Настоящее сокровище - Сьюзен Симмонс

Она действительно знала.

— Тогда как я могу уехать и оставить тебя здесь? Ненакрашенные губы Элис слегка шевельнулись:

— Я как-то не думала, что вы захотите взять меня с собой в Шотландию.

— Ты что, не хочешь ехать?

Прошло добрых полминуты, прежде чем Элис Фрэйзер ответила:

— Я просто не думала об этом.

— Ты предпочитаешь остаться здесь? Или в Нью-Йорке? — Мысль казалась абсурдной, поскольку Тори было очень трудно представить себе человека, который захотел бы остаться на лето в Манхэттене, имея возможность избежать этой пытки.

— Нет.

— Я надеялась, что ты не откажешься провести лето на острове, расположенном вблизи западного побережья Шотландии. — Тори решила, что пора наконец задать вопрос прямо. — Ты хочешь поехать со мной в Шотландию или нет?

Элис сделала едва заметное движение головой, и Тори так и не поняла, согласна она или нет.

— Ты сможешь навестить Фрэйзеров, ведь это должно быть где-то рядом.

— Клан Фрэйзеров жил когда-то в графствах Пиблсшир и Ист-Лотиан, но во времена правления Брюса перебрался на север, — без запинки ответила Элис.

— Я думаю, перемена обстановки нам обеим пойдет на пользу, — продолжала уговаривать 1 ори свою подругу и компаньонку.

Элис вздернула подбородок:

— Полагаю, что так.

— Откровенно говоря, мне страшно надоело разыгрывать из себя светскую львицу и заниматься благотворительностью, посещать вернисажи новомодных художников, нуждающихся в моем покровительстве, присутствовать на ленчах в честь выдающихся политических и общественных деятелей, надоело все… — она глубоко вздохнула, — …все, что должна делать Виктория Сторм.

— Это называется усталостью.

— Значит, я устала, Элис. — Она усмехнулась. — Даже праздным богачам иногда нужен отдых.

— Никто не работает больше твоего, — сурово оборвала ее Элис. Она никому не позволяла говорить о Тори плохо, даже самой Тори.

— Спасибо тебе, дорогая.

Она знала, что всегда может рассчитывать на Элис. Таких людей в ее жизни было немного.

Элис повернулась и испытующе посмотрела в глаза Тори:

— Почему лорд Сторм… Митчелл… почему он хочет, чтобы вы поехали вместе с ним в Шотландию?

— Я же шестая «Виктория». — Девушка понимала, что это звучит чистым безумием, и потому добавила: — Митчелл почему-то считает, что я и есть ключ к разгадке его тайны.

— Хм-м.

— Тебе это кажется странным, Элис?

Элис Фрэйзер открыла рот, но так ничего и не сказала. Тори сама ответила на свой вопрос:

— Конечно, это должно казаться чистым безумием. Да и вообще вся эта затея больше похожа на авантюру.

Она начала ходить по комнате.

— Столетняя вражда между двумя ветвями одного рода. Один брат-близнец отомстил другому. Обманул его. Обокрал. Оболгал. Полный список пропавших «Викторий». Какие-то сокровища, в существовании которых никто по-настоящему не уверен. Шепот умирающего человека. — Тори остановилась. — Дед Митчелла наверняка бредил, бедняга. — Она повернулась к подруге: — Столько вопросов и ни одного ответа, верно?

— Да, конечно. — Но Элис была верна себе и желала знать самое главное. — Я думаю, что из всех вопросов ты должна ответить себе только на один, самый важный для Виктории Сторм.

Элис еще ни разу не называла ее полным именем. Тори поняла, что разговор становится серьезным.

— Какой вопрос? — помедлив, спросила она.

— Ты любишь его?

— Кого?

Элис приподняла одну бровь и сказала:

— Я думаю, мы обе знаем, о ком идет речь.

Она не могла обмануть Элис. Никогда. Ее просто невозможно было обмануть. Да и не могла Тори стоять перед ней, смотреть ей в глаза и лгать.

— Ну да, я увлечена им, — едва слышно прошептала она.

— И наверное, могла бы влюбиться в него. Тори заломила руки и с пафосом воскликнула:

— Хорошо, я готова признаться в этом! Мне кажется, я полюбила Митчелла Сторма.

— Он знает об этом?

Тори побледнела. Она молила Бога, чтобы он не узнал об этом.

— Думаю, нет. Я и сама поняла это только вчера.

— Он не похож на других мужчин, — заметила Элис.

— Я знаю.

— И он шотландец.

— Он прожил в Шотландии всего несколько месяцев. Его умирающий дед умолял его вернуться на родину.

— Можешь мне поверить: он шотландец до мозга костей, — мрачно сказала Элис.

— Ну и что из того?

— Он не просто шотландец. Он глава одного из древнейших и прославившихся своей жестокостью кланов западных островов.

— Я думаю, жестокость присуща всем шотландским кланам.

— Да, иначе они не выжили бы в тех условиях. Им вечно приходилось воевать: с норвежцами, с англичанами и даже между собой.

— Ты считаешь, что некоторые кланы до сих пор находятся в состоянии войны?

— Да.

Тори задумчиво смотрела на подругу.

— Митчелл предупреждал меня об этом.

— О чем именно?

— Он сказал, что истинный сын Шотландии живет и умирает с оружием в руках, — неохотно ответила девушка.

— Это правда.

— А еще он сказал, что в душе каждый шотландец — воин, — с трудом сохраняя ровный тон, добавила Тори.

— Полагаю, и это правда. — Элис скрестила руки на груди.

Тори почувствовала, как лицо ее заливается краской.

— А я ответила ему на это: «Кто предупрежден, тот вооружен».

Элис нахмурилась.

— И как он на это отреагировал?

Сердце Тори билось тяжелыми болезненными толчками, руки стали влажными.

— Он сказал, что никакого предупреждения не будет.

— Он был честен с тобой.

— Я знаю.

— Они пойдут на все, чтобы получить то, что им нужно, — тихо проговорила Элис.

— И это я знаю.

— И, зная все это, ты тем не менее хочешь уехать с этим человеком.

— Хочу.

— Тогда вот что я скажу тебе, Виктория Сторм: ты настоящая шотландка.

Элис боялась за Викторию и гордилась ею. И все же она сочла своим долгом сделать последнее предупреждение:

— Ты знаешь, как зовут его члены клана? Тори покачала головой:

— Я знаю, что у него множество имен и титулов.

— Я назову тебе имя, которым он дорожит больше всего, во всяком случае, так мне сказал Маккламфа, а я думаю, он знает, что говорит. Это имя вселяет страх в сердца всех, кому оно знакомо, ибо официальный титул Митчелла звучит так: «Глава имени, клана и рода Стормов».