Ты любишь науку или нет? - Генрих Книжник

— Вот где она, оказывается, тебя видела, — заключил Фуня. — Это правда? Отвечай.

— Элька!.. — ахнул Витик. — Она меня видела с Элькой у подъезда. Где же она была? Значит, мне не показалась ее красная куртка. Неужели приходила мириться? Ох, если бы я знал!..

— Значит, правда, — мягко сказал Фуня. — Изменник! — вдруг заорал он так, что Витик вздрогнул. — Как ты посмел так сразу! Ты же договорился с ней жениться!

— Да ты что-о! — взвыл Витик. — Это же соседка по дому. Мы с ней знакомы с колясочного возраста. Я ей только сходил за молоком: у нее бабка болеет, ей от дома отойти было нельзя. Ты что, не помог бы на моем месте? И пробыл я у нее совсем недолго, только чай попил и ушел. И моторчики она нам дала!

— Моторчики?.. — Фунин тон сразу изменился. — Тогда ладно. Но учти: я ее в наше Общество не приму. Ты будешь каждый месяц приводить по новой девчонке, а я принимай? Дудки!

— Никого я никуда приводить не собираюсь! — закричал Витик, обиженный до глубины души. — Ты пойди к Мальке и скажи, что я помог соседке с больной бабушкой и заходил за моторчиком. И еще скажи, что эта девчонка дружит с одним скрипачом, кругленький такой, его по телевизору даже показывали.

— Соседка, значит. А знаменитым ты не из-за нее ли захотел стать? — И Фуня хитро прищурился.

— Не важно, — покраснел Витик.

— Ладно, сегодня зайду к Мальке домой и все ей объясню, — сказал Фуня. — А дальше ты с ней сам разбирайся. Девчонки в науке! Сколько времени приходится тратить зря! И все из-за тебя.

Когда Витик делал уроки, зазвонил телефон. Он кинулся к нему, но не успел. Едва он сел на место, телефон зазвонил опять. На этот раз ему просто никто не ответил. Через пять минут снова звонок — и снова молчание. Витик разозлился и в очередной раз решил не подходить, но телефон звонил и звонил. Витик не выдержал:

— Алё! — сердито крикнул он. — Чего надо? Почему не отвечаете?

— Витик?.. — донесся из трубки тихий Малькин голос. — Ты почему так долго не подходил?

— Маля, ты? — Голос у Витика сразу охрип. — Тут баловался кто-то и не отвечал. Маля, приходи ко мне сейчас. Пожалуйста! Я тебя с обедом подожду.

— Сейчас не смогу, — сразу зазвенела Малька. — Обедать бабушка ни за что не пустит. Поем дома, а к тебе приду делать уроки.

Если бы Витик знал, как пройдет совместное с дедом заседание Научного Общества, он бы, скорее всего, не пришел. Дед внимательно осмотрел генератор, и так, и во время работы, выслушал Фунино сообщение и краткие Витикины дополнения, оглядываясь каждый раз на безгласную Мальку, когда она вздыхала от переполнявшего ее почтения к науке, и прочитал Фунины записи. Наконец он оглядел их всех, бледных от ожидания, улыбнулся своей усталой улыбкой и сказал:

— Молодцы, не ожидал! По-видимому, вы можете всерьез заниматься наукой. Раз так, я обязан говорить с вами тоже всерьез, как с учеными. Все наблюдавшиеся до сих пор природные шаровые молнии, как определяли их очевидцы, имели размер «с гусиное яйцо», «как апельсин», «побольше персика», то есть диаметром не менее пяти — восьми сантиметров. Такие же размеры у них на тех редчайших фотографиях, где они сняты. Скорее всего, энергетические сгустки меньшего, размера неустойчивы, так что маленькие шаровые молнии просто не могут существовать. Шаровую молнию еще ни разу не удавалось получить даже на установках максимальной мощности, на вашем же генераторе получить ее невозможно в принципе. У вас ничего и не могло получиться. Вы взялись за глобальную задачу, не имея элементарных знаний. Но все равно вы большие молодцы: сделать серьезный работающий прибор в одиннадцать лет — это большой успех. Сколько интереснейших опытов можно на нем поставить. Работайте, накапливайте знания…

Витик слушал, боясь пропустить хоть слово, и вдруг понял до конца, до самой глубины, что с генератором у них ничего и не могло выйти. Ну все равно как из игрушечного пистолета застрелить слона. Что они вообще зря делали этот генератор, запустили учебу, лезли в физкабинет, копались в помойках…

Не будет им сейчас известности, а может, и совсем не будет. Ему тут же захотелось оказаться дома, на своем диванчике, носом в стену, и чтоб никого не было рядом. Он оглянулся на Фуню — тот стоял красный, втянув голову в плечи, с крепко зажмуренными глазами. Малька, распахнув глаза и рот, окаменела в кресле.

— Нет, получится, получится! — вдруг закричал Фуня и бросился вон из комнаты.

«Реветь побежал, — подумал Витик. — В ванную или в уборную, где он обычно ревет. Если бы я был дома, я бы тоже, наверное, заревел. А сейчас что мне делать? Брать Мальку и топать отсюда?»

— Что думает по этому поводу мой внук, мне ясно, — сказал дед. — А что думаете вы?

— Мы? — испугался Витик и оглянулся на Мальку.

Но дед смотрел только на него.

Вот уж не ожидал Витик, что его мнение заинтересует академика. Он задышал и стал краснеть. Малька за его спиной шепотом ойкнула. Витик покосился на деда, не смеется ли он над ним. Нет, смотрит серьезно. А может быть, и не очень… Все равно надо отвечать, но что?

Сначала Витик хотел сказать то же, что и Фуня, — друг ведь, — но внутри что-то мешало. Он чувствовал, что дед прав.

— Не получится, — сказал он и поглядел деду в глаза. — Я, наверное, уже давно так думал, только не понимал этого. Делал генератор, потом эксперименты — некогда было.

— Хм… — Дед снова, как тогда, при американце, остро поглядел на Витика. — А вы? — повернулся он к Мальке.

— И-и-и… — затянула вдруг Малька. — И-и-и… Фуню жалко. То есть Алешу…

Витик готов был убить ее за это! Реветь во время научной беседы с академиком, когда он задает тебе вопрос! Позор! Прав Фуня: нельзя пускать девчонок в науку!

— Не беда, это ему только на пользу: торопится слишком. Очень вредная для ученого черта… — начал дед.

Но тут распахнулась дверь, и в комнату вошла бабушка.

— Коля! Николай Ильич, что это значит? Один плачет в ванной, другая — здесь. Это же не твои аспиранты, это — дети, когда же ты наконец поймешь? И кончайте ваш семинар: у меня чай стынет.

— Ничего, — сказал дед, вставая. — Если перенесут разочарование — молодцы, нет — нечего заниматься наукой. А сейчас, научная смена, идемте пить чай. С вареньем и пирогом. Алексей! — крикнул он. — Иди к нам, пирог дают! Скоро вылезет, — добавил дед и сел за стол.

Фуня действительно скоро появился, но сидел молчаливый и мрачный, глядя в свою чашку. Витику тоже не особо хотелось разговаривать. Зато Малька, с круглыми от ужаса глазами, трещала без умолку. Она рассказывала про своих братиков, про огород на подоконнике, про деревню, про ребят в классе, про школьные дела. Даже Витику было интересно. Он понимал, что она старается разрядить мрачную атмосферу, и был благодарен ей за это.

Когда они с Малькой уходили домой, дед с бабушкой проводили их до самых дверей.