Мир перевернулся - Кармен Рид

Эвелин сидела на кожаном диване и ждала его из ванной. Она подозревала, что он там чистит зубы, причесывает светлые волосы, душится одеколоном, короче, готовится к тому, чтобы ее соблазнить. Ее сердце забилось быстрее от смеси страха и волнения.

Она вспомнила, что позволила ему делать в темноте такси, и снова появились странные ощущения внизу живота, очередной коктейль ужаса и желания. Неужели она решилась заняться с ним любовью? Здесь? Сегодня?

Эвелин положила руку на ожерелье и почувствовала под кончиками пальцев тепло металла.

Когда Деннис вышел, ее ожидания оправдались. Он благоухал одеколоном и сверкал чистотой. Сняв пиджак и галстук, в расстегнутой рубашке, открывающей крепкую шею, к ней приближался мужчина ее мечты.

В руках у него были бутылка шампанского в ведерке со льдом и два фужера.

Если бы Деннис так не нравился ей, Эвелин, наверное, рассмеялась бы, настолько старомодно это выглядело. Обед, драгоценности, шампанское, тихая музыка… полный набор обольстителя. Интересно, постель наверху застелена черным атласным бельем или нет?

Они перешли к поцелуям, медленно продвигаясь к дивану, где Эвелин постаралась не обращать внимания на скрип кожи. Это были лучшие поцелуи в ее жизни, а теперь он спускал с ее плеч платье, в то время как вторая рука продвигалась к тому самому теплому, влажному местечку, которое он так быстро обнаружил в такси.

О да…

От него пахло лаймом, а язык, проникший в ее рот, сохранил аромат дорогого шампанского. Он крепко прижал Эвелин к розовой рубашке.

– Ты такая красивая, – прошептал Деннис. – Пожалуйста, поднимись со мной наверх.

И они поднялись по спиральной лестнице в мезонин, где размещалась его спальня.

Черные атласные простыни! Она не верила своим глазам.

Между поцелуями он стал ее раздевать: дешевое платье, ужасные колготки. Когда на полу оказался черный бюстгальтер, ее грудь, которой она гордилась, – белоснежная, маленькая с нежными розовыми сосками – произвела на Денниса ошеломляющее впечатление.

На мгновение ей показалось, что он сейчас заплачет.

– Изумительно… – Он поцеловал девушку в щеку. – Ты неподражаема. Ты совершенство!

Трудно устоять перед взрослым мужчиной, который покупает золото и считает тебя совершенством. Блестящие атласные простыни были слишком холодными, и, укладываясь на них, Эвелин задрожала. Но рядом находилось теплое тело Денниса, готовое ее согреть.

Он долгое время не отрывался от ее груди, облизывая ее, поглаживая, целуя. Ей это показалось забавным, но не так уж сильно возбуждало. Деннис кончил быстро, и у нее сложилось впечатление, что секс – это довольно приятный способ провести полчаса или около того. Непонятно, из-за чего столько шума.

В течение нескольких минут Деннис рассыпался в благодарностях, потом встал, сварил кофе и включил компьютер. Она уснула под звук его ругательств по поводу падения курса акций на Токийской фондовой бирже.

Секс становился лучше, и Деннис провел несколько следующих месяцев, создавая из нее образцовую подружку преуспевающего джентльмена. Эвелин носила кружевные чулки и G-стринги, а ее бюстгальтеры стоили больше, чем она раньше тратила на пальто.

Вскоре она присоединилась к группе избранных студентов, ходивших на лекции в джинсах и обуви от самых известных модельеров. Ее прекрасно уложенная головка теперь всегда была гордо поднята. Никто раньше так не заботился об Эвелин. Любимицей отца была младшая, более умная и красивая сестра Дженни, а так как мама погибла, то некому было уравновесить положение и добавить девушке уверенности в себе. Поэтому она всегда ощущала себя как бы человеком второго сорта. А когда Дженни поступила в Кембридж, – конечно же, чтобы изучать право, – Эвелин вообще почувствовала себя ничтожеством.

По этой причине повышенное внимание и забота Денниса особенно ею приветствовались. Он вознес ее на пьедестал, обращался не как с простым человеком, а словно с чем-то драгоценным, особенным.

Эвелин была им увлечена, благодарна ему, хотела угодить и превратиться в женщину, которую Деннис желал видеть рядом с собой.

Но тем летом на первом курсе университета произошло несколько событий, которые сблизили Денниса и Эвелин гораздо быстрее, чем они оба того хотели.

Мама Денниса умерла. Перед этим она несколько недель болела и очень расстраивалась, что не увидит сына женатым, не понянчит его внуков. После смерти она оставила Деннису достаточно денег, чтобы он мог бросить работу и создать свое собственное дело. В самом разгаре организации похорон, исполнения воли покойной, процесса продажи фамильного дома и так далее Эвелин вдруг обнаружила, что беременна.

Первой ее реакцией был ужас. Что подумает Деннис? Что скажут отец и умная сестра Дженни? Одно дело повзрослеть, стать мудрее и сексуальнее, другое – что-то решать с незапланированной беременностью. Она несколько недель ничего ему не говорила.

Эвелин хотела стать женой Денниса, хотела иметь от него детей. Из нее должна была получиться хорошая мать. Тем не менее Деннис ей этого не предлагал. В конце концов он узнал обо всем в тот момент, когда еще пребывал в шоке после смерти матери.

Деннис был слишком растерян, чтобы возражать, и просто смирился с неизбежным. Поэтому еще до конца года Эвелин поселилась в своем первом небольшом доме в Суррее с ребенком номер один на подходе.

Маленький бизнес Денниса в Лондоне успешно развивался, и, хотя Дженни и отец не одобряли беременности Эвелин и того, что она так и не получила профессии, они тоже не видели лучшего решения проблемы, чем замужество.

Сама Эвелин ощущала себя на седьмом небе от счастья, став женой и матерью в двадцать лет. Через год после рождения Денни она снова была беременна, и ее жизнь пошла своим чередом – группы детей, начинающих ходить, детский сад, ленчи, теннис, обеды, редкие вечеринки в городе, переезд в новый дом и немного административной работы, которую ей порой давал Деннис, когда она начинала жаловаться на скуку.

Теперь, когда Эвелин оглядывалась на семь лет брака, ее занимала мысль: почему они были прожиты, словно вслепую? Конечно, она с самого начала очень любила детей. Но между ней и Деннисом все время были весьма неопределенные отношения. Он обращался с ней, как с чем-то средним между домработницей и куклой. От нее требовалось, чтобы она содержала в порядке дом, готовила, смотрела за детьми, хорошо одевалась и обслуживала мужа в постели. От него – обеспечивать семью. Надо сказать, что его благосостояние с каждым днем росло. Новая машина, все больше мебели, изысканные наряды. Деннис работал по многу часов, а она все меньше и меньше знала, чем он занимается. Но Эвелин, глубоко увязшую в уютной беззаботной жизни, это практически не беспокоило.

Она до сих пор могла с точностью назвать день, когда все стало рушиться. Третьего апреля Деннис, как обычно, рано утром уехал в свой офис в Сити, а она собирала детей в школу. Денни тогда было шесть, а Тому – четыре. Мальчики в серых фланелевых шортах, блейзерах, кепи, с коричневыми ранцами готовились к рабочему дню в частной дневной школе.