Харьков - проклятое место Красной Армии - Ричард Португальский

Именно поэтому со стороны командования направления не было уделено должного внимания подготовке частной наступательной операции 9-й армии. 7 мая ее соединения начали наступление с целью овладения мощным опорным пунктом противника – селом Маяки. Генерал Харитонов привлек к нему две стрелковые дивизии и танковую бригаду. Ставка делалась на внезапность. Достичь ее не удалось. Необходимо было форсировать Северский Донец, и эта задача оказалась сложнее, чем предполагал командующий армией. Тогда он решил овладеть Маяками в ночное время.

В ночь на 10 мая специально подготовленные в каждом стрелковом полку отряды без артиллерийской подготовки, выслав вперед разведку, начали форсирование. Наметился первый успех – подразделения захватили небольшие плацдармы. С рассветом завязался огневой бой. По приказу Харитонова два артиллерийских полка РВГК поддержали огнем передовые подразделения. В воздух поднялась армейская авиация. Под ее прикрытием на западный берег переправились главные силы полков. Они с боем продвигались к лесничеству, где противник располагал хорошо подготовленной в инженерном отношении системой сооружений, траншей, ходов сообщения и огневых точек.

На следующий день переправился 5-й кавалерийский корпус – резерв фронта. Он попытался обойти Маяки по лесным дорогам с севера, чтобы совместно со стрелковыми частями атаковать вражеский узел обороны. Но противник держался стойко, и бои приняли затяжной характер.

Последствия этой наступательной операции, потребовавшей значительных сил и средств, оказались весьма трагичными. Харитонова обвиняли в том, что он чуть ли не по собственной инициативе ввязался в сомнительное предприятие с этим опорным пунктом. Но это не так. Операция проводилась с санкции командования Южного фронта, штаб которого был хорошо осведомлен об обстановке в районе Маяков. Да и руководство юго-западного направления тоже было в курсе событий, хотя из-за занятости более важными делами не могло уделить этому участку должного внимания. Во всяком случае, Н.С. Хрущеву навсегда врезалось в память то злополучное село. Он писал: «Мы понимали, что проведению такой операции (наступлению войск Юго-Западного фронта. – Авт.) грозит опасность, так как противник имеет, с одной стороны, довольно глубокие на нашем фланге вклинения, достаточно беспокоящие, потому что могут быть использованы для ударов во фланг нашим наступающим войскам. С другой стороны, имелась вражеская группировка, которая находилась в селах у Славянска. Немцы очень упорно держались за эти пункты. Нами тут предпринимались неоднократные усилия освободить центр узла обороны – село Маяки или же прощупать противника, но все попытки оканчивались безрезультатно: мы теряли войска, но не могли продвинуться и ликвидировать немецкие укрепления. Там какая-то речонка впадала в Северский Донец, на южном ее берегу имелся выступ, где сосредоточились силы противника. Мы опасались этого участка…

Явная неопытность наших командующих сказалась и в том, что, хотя мы не могли взять этот вражеский плацдарм, было все же решено начать наступление, пренебрегая возможностью флангового удара противника. Мы считали, что, когда ударим на запад и окружим Харьков, данный участок просто потеряет свое значение и падет сам собою в результате продвижения наших войск на главном направлении. Как потом показала жизнь, это оказалось роковой недооценкой значения вражеского плацдарма.

Противник, удерживая фланги, имел свои планы по окружению группировки наших войск, которая была введена в дугу, образованную в ходе зимнего наступления. Получалось самое короткое расстояние между его флангами, откуда можно было начать окружение наших войск. Но тогда мы недооценили опасность и спокойно начали готовиться к весенне-летней операции»[85].

11 мая Ставка получила сообщение, что Юго-Западный фронт к наступлению готов. Наступила ночь на 12 мая 1942 г. «Учитывая, что день будет тяжелый – трудно было сказать, когда и где бойцы получат передышку, – вспоминал А.В. Горбатов, – мы дали указание: ужином накормить до 20 часов, в 21 час людей уложить спать и обеспечить всем девятичасовой сон, подъем произвести в 6 утра, с началом артподготовки, а до семи раздать сытный завтрак…

С четырех часов я был на ногах. Было уже светло, но все спали крепким сном… На НП дивизии мой заместитель подполковник Лихачев доложил, что все готово, часы сверены, до артподготовки осталось пять минут…»[86]

В 6 часов 30 минут 12 мая на участке прорыва северной ударной группировки артиллерия нанесла первый огневой удар по опорным пунктам противника. Артиллерийская подготовка продолжалась ровно час. За двадцать минут до ее окончания советская авиация совершила массированные налеты по районам огневых позиций артиллерии и узлам сопротивления врага в его главной полосе обороны. В 7 часов 30 минут в атаку устремилась пехота. Вместе с ней действовали танки. Артиллеристы приступили к огневой поддержке атаки.

Довольно успешно решались задачи прорыва немецкой обороны в полосе правофланговой 21-й армии. Этому не в малой степени способствовало то, что еще вечером 11 мая специально подготовленные отряды из частей первого эшелона 76-й стрелковой дивизии неожиданно для противника форсировали Северский Донец и захватили на его левом берегу два небольших плацдарма. Туда по решению командира дивизии полковника Г.Г. Воронина ночью переправились главные силы. С этих плацдармов и перешла дивизия в наступление, вклинившись к полудню в оборону немецких войск в полосе до 5 км по фронту и на 3–4 км в глубину. Ее успех умело использовали части соседней 293-й стрелковой дивизии.

Менее успешно действовали соединения 28-й армии. В полосе ее наступления развернулись тяжелые, кровопролитные бои. Противник, как выяснилось, хорошо укрепил этот участок обороны, создав высокие тактические плотности и подготовив населенные пункты к круговой обороне. И только воинам 13-й гвардейской стрелковой дивизии под командованием генерала А.И. Родимцева удалось прорвать оборону врага и разгромить его в опорном пункте Перемога. В этом им помогли гвардейцы 90-й танковой бригады.

Наибольшую результативность имели бои в полосе 38-й армии. «Лучше всех действовала 226-я стрелковая дивизия генерал-майора А.В. Горбатова, усиленная 36-й танковой бригадой (командир полковник Т.Н. Танасчишин), – вспоминал ее командующий генерал Москаленко. – Она в короткий срок прорвала тактическую глубину обороны гитлеровцев и перешла затем к преследованию разбитых подразделений 294-й и 211-го полка 71-й пехотных дивизий. После короткого, стремительного боя дивизия овладела важным узлом сопротивления противника в населенном пункте Непокрытое, продвинувшись за день на 10 км. Успех сопутствовал и 124-й стрелковой дивизии полковника А.К. Берестова, совместно с которой действовала 13-я танковая бригада (командир полковник И.Т. Клименчук). Эта дивизия форсировала р. Большая Бабка и двумя ударами – с востока и (используя успех соседа справа) с севера – овладела селом Песчаное, где противник создал крупный опорный пункт на своем переднем крае»[87]. Как свидетельствует бывший командир 226-й стрелковой дивизии, ее воины «захватили 126 пленных, 28 орудий, 20 минометов, 45 пулеметов, много боеприпасов и другие трофеи»[88].