходимо отметить, что понятие «национальная» в определении диктатуры белого Юга не должно истолковываться как националистическая.

3. Киевлянин, Киев, № 18, 11 сентября 1919 г.

4. ГА РФ. Ф. 446. Он. 2. Д. 2. Лл. 29 об. – 30.

5. Там же. Л. 10 об.

6. Родина, Харьков, № 80, 1 октября 1919 г.; Бортневский В. Г. К истории осведомительной организации «Азбука» // Русское прошлое, № 4, 1993, с. 168; Красная книга ВЧК. М., 1989, т. 2, с. 274.

7. Парус, Ростов-на-Дону, № 28, 28 ноября 1919 г.

8. ГА РФ. Ф. 439. Он. 1. Д. 110. Лл. 230–235.

9. В Москву, Ростов-на-Дону, № 5, 21 октября 1919 г.

10. Собрание узаконений и распоряжений правительства, издаваемое Особым Совещанием при Главнокомандующем Вооруженными Силами на Юге России. Особый выпуск, отдел первый, 26 августа 1919 г., ст. 2–3, 4; Чубинский М.П. На Дону (Из воспоминаний обер-прокурора) // Донская летопись, № 3, 1924, с. 270.

11. ГА РФ. Ф. 446. Оп. 2. Д. 2. Лл. 26 об. – 27; Организация власти на Юге России в период гражданской войны. // Архив русской революции, т. IV, Берлин, 1922, с. 244–246; Деникин А. И. Очерки русской смуты, т. IV, Берлин, 1925, с. 203; Русское дело, Омск, № 21, 30 октября 1919 г.

12. ГА РФ. Ф. 6532. Оп. 1. Д. 1. Л. 27; Ф. 5913. Оп. 1. Д. 214. Лл. 3–4; Д. 584. Л. 4; Маргулиес М. С. Год интервенции, Кн. 1. (сентябрь 1918 – апрель 1919 г.), Берлин, 1923, с. 70–71.

13. ГА РФ. Ф. 446. Оп. 1. Д. 1, 15, 22, 25; Оп. 2. Д. 56, 123.

14. ГА РФ. Ф. 440. Оп. 1. Д. 34а. Лл. 2–3; Бюллетень Югпрофа, Ростов-на-Дону, 1 октября 1919 г., № 2; Собрание узаконений и распоряжений правительства, издаваемое Особым Совещанием при Главнокомандующем Вооруженными Силами на Юге России. № 29, 7 октября 1919 г., ст. 200–203.

15. Собрание узаконений и распоряжений правительства, издаваемое Особым Совещанием при Главнокомандующем Вооруженными Силами на Юге России. № 39, 18 ноября 1919 г., ст. 343–344.

16. ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 1. Д. 59. Лл. 5–7.

17. ГА РФ. Ф. 5913. Оп. 1. Д. 214. Лл. 1–3.

18. ГА РФ. Ф. 439. Оп. 1. Д. 110.

Организация власти в Таврии в 1918–1919 гг.

Роль земско-городского самоуправления, взаимодействие с командованием Добровольческой армии

История Крымского Краевого правительства в конце 1918 – начале 1919 г. – показательный пример организации модели управления, построенной на сочетании военных, административных и представительных начал. Во время немецкой оккупации на территории Крыма действовало правительство, возглавляемое генерал-лейтенантом С. Сулькевичем (он же занимал должность министра внутренних дел). В Правительственном сообщении от 12 (25) июня 1918 г. «К населению Крыма» Сулькевич заявлял, что «с согласия Германского военного командования, оккупирующего Крым для восстановления спокойствия и порядка» он передает «всю полноту власти составленному им Крымскому Краевому Правительству». В сообщении отмечалось, что «Правительство ставит своей задачей сохранение самостоятельности полуострова до выяснения международного положения его и восстановления законности и порядка». Впоследствии, опять-таки «по соглашении с Германским командованием» предполагалось создание «ответственного выборного органа». Правопреемственность декларировалась по принципу «сохранения в силе всех законоположений Государства Российского, правомерно изданных до 25 октября 1917 г.», но при этом говорилось о возможности «незамедлительного пересмотра и упорядочения законодательства бывшего Временного правительства и права издания новых законоположений». На службу могли быть приняты все «должностные лица, служившие в Крыму, неправомерно уволенные после 2 марта 1917 г.».

Отличительной чертой его политического курса, заявленного в сообщении, было, в частности, стремление наладить контакты с Османской Империей, поддержка крымских татар, наконец – достижение признания Крыма как суверенного государственного образования. Большую активность в этом развил министр иностранных дел в администрации Сулькевича – Д. Сейдаметов. Крымским татарам гарантировалось национальное самоуправление (действовали созданные еще в декабре 1917 г. курултай и директория), при этом считалось недопустимым сохранение структур советской власти. Был введен ряд ограничений гражданских свобод: цензура в печати, обязательная перерегистрация всех партийных и общественных объединений, административный контроль за проведением публичных политических собраний, роспуск существовавших губернских и уездных земских собраний с последующим утверждением новой системы выборов в органы местного самоуправления («действующие земские собрания (волостные, уездные, губернские) и городские думы объявляются распущенными… земские и городские управы сохраняют свои полномочия впредь до производства новых выборов гласных»). Упразднялись земельные комитеты, и восстанавливалось право собственности. «Гражданами Крыма» считались «приписанные к сословиям и обществам пяти уездов и городов Крыма», служащие в административных учреждениях и владельцы недвижимости в Крыму. Сотрудничества с Добровольческой армией, как выразительницы идеи продолжения войны с Германией, неприятия «германотурецкой ориентации», у правительства Сулькевича быть не могло. В то же время крымское правительство отстаивало принцип государственной самостоятельности, отказываясь признать возможность включения полуострова в состав Украинской Державы, допуская лишь возможность федеративного статуса. Столицей крымской государственности стал Симферополь.