Харьков - проклятое место Красной Армии - Ричард Португальский

Начальник штаба 21-й армии генерал-майор А.И. Данилов докладывал, что противник по-прежнему удерживает опорные пункты Графовка, Шамино и Муром. 76-я и 293-я дивизии пытались взять эти узлы сопротивления фронтальными атаками, но безуспешно. Главком приказал генералу Гордову прекратить бесполезные атаки, частью сил наступавших дивизий блокировать опорные пункты, а главными силами развивать наступление на северо-запад.

В этот же день на крайнем северном фланге фронта авиаразведкой было отмечено интенсивное передвижение вражеских войск на автомашинах по дорогам из Белгорода на Харьков. Как выяснилось позднее, Паулюс, исчерпав свои резервы, решил снять войска с неатакованных участков обороны и бросить их в район Харькова для отражения наступления советских войск.

Маршал Тимошенко решил активизировать действия фланговых дивизий армии Гордова и сорвать маневр противника. Эту задачу выполнила 227-я стрелковая дивизия, успешно прорвав оборону на одном из участков 17-го немецкого армейского корпуса. Разгромив противостоящие части, она за день продвинулась на 6 км и овладела рядом населенных пунктов. Отсюда враг уже не смог взять ничего для укрепления своего центра. Но из состава 29-го армейского корпуса, оборонявшегося на подступах к Белгороду, Паулюс использовал 168-ю пехотную дивизию. В районе Мясоедово была организована атака силами одного полка из состава нашей 301-й стрелковой дивизии. Однако для полнокровного корпуса противника это было булавочным уколом. Собрать же хотя бы небольшой кулак из правофланговых частей 21-й армии было просто невозможно.

Тем не менее общий итог боев к исходу дня 14 мая в полосе северной группы был положительным, фронт прорыва составил здесь 56 км. Войска, действовавшие в центре группы, продвинулись в глубину обороны врага на 20–25 км. Благоприятно в целом развивалась обстановка и в полосе наступления войск под командованием генералов А.М. Городнянского и Л.В. Бобкина.

Весь день шли упорные бои за Верхний Бишкин и Верхнюю Береку. Вечером сопротивление гарнизонов обоих опорных пунктов было сломлено. Под угрозой полного окружения остатки их бежали на запад. Соединения армии, очистив от противника прилегавшую к этим узлам сопротивления местность, двинулись на Тарановку и к концу дня вышли на рубеж в 35–40 км от южных предместий Харькова.

Командир 6-го кавалерийского корпуса генерал А.А. Носков, дивизии которого продвинулись дальше других частей южной группы, сообщил, что противник, пытаясь прикрыть красноградское направление, ввел в бой еще один полк. Теперь уже конников контратаковали два полка 113-й пехотной дивизии. Но все их атаки были отбиты. Части корпуса овладели районом Казачий Майдан, Росоховатовка, Ново-Львовка, расположенным на удалении 20–25 км от Краснограда.

К исходу дня генерал Бобкин доложил, что 393-я и 270-я дивизии разгромили 454-ю охранную дивизию врага, расширили фронт прорыва в юго-западном направлении, освободили до десятка населенных пунктов и своим правым флангом почти нагнали вырвавшийся вперед 6-й кавкорпус.

По свидетельству самого командующего группой армий «Юг», действия советских войск расценивались как их серьезный успех. «Утром 14 мая, – писал он, – ситуация в полосе 6-й армии характеризовалась тем, что противник прорвался на правом фланге 8-го армейского корпуса и стремился развить успех на Красноград введением в прорыв кавалерии. 454-я охранная дивизия отступила, ее подразделения удерживают отдельные малочисленные позиции. Нашими основными контрударами в районе Волчанска в первой половине дня мы не достигли существенного изменения в обстановке. Возникла необходимость в перегруппировке с тем, чтобы возобновить и усилить удары»[98].

В ночь на 15 мая штаб фронта готовил донесение в Ставку Верховного Главнокомандования, в котором он констатировал успех первых трех дней наступления. Оценивая результаты боев северной ударной группировки с резервами противника, отмечалось, что, несмотря на причиненный двум немецким танковым дивизиям большой урон, они продолжают оставаться серьезным препятствием для советских войск в их наступлении на Харьков. В связи с этим высказывалась просьба о выделении резервов, прежде всего на правое крыло фронта. В оценке обстановки на южном крыле направления штаб вынужден был целиком исходить из тех данных, которые представил Южный фронт.

Утром маршал Тимошенко ознакомился с подготовленным проектом и в основном согласился с его выводами. Он усилил оптимистичность утверждения, что войскам Юго-Западного фронта удалось сорвать встречное наступление противника в районе Харькова.

В послевоенные годы, когда почти все документы немецкого командования, вплоть до отчетных оперативных карт германского генштаба, оказались в руках историков, стало намного легче судить обо всех решениях и действиях нашего командования и штаба направления. Документы показывают, что наступление войск левого крыла Юго-Западного фронта поставило в очень тяжелое положение войска Паулюса на красноградском направлении. По существу, прорыв вызвал у немецкого командования панику. Во всяком случае, командующий группой армий «Юг» фельдмаршал фон Бок именно 14 мая был близок к тому, чтобы отказаться от запланированной наступательной операции. Вот его запись: «14 мая удар наших танков в районе Волчанска, длившийся до вечера, принес лишь небольшой территориальный успех. В целом 6-я армия потеряла 16 артиллерийских батарей. Перед полуднем я позвонил Гальдеру и сообщил, что едва ли после прорыва русских запланированное наступление Клейста наличными силами даст необходимые результаты. Если же Клейста с самого начала ожидает неуспех, то это весьма отрицательно скажется на всех действиях вермахта на Восточном фронте. Я заявил, что отказываюсь один нести ответственность за последствия такого развития событий. Верховное командование само должно принять решение: либо дать нам необходимые наземные и воздушные подкрепления немедленно, либо смириться с полумерами, которые лишь только и можем мы предпринять…

Вскоре позвонил фюрер и сообщил, что перенацеливает на угрожаемые участки 4-й воздушный флот Рихтгофена полностью (до 700 боевых самолетов. – Авт.). С его помощью мы должны сдерживать противника в полосе действий Паулюса, пока Клейст не нанесет удар, а этот последний необходимо максимально ускорить. У меня гора свалилась с плеч, ибо это означало, что фюрер принял всю ответственность на себя»[99].

Утром 15 мая на северном участке, в полосе 21-й армии, обстановка начала осложняться. В район Заборовка, Бочковка, Черемушное из-под Белгорода стали прибывать передовые части 168-й пехотной дивизии. Они с ходу начали контратаковать в направлении Мурома. Почти одновременно 3-я и 23-я немецкие танковые дивизии и до трех полков пехоты нанесли удар в северо-восточном направлении. Из района Борщевая, Черкасские Тишки до 80 танков и пехота атаковали наши позиции в районе Петровское и продвинулись на 3–5 км к востоку от этого села. Еще одна группа в составе нескольких батальонов и сорока танков двинулась из окрестностей деревни Непокрытая в направлении на Терновую, стремясь вклиниться в стык 28-й и 38-й армий с задачей деблокировать окруженный гарнизон Терновой. Главком подтвердил приказ: временно прекратить наступление, закрепиться на достигнутых рубежах для надежного обеспечения фланга ударной группировки. Итак, 15 мая наступательные задачи фактически получили только 21-я армия и две правофланговые дивизии 28-й армии.