Шифр Данте - Вазим Хан

оно предназначалось для англичан, но за прошедшие с тех пор восемьдесят пять лет здесь обрело покой немало индийцев-католиков. Часть кладбища была выделена для захоронений итальянских военнопленных. Незадачливых солдат во время североафриканской кампании Второй мировой войны взяли в плен англичане, и многие из тех, кого привезли в Индию, оказались в Бомбее. Тех из них, кто здесь и умер, похоронили на кладбище Шиври, на вершине насыпанного в их память холма.

Самая же старая часть кладбища была отведена выдающимся деятелям Британской империи.

Надгробия здесь были богаче и больше – причудливые резные плиты, витиеватые эпитафии, скульптурные изображения ангелов, купидонов, воронов и якорей. Многие статуи были покрыты пятнами и начинали разрушаться от времени, дождей и забвения.

В глубине участка скрывались небольшие склепы, они жались друг к другу в полутьме под ветвями баньяна. За долгие годы дерево разрослось, и его корни обвивались вокруг могил, словно щупальца мифического чудовища.

– Как там его зовут? – спросил Бирла, шурша листьями под ногами.

– Уиттет. Джордж Уиттет.

Они изучили уже около дюжины склепов, когда Бирла вдруг ее окликнул:

– Думаю, я его нашел.

Он стоял у склепа с куполовидной крышей. Здание было около восьми футов в длину и ширину и десяти – в высоту. За годы каменная кладка почернела и, казалось, впитала в себя редкий свет, пробивавшийся сквозь ветви баньяна. По стенам бежали древесные корни, сдавливая их так сильно, что кое-где камни начинали крошиться.

Над купольной крышей возвышался черный крест.

В голове у Персис вспыхнули слова: «Теперь, где крест и купол, скрыт до срока».

Надпись на балке над деревянной дверью гласила: «Здесь лежит Джордж Уиттет, архитектор Империи, прославленный величием своих замыслов».

Персис бросила взгляд на Бирлу и толкнула деревянную дверь. К ее удивлению, та лишь слегка приоткрылась и вдруг застряла. Они навалились на нее вдвоем, раздался треск, и дверь резко распахнулась. Персис поняла, что она была закрыта изнутри на самодельный засов из небольшой палки.

Персис шагнула внутрь и дала глазам привыкнуть к темноте.

Первым из сумрака проступил каменный гроб в центре склепа. Место упокоения Джорджа Уиттета. Персис двинулась вперед по каменным плитам. На крышке саркофага постепенно вырисовывались очертания какой-то фигуры. Свет, огибая Персис и Бирлу, проникал внутрь только через входную дверь.

Персис подошла к гробу и замерла.

Она почувствовала, как по всему телу разливается жар.

На каменном саркофаге, словно рыцарь, заснувший на посту, лежал мертвый Джон Хили.

15

– Это добром не кончится.

Бирла с угрюмым видом облокотился на джип.

Только что прибыл катафалк – через два часа после того, как Бирла отправился на главную дорогу в поисках телефона.

Персис осталась ждать в склепе Уиттета.

Она наклонилась к телу, лежащему на крышке саркофага, и всмотрелась в мертвое лицо. Ошибки быть не могло. Недоставало очков, и смерть наложила свой отпечаток, но все-таки именно его Персис видела на газетной вырезке в Азиатском обществе.

На Хили был шерстяной костюм с галстуком. Никаких следов травм или повреждений. Персис закатала правый рукав пиджака Хили и проверила пульс.

Пульса не было.

От чего он умер? Сколько уже здесь лежит?

На полу у основания саркофага стоял кожаный рюкзак – вероятно, тот самый, о котором в Азиатском обществе говорил Пиллаи.

Персис достала из кармана перчатки.

Рюкзак был из мягкой потертой кожи. Персис расстегнула застежку, и его стенки разъехались в стороны, будто зевающая пасть. Внутри лежали три тетради на спирали, несколько ручек, очки, запечатанный конверт и пустая баночка из-под таблеток. Туинал. То же снотворное, которое она нашла у Хили в квартире.

Пропавшего манускрипта не было.

Когда Бирла уходил искать телефон, Персис попросила его заодно позвонить Арчи Блэкфинчу.

Тот приехал через полчаса в компании нервного молодого человека в медицинском халате. Блэкфинч представил его как Мохаммеда Акрама, одного из своих студентов. На вид ему было не больше двадцати одного – двадцати двух лет.

Персис отвела Блэкфинча в сторону:

– Ход этого расследования пока хранится в секрете.

– Не волнуйся. Я запретил ему с кем-либо обсуждать то, что он здесь увидит.

– Не понимаю, зачем ты вообще взял его с собой. Он нам ничем не поможет.

– Персис, я в Индии не навсегда. Когда-нибудь тебе придется полагаться на специалистов вроде Мохаммеда. Он самый талантливый парень у меня в группе. Мне кажется, лучше заранее вас познакомить.

Персис взглянула на Мохаммеда. Тот нервно жался у входа в склеп. Он был высокий, худой и гибкий, как тростинка, на шее резко выделялся кадык, оттопыренные уши напоминали ручки кувшина, пышные волосы намазаны бриолином, а над верхней губой смущенно затаились тонкие усики, отпускать которые определенно было ошибкой.

Персис молча прошла мимо него и, ведя за собой Блэкфинча, вошла в склеп.

Англичанин привез фонарик и теперь освещал им тело.

– Мохаммед, поставьте, пожалуйста, камеру.

Они сделали необходимые фотографии, освещая вспышками окружающий полумрак. Потом Блэкфинч попросил всех подождать снаружи, пока они с помощником посыплют комнату порошком и попробуют найти отпечатки пальцев.

– Камень – плохая поверхность для отпечатков, – крикнул он Персис, нетерпеливо ждущей у входа. – Но, возможно, мы найдем что-нибудь на рюкзаке или на двери.

Катафалк прибыл, как раз когда Блэкфинч закончил. Тогда же приехал врач. Суровый старик с опухшими глазами и воинственной челюстью быстро объявил время смерти – причину еще предстояло установить – и уехал, не сказав больше ни слова.

Потом тело Хили на носилках отнесли к катафалку. Какая-то семья, оказавшаяся на кладбище, с удивлением обернулась вслед этой странной процессии. На одном из деревьев пронзительно закричал лангур, храмовая обезьяна.

Пока Бирла давал указания водителю катафалка, Персис снова отвела Блэкфинча в сторону. В руках она держала пакеты для улик с конвертом и тетрадями, которые нашла в рюкзаке Хили.

– Как быстро ты получишь результаты по отпечаткам пальцев?

– Я займусь этим в первую очередь. Еще могу позвонить Раджу и попросить его назначить вскрытие как можно скорее. – Блэкфинч замялся. – Должен сказать, на первый взгляд тут нет никакого подвоха. Кажется, Хили просто пришел сюда, вломился в склеп, а потом принял такую дозу снотворного, что она уложила бы носорога.

– И тебе не кажется, что это странно? И то, что мы пришли сюда по его же загадке?

– Кто знает, что происходит в голове у человека, когда он решает покончить с собой.

– Здесь что-то еще. Должно быть что-то еще. Где манускрипт? Зачем Хили заводить нас в тупик?

– Может, он уже от него избавился. Может, его сообщники его предали. Забрали манускрипт и