Кофе по-венски - Валентина Дмитриевна Гутчина

чистосердечный жест Томаса, без слов прижавшего к груди обе ладони, я нарочито бодро улыбнулся и жестом предложил всем вместе и дружно последовать вслед за Стефаном в его кафе, чтобы завершить этот вечер тихо и мирно. Стефан, поддерживая мой настрой, с улыбкой возглавил шествие, так что уже через пять минут мы были на месте.

Как только мы зашли в кофейню, Стефан закрыл входную дверь изнутри, так что всем нам можно было располагаться, как дома.

– Друзья мои, должен извиниться перед вами, что не позвал вас сюда в гости в первый же день вашего прибытия.

Он произнес эти слова, жестом предлагая следовать за ним через симпатичный зал кофейной в святая святых – на кухню, где в тот час никого не было.

– Честно говоря, я не горю желанием что-либо готовить, – мама успокоилась в одно мгновение, с любопытством оглядывая кухню со всем ее современным обустройством. – У нас и дома главный повар – Томми. Он готовит намного лучше меня – ведь так, дорогой?

Для Томаса то был великий комплимент – он слегка порозовел и смущенно отмахнулся от маминых комплиментов.

– Ну что ты, дорогая! Ты – прекрасная хозяйка, просто отдаешь все свое время и силы нашим плантациям. А ведь твоя выпечка просто изумительна! Немного жаль, что тебя не так просто уговорить надеть фартук.

– Ну вот, – со смехом хлопнула в ладоши мама, – два в одном: и лестный комплимент, и критика! Ты прав, Томми: я ужасная лентяйка, потому заранее отдаю тебе пальму первенства. Приготовь нам сейчас твой фирменный штрудель с творогом и вишней! Стефан, – тут она с ноткой тревоги развернулась к хозяину, – надеюсь, у тебя есть творог и вишня?

Разумеется, в кафе имелось все необходимое, так что уже через пять минут Томас в фартуке и поварском колпаке с удовольствием орудовал на кухне, а мы с мамой и Стефаном мирно беседовали, устроившись прямо перед печью, за маленьким столиком в компании с бутылкой белого вина.

– Удивительная штука – жизнь, – размышляла мама, с явным блаженством делая маленькие глотки, улыбаясь нам. – Еще вчера я готова была придушить мерзавку Монику собственными руками! И вот кто-то отправил ее на тот свет, и мне немного не по себе. Да, я и сейчас готова повторить, что она была отвратительным человеком. И все-таки пойти на убийство… Нет!

– Не только вы, Марго, рассуждаете так, – улыбнулся Стефан, чуть поклонившись маме. – Представьте себе, я тоже пару раз был готов убить Монику – даже не для того, чтобы избежать какого-нибудь шантажа, а просто, чтобы уничтожить эту преступную, стопроцентно аморальную личность! Я и шел в отель в состоянии ярости, собираясь высказать Монике свое мнение относительно ее ничтожности. И вдруг передо мной оказался труп! Вся моя ярость в тот же момент исчезла, а я подумал: и что же теперь делать?..

Негромкие монологи перебил жизнерадостный голос Томаса, энергично вымешивавшего тесто деревянной скалкой.

– Я люблю, когда в штруделе очень тонкий слой теста, – сказал он, подкидывая в руке колобок теста. – Для этого надо его как следует раскатать. Главное в моем штруделе – потрясающая начинка: вишня с творогом или яблоки разных сортов, смешанные и чуть припущенные с тростниковым сахаром и корицей.

Мама с улыбкой выслушала супруга, поднялась и направилась к нему, чтобы обнять, поцеловать и поблагодарить за любовь и поддержку. Оставшись со Стефаном один-на-один, я поспешил воспользоваться ситуацией.

– Послушайте, Стефан, вы сказали мне «Я ее не убивал», и я сразу же поверил вам на слово. И все-таки мне не дает покоя вопрос: чем могла шантажировать вас Моника Левоно? Ведь она вас шантажировала, вы сами только что говорили о шантаже. Уверен: два года назад, во время вашего отпуска, когда вы познакомились с Моникой, произошло что-то на редкость неприятное, отвратительное…

Бедняга Стефан моментально изменился – в его улыбке появилось нечто мучительное, словно старая глухая боль.

– Я ее действительно не убивал, хотя лично для меня Моника была олицетворением зла. Возможно, пришло время рассказать ту старую историю, Ален, но только не всю… Не до самого конца.

Он глубоко вздохнул, подлив нам вина в бокалы.

– Два года назад я был счастливым женатым человеком: у меня была очаровательная супруга Полин, которая любила меня всем сердцем, и в которой я души не чаял. Сразу после свадьбы мы с ней отправились в отпуск на Мальдивские острова. Именно там мы и познакомились с Моникой. Впрочем, вернее будет сказать, что это она познакомилась с нами, а точнее – со мной. Она якобы собиралась взять у меня интервью как у великого специалиста по кофе.

Он с усмешкой отпил вина.

– И вот пару вечеров она в буквальном смысле не отлипала от нас. Полин даже немного нервничала; как-то она сказала, что Моника просто очаровательная девушка, но она меня немного к ней ревнует. А я был на редкость глуп: признаться, мне даже немного льстило то, что молодая супруга меня ревнует. Не хотел бы рассказывать вам всю ту на редкость грязную – в духе Моники! – историю, скажу лишь, что благодаря интригам итальянки мы с Полин расстались. Мало того, Моника еще умудрилась стянуть очень важную для нас вещь, можно сказать, наш талисман.

На мгновенье Стефан прикрыл глаза и перевел дыхание.

– Надо отметить, тогда, два года назад, она была намного любезнее со всеми, включая женщин; повторюсь, поначалу она очаровала нас с Полин, мы так радовались милому знакомству. Тем ужаснее оказался финал, после которого Полин меня покинула. С тех пор интриганка Моника дважды брала у меня крупные суммы денег, обещая вернуть украденное. И не возвращала.

Он невольно нахмурился.

– Именно эту вещь она пообещала вам вернуть и на этот раз? – осторожно поинтересовался я.

Стефан кивнул.

– Именно ту самую. Но – вы сами видели, что я получил.

Я кашлянул.

– Стефан, что это за вещь?

Он на мгновение зажмурился и тут же отчаянно помотал головой.

– Ален, позвольте мне не отвечать на ваш вопрос. Это слишком личное и потом… Мне не хочется портить этот вечер.

Наверное, он был прав – вечер действительно был чудесный. В кафе негромко играла музыка – Луи Армстронг чуть хрипловатым голосом пел песни о вечной любви, Томас с великим удовольствием колдовал над своим дивным штруделем, а мама, позабыв все свои печали, смеясь, что-то ему рассказывала.

Этот тяжелый бесконечный день благополучно подходил к концу. Оставалось лишь допить вино под свежую выпечку, поддержать друг друга улыбкой и добрым словом, мирно отправившись на боковую в надежде, что завтра станут известны ответы