Орден Единства. Мастер кинжалов - Анастасия Евдокимова

на каменные стены тени от королевской кровати, огромного шкафа, кресел. Я подошла ближе и увидела, как на комод с зеркалом упало несколько крупных капель слёз, медленно скатившихся по лицу незнакомки, которая при этом качала рядом с собой люльку. Я заглянула в неё, но там было пусто. Я немного отшатнулась, понимая печаль женщины, а затем мой взгляд упал на оформление детской кроватки: на ней было изображение символа королевства Амефистии. Точно такое же изображение было на кулоне у Пэврена… Всё закрутилось в голове, комната стала размываться, наступила темнота…

… И я проснулась в поту. «Что это было сейчас? Сон?», — я не могла прийти в себя. Ночь выдалась слишком тяжёлой; я очень плохо спала, сначала не могла уснуть, ворочалась, размышляя над словами Пэврена, о том, что случилось в хрустальных копях, о словах Старейшины. Несколько раз я просыпалась и выходила на балкон, чтобы подышать свежим, прохладных воздухом. Казалось, ночь длится слишком долго, и никак не наступит утро. Даромир вчера говорил о взаимоотношениях с моим наставником. «Действительно, что же я чувствую к нему? Ну а как же Ламиат? Всё слишком запутанно… Не время думать об этом сейчас! Мир находится под угрозой, а я тут свои розовые сопли распустила! Соберись, тряпка!», — с этими мыслями я стукнула кулаком по кровати и, потянувшись, встала с неё. Сегодня новый день и нужно начинать его правильно!

Переодевшись, я сразу направилась на тренировку к своему наставнику всё в тот же квартал. Несмотря на то что я не спала почти всю ночь, я чувствовала себя хорошо. По пути я размышляла, как же мне правильно начать сегодняшний разговор после вчерашней ситуации. Вскоре я подошла; на арене разминался только Пэврен, сняв с себя кофту. Он был ловким, быстрым, можно сказать молниеносным. Его удары точно попадали в цель, а иногда он специально скользил по деревянным куклам, на которых тренировался, чтобы выказать точность движений. «Вот бы и мне быть такой ловкой и точной!», — я восхищалась его техникой. Он перестал тренироваться и посмотрел в мою сторону, когда я стояла почти рядом. Сегодня он не улыбнулся мне при встрече, а был, наоборот, очень серьёзен. «Наверное, это из-за вчерашнего…», — я немного расстроилась и помрачнела. Он что-то взял из кармана своего жакета, зажал в кулак и подошёл ко мне. Я чувствовала себя сильно виноватой и поэтому заговорила первая.

— Пэврен, прости меня пожа… — я не успела договорить, потому что меня схватил наставник за руку и прижал к себе.

— Это ты прости меня, — совсем тихо, почти шёпотом сказал Пэв, гладя меня по волосам. В другую любую ситуацию я бы вырвалась и назвала бы его сумасшедшим балбесом. Но сейчас… я просто не могла, я чувствовала искренние сожаления Пэврена. — Вчера я погорячился… наговорил лишнего. Прости меня, герой, — я подняла удивлённые глаза и столкнулась с его мягким лицом, излучавшим прежнюю улыбку.

— Пэврен, — продолжила я, — вчера ты был прав. Я не понимаю, каково это терять родных людей. Родителей я не помню, свою подругу я покинула только на время, но не потеряла. Свою семью, состоящую из армии, я покинула тоже только на время. Я не видела смерти дорогих мне людей.

— Не говори, пожалуйста… — дрожащим голосом говорил Пэв, но я не собиралась замолкать.

— Мне не стоило говорить с тобой об этом, — я опустила глаза.

— Если ты продолжишь говорить, — ещё более тихим голосом сказал Пэв, — то я поцелую тебя.

Повисло неловкое молчание. Около минуты я соображала над словами наставника, подняла на него свой полный непонимания взгляд и резко оттолкнула его.

— Ты совсем больной!? — я окончательно пришла в себя, покраснела и смотрела на него с возмущением, обнимая сама себя за плечи, как бы защищая от него.

— Аха-ха! — заливисто засмеялся Пэврен. — Вот такая ты нравишься мне намного больше! А то пришла какая-то унылая, будто хоронить меня собралась.

— Сейчас я тебе действительно похороны устрою! — я всё ещё была возмущена его поведением. — Не подходи ко мне, извращенец! — кричала я, когда он сделал пару шагов в мою сторону.

— Кана, успокойся. Я же пошутил! — начал оправдываться Пэв, подходя ко мне ближе.

— Зная тебя, я начинаю сомневаться в твоих шутках! — съязвила я.

— Я хотел извиниться, но ты начала первой, — пожал он плечами, улыбаясь мне. — Поэтому, я даже не буду спрашивать твоего разрешения. Хочу подарить тебе вот это, — он протянул мне ладонь, на которой в лучах солнца поблёскивало украшение. Это была серебряная цепочка с хрустальным кулоном в виде полумесяца, на котором сидела фея.

— Пэврен, какая красота! — я была в восторге. — Когда ты успел прикупить это в копях? — я повернулась к нему спиной и подняла волосы, чтобы он смог застегнуть цепочку на шее.

— Это не имеет значения, — Пэв застёгивал медленно кулон и продолжал говорить. — Главное, что я успел.

— Знаешь, — я стала вертеть и задумчиво рассматривать подвеску в своих руках, — вчера вечером на площади я почувствовала, что кто-то пристально за мной следил.

— Ничего себе, — немного удивлённо отреагировал Пэврен, но в его голосе чувствовались нотки фальши. — Значит, ты развила в себе хорошее чувство, так называемый инстинкт охотника, — я хотела рассказать ему о своём сне, но решила пока что не заострять на этом внимание. — Ну что, герой, приступим к тренировке? — весело позвал он.

Мы немного поразминались, отработали приёмы, которым я научилась в прошлый раз. Устроили поединки, но мне опять не удавалось победить своего наставника. На это раз я не стала расстраиваться, вспомнив слова Пэврена. А он, между прочим, кружил рядом со мной и, как в прошлый раз, улыбался. Я даже не могла его задеть, а когда ему надоедали мои забавные атаки, он ловко делал захваты или ставил мне подножки и прижимал к земле, или заводил руки за спину, или применял ещё какие-нибудь обезвреживающие приёмы.

— Перерыв десять минут, — махнул рукой Пэврен.

Я отошла к трибуне, чтобы выпить немного воды и отдохнуть. Было безумно жарко, поэтому я сняла верхнюю котту, под которой была обтягивающая серая майка, почти одного цвета с моей кожей. Пэврен посмотрел на меня оценивающе и слегка оскалился.

— Что!? — не понимала я такого взгляда наставника.

— Подумать только, сколько сердечек ты можешь разбить, — цокнул Пэв.

— Знаешь, если ты не можешь держать себя в руках, то я могу надеть котту обратно! — я схватилась за одежду.

— Всё в порядке Кана! — рассмеялся наставник. — Это, между прочим, комплимент был.

— Извини, но у тебя очень сомнительные комплименты, — напряглась я. Мы ещё немного отдохнули и продолжили тренировку.

— Сейчас