Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия - Джонатан Сампшен

северу от города. Несмотря на значительное превосходство в численности над французами, англо-гасконцы наступали в беспорядке и были разбиты более дисциплинированным отрядом д'Орваля. Шортхоз бежал с поля боя верхом, бросив пеших горожан-ополченцев, которые были перебиты во время преследования. После боя герольды насчитали на поле около 2.000 убитых гасконцев. В последующие дни раненых и убитых собирали и привозили в город на телегах. Толпы людей собирались у ворот, чтобы посмотреть на происходящее. Этот разгром, пагубно сказался на моральном состоянии защитников Бордо, что в полной мере проявилось в следующем году. Из Базаса, куда он отступил после сражения, д'Орваль и его соратники доложили королю, что Гиень будет завоевать еще легче, чем Нормандию. Они полагали, что имея еще 1.200 человек, удастся завершить кампанию в течение зимы[990].

* * *

Первые сообщения о наступлении французов были доставлены в Вестминстер в начале ноября 1450 г. экипажами кораблей, торговавших из Бордо, но полный разгром стал очевиден только к новому году. Его политические последствия были приглушенными, поскольку к тому времени популярность герцога Йорка стала угасать. Его неспособность как лидера партии становилась все более очевидной. Ричард Йорк был гордым и вспыльчивым человеком, упрямым, резким и лишенным рассудительности. Его роль в сборе армии для противостояния королевскому двору и поощрении насилия в Лондоне лишила его многих союзников среди лордов, которые в конце-концов сплотились против него. Парламент, который был его главной политической платформой, был закрыт на Рождество. Оппозиция правительству переместилась в деревни и на улицы городов. В январе 1451 года произошло новое восстание в Кенте. Зачинщиком восстания считался один из придворных Йорка по имени Стивен Кристмас, который распространял слухи о том, что Генрих VI планирует опустошить графство в отместку за восстание Кэда. Восстание было жестоко подавлено королем с помощью Сомерсета, Толбота и Эксетера. На заседаниях мировых судей в Кентербери и Рочестере многие были осуждены за измену, за то, что "больше благоволили к герцогу Йорку, чем к королю". Более ста человек были привлечены к ответственности, повешены и четвертованы[991].

Вторая сессия Парламента открылась как раз в тот момент, когда восстание в Кенте только разгоралось, и была почти полностью посвящена продолжающейся одержимости Палаты Общин отменой королевских пожалований. Прежний статут был выхолощен исключениями и мало чего достиг. Парламентарии настаивали на принятии нового, более жесткого закона. Министры короля не могли вести две битвы одновременно и решили пойти на компромисс с Палатой Общин. Они согласились на более жесткий статут отмены пожалований, а затем приступили к консолидации власти правящей группы вокруг герцога Сомерсета. Несколько из двадцати девяти придворных, осужденных Палатой Общин как подручные герцога Саффолка и его друзей, в первые месяцы 1451 г. предстали перед Парламентом или лондонскими судами и были оправданы. О "объективном и содержательном ответе", который король обещал Йорку в октябре, было тихо забыто. Сам герцог Йорк был исключен из Совета. Парламентарии были этим возмущены. Вскоре после Пасхи они были созваны на третью сессию в надежде, что теперь, когда спор о отмене пожалований утих, они согласятся на новые налоги. Но сессия резко оборвалась, когда Томас Янг, ставленник герцога Йорка, заседавший от Бристоля, подал петицию о признании Йорка законным наследником престола. Король и его министры не были готовы уступить столь значительный статус своему самому известному противнику. Парламентарии, в свою очередь, отказались приступать к другим делам до тех пор, пока не получат удовлетворения по петиции Янга. В ответ на это король распустил Парламент и отправил Янга в Тауэр вместе с несколькими другими офицерами и советниками герцога. Естественно, что никакой финансовой поддержки не последовало. В результате Риверс и его капитаны оказались в затруднительном положении[992].

Посадка армии на корабли была сложным моментом в жизни каждого средневекового порта. Улицы были заполнены скучающими, нетерпеливыми солдатами, ожидающими своего часа. К ним присоединялись толпы моряков, торговцев, воров и проституток. Нужно также было разместить и накормить лошадей. На причалах в бочках скапливались запасы. Зимой 1450–51 гг. в Плимуте собирали людей для армии Гаскони. Авансы им нечем было платить. Корабли собирались в порту, но не было денег ни для их владельцев, ни для экипажей и они стали уходить. Солдаты принялись грабить окрестные деревни. Правительство смогло занять небольшие суммы под залог будущих налоговых поступлений, но более или менее значительные суммы начали поступать в казну только в начале лета. Посадка на корабли была перенесена на конец февраля 1451 г., затем на март, апрель, май и, наконец, на 23 июня. Тем временем Совет в Бордо проявлял все большую тревогу. Бидо де Виль, гасконский дворянин, которого часто нанимали в качестве агента для работы с правительством в Вестминстере, прибыл в Англию в феврале 1451 г. с очередным срочным призывом о помощи. Через месяц он жаловался, что не может получить даже ответа на свои письма[993].

* * *

Бидо де Виль еще находился в Англии, когда Карл VII созвал очередной Большой Совет в Туре в конце марта 1451 года. Активная подготовка к вторжению в Гасконь к этому времени велась уже несколько недель. Сундуки военных казначеев вновь наполнялись после больших финансовых затрат в Нормандии. На Лангедойль была наложена талья в 120.000 ливров, на Лангедок — еще столько же. Жан ле Бурсье недавно вернулся из Кастилии. Ему не удалось заручиться услугами кастильского военного флота для блокады Жиронды. Но кастильский король Хуан II разрешил ему нанять в портах северной Кастилии шесть карраков, на борту которых находилось около 600 солдат. Еще шесть больших судов были наняты в Ла-Рошели. Жан Бюро предоставил галеру и другие гребные суда. В районе Жиронды активно действовали французские шпионы. Арно Аманье д'Орваль сообщал, что в Борделе нет никаких признаков того, что из Англии ожидается подкрепление. Капитан Дьеппа отправил корабли в крейсерство вдоль южного побережья Англии в поисках признаков наличия флота транспортов. Агенты Жака Кёра собирали сплетни в английских городах. Из этих источников французские министры, вероятно, узнали о беспорядках в Англии и проблемах армии лорда Риверса[994].

Большой Совет в Туре одобрил планы немедленного вторжения в Гиень, надеясь завершить завоевание до того, как туда доберется армия Риверса. Стратегия была такой же, как и в Нормандии, — атаковать сразу с нескольких направлений, чтобы растянуть тонкую линию английской обороны до предела. Граф Дюнуа получил под командование 4.600 человек, которых можно было собрать по первому требованию из ордонансных рот и вольных стрелков. Набор свит дворян центра и севера занял бы больше времени, и ожидалось, что они подойдут уже в ходе кампании. Сам Дюнуа намеревался наступать непосредственно на Бордо с севера через равнину Сентонж. Вторая армия, под командованием графа д'Арманьяка, должна была быть набрана в Лангедоке и действуя самостоятельно, продвигаться вниз по долине Гаронны. Третья армия, под командованием сеньора д'Альбре и графа де