Гиблое место - Тесс Герритсен

— Готово, — сказал он. Все еще стоя на коленях, он рукавом вытер пот со лба. — Кажется, получилось.

Арло затравленно всхлипнул.

— Будь ты проклят, Дуг. Всех ненавижу.

— Арло, мы вынуждены были это сделать, — сказал Дуг. — Маура, можешь ослабить жгут. Посмотрим, удалось ли нам приостановить кровотечение.

Маура медленно ослабила пряжку ремня, не исключая, что увидит очередной фонтан крови. Но не было даже слабого ручейка — ни капли.

Дуг дотронулся до ступни Арло.

— Кожа все еще прохладная. Но я думаю, она скоро порозовеет.

Маура покачала головой.

— Не вижу никакой перфузии.

— Да нет же, погляди. Определенно меняется цвет. — Дуг надавил ладонью на ступню друга. — Кажется, она согревается.

Маура нахмурилась: кожа казалась ей абсолютно такой же мертвенной и холодной, как и раньше. Но она промолчала. Ее мнение не имело значения: Дуг убеждал себя в том, что операция прошла успешно, что они сделали то, что и должны были сделать. Что все будет отлично. В мире Дуга все всегда заканчивалось отлично. Будь храбрым, прыгай из самолета и положись на милость природы — она сама позаботится о тебе.

По крайней мере теперь жгут сняли. И кровотечение прекратилось.

Маура встала, чувствуя, что от ее одежды теперь разит кислым запахом пота Арло. Измученный испытаниями, он теперь затих и, похоже, задремал. Массируя затекшую шею, Маура подошла к окну и стала глядеть на улицу, радуясь возможности хоть на время отвлечься и не смотреть на бедного пациента.

— Через час совсем стемнеет, — сказала она. — Теперь мы не сможем выбраться отсюда.

— На джипе — не сможем, — согласился Дуг. — Ведь цепь противоскольжения порвалась.

Маура слышала, как он перебирает пузырьки с лекарствами.

— Перкоцета ему хватит еще на один день. К тому же Элейн говорит, у нее есть кодеин, правда, я не смог найти ее сумочку.

Маура отвернулась от окна. Все выглядели измученными, как и следовало ожидать. Элейн, сгорбившись, сидела на диване. Дуг вяло перебирал баночки с лекарствами. А Грейс… Грейс уже давно покинула помещение.

— Его нужно доставить в больницу, — сказала Маура.

— Вы говорили, что сегодня должны были вернуться в Бостон, — заметила Элейн. — Вас хватятся.

— Беда в том, что они не знают, где искать.

— На автозаправке был старичок. Тот, который продал вам газету. Он наверняка нас запомнил. Когда он услышит, что вас разыскивают, он позвонит в полицию. В конце концов кто-нибудь же должен за нами прийти!

Маура поглядела на Арло, который снова впал в беспамятство. «Но для него может быть уже поздно», — стукнуло у нее в голове.

— Что ты хотела мне показать? — спросил Дуг.

— Пойдем со мной, — прошептала Маура.

Помедлив у двери, она оглянулась, окинула взглядом комнату. Все спали. Затем взяла керосиновую лампу и шагнула в ночь.

Ярко светила луна, небо усыпали звезды. Дорогу было видно и без лампы: казалось, снег сам по себе светится и мерцает. Ветер стих. Было лишь слышно, как хрустит под ногами тонкий наст, блеском напоминающий глазурь на воздушном безе.

Маура вела Дуга вдоль вереницы притихших домов.

— Подсказка будет? — спросил он.

— Я кое-что нашла, но не хотела говорить об этом при девочке.

— Что?

— Это в доме.

Она остановилась перед крыльцом и посмотрела на темные окна. В них не отражались ни звезды, ни луна, словно тьма внутри поглощала каждый лучик света. Маура поднялась по ступенькам и толкнула дверь. Освещая себе путь керосиновой лампой, они вошли в гостиную. За границей светлого круга, в таинственном мраке едва проступали темные контуры мебели. Отраженный луч вспыхнул на раме картины. С портрета на них смотрел тот же темноволосый мужчина, его глаза в полумраке казались почти живыми.

— Сначала я заметила вот это. — Маура показала на клетку в углу.

Дуг подошел и принялся рассматривать клетку и канарейку, лежащую кверху лапками:

— Еще одна мертвая зверушка.

— Как та собака.

— Кто бросит певчую канарейку умирать с голоду?

— Она умерла не от голода, — заметила Маура.

— Что?

— Смотри, здесь куча зерна. — Она поднесла лампу к прутьям клетки, чтобы Дуг мог получше рассмотреть доверху наполненную кормушку. В поилке когда-то была вода: сейчас она застыла куском льда.

— В этом доме окна тоже оставили открытыми, — добавила Маура.

— И она замерзла.

— Это еще не все.

Маура прошла в прихожую и показала Дугу полоску на дощатом полу — как будто по нему провели кистью. В тусклом свете пятно казалось черным, а не коричневым.

Дуг уставился на пятно. Он уже не пытался ничего объяснять и молча шел по темному следу, который все расширялся и наконец подвел его к лестнице на второй этаж. Там Дуг остановился, в молчании рассматривая лужицу подсохшей крови у своих ног.

Маура подняла лампу повыше и осветила темные пятна на ступенях.

— Брызги начинаются где-то на середине пролета. Кто-то скатился с этой лестницы, ударяясь о ступени. Здесь он упал.

Маура опустила лампу пониже и осветила лужу у подножья лестницы. В дрожащем свете лампы что-то блеснуло на черном — серебристая нить, которую она не заметила днем. Маура наклонилась и увидела длинный светлый волос, прилипший к подсохшей крови. Женский. Здесь лежала женщина, и ее сердце продолжало биться по крайней мере еще несколько минут после падения. За это время натекла целая лужа крови.

— Несчастный случай? — спросил Дуг.

— Или убийство.

Он сделал слабую попытку улыбнуться.

— Вот что значит настоящий судмедэксперт. А я, например, не считаю, что тут непременно произошло преступление. Я вижу просто кровь.

— Много крови.

— Но тела нет. Непонятно, что тут вообще произошло.

— Меня беспокоит пропавшее тело.

— А я бы куда больше беспокоился, если бы оно тут еще лежало.

— Но где оно? Кто его унес?

— Родные? Может, ее увезли в больницу? Тогда понятно, почему канарейку забыли.

— Пострадавшую женщину несут, Дуг. Ее не волокут по полу, как тушу. Но если они пытались избавиться от тела…

Дуг проследил взглядом кровавые следы, уходившие в темноту прихожей:

— Но они не вернулись, чтобы смыть кровь.

— Может, они собирались вернуться в поселок, но не смогли, — предположила Маура.