Ты любишь науку или нет? - Генрих Книжник

Витик думал. Фунино сообщение поразило его. Сразу припомнились всякие мелочи, несоответствия, Малькины оговорки — все, на что он раньше не обращал внимания. Фуня сопел рядом, время от времени вздыхая от сочувствия. Витик поднял на него глаза:

— Спасибо тебе. А сейчас иди домой, я еще здесь побуду.

— Может, не надо здесь? Может, пойдем домой вместе? — заволновался Фуня. — Давай к нам… Или к вам… Может, я напутал, показалось что-то… Дурак я, не надо было ничего тебе рассказывать, занимались бы спокойно физикой. И что такое случилось? Подумаешь! Ведь если ей не запрещают с тобой видеться, так это же хорошо. Пойдем, Витик, а?

— Нет, Фуня, ты правильно поступил, что ничего не скрыл от меня. Как настоящий друг. И если все так, как ты подозреваешь, не обращать внимания я не могу, потому что это — обман! Иди, мне нужно побыть одному.

— Только ты побудь один не очень долго! — попросил Фуня жалобным голосом, но ослушаться не посмел — потоптался еще немного, повздыхал и ушел.

Витик остался в парке.

Снег уже сильно стаял, среди серых осевших сугробов и грязного сырого льда стояли холодные неподвижные лужи и проступали островки черной мокрой земли с пучками мятой прошлогодней травы. Дул сырой неровный ветер. Витик поднял воротник, натянул шапку на уши, сунул руки в карманы и замер. В парке стояла тишина, хрупкая тишина огромного города, за которой угадывался мощный ровный гул, привычный и незаметный для того, кто в нем родился и вырос. День кончался. На аллеях замигали и зажглись фонари, их белый неживой свет смешался с серым светом сумерек.

Витик сидел сгорбившись и старался думать о Мальке. Думалось о чем угодно и все время о разном. О домашних делах — не успел подмести в квартире, брат и мама будут недовольны. О скрипаче Вове, которого он когда-то не больно, но обидно побил и который влюбился в Эльку и теперь бегает за ней хвостиком.

О возмущенно-испуганном лице Чучундры, когда она с физиком допрашивала их. Почему физик все же отпустил их? Подумалось о Фуне, как он стоял здесь, нерешительный и взволнованный, переживая за него, Витика.

Прошла женщина с беленькой ушастой собачкой на поводке, мокрой и грязной снизу, и Витик подумал, что хорошо бы у него была собака — сейчас она была бы для него утешением. Собака — друг, она не обманет. Только не какая-нибудь мелочь и не узкая и элегантная, как у Эльки, а широкий мощный пес с крутым лбом и короткими ушами, веселый, быстрый и грозный. Витик бы с ним гулял, а Малька одной рукой держалась бы за Витика, а другой опасливо гладила пса, запутываясь пальцами в густой шерсти.

И вдруг Витику представилось, что сейчас вон там появится Малька в своей красной курточке, белых рукавичках и шапке с помпоном, а из-за белых колготок будет казаться, что курточка сама плывет над снегом. Придет и засияет, а потом сделает круглые глаза, выгнет брови и начнет что-нибудь таинственно говорить. Врать…

«Если она все выдумала, придется с ней больше не дружить, — тоскливо подумал Витик. — Ну и что, если выдумала, ведь как интересно было! — мелькнула вдруг веселая и легкая мысль, но Витик сурово прогнал ее. — Нет. Обман есть обман. И если она врала мне — конец!»

Витик встал и, гордясь мужественным решением, пошел домой.

Утром он стоял у метро, дожидаясь Мальку. Она увидела его и остановилась, а потом двинулась к нему опустив голову, медленно переставляя ноги, и Витик понял, что Фуня в своих предположениях не ошибся. Малька подошла и встала, глядя в землю и теребя застежку на своей курточке.

— Идем в парк, — сказал Витик. — Поговорим.

— А в школу? — спросила Малька шепотом, не поднимая головы.

— Прогуляешь, — коротко ответил Витик. — Может, успеешь на второй урок. Ну, идешь?

Малька ничего не ответила. Витик взял ее за руку и повел, она послушно шла за ним. Молча они дошли до «их места». Витик повернул Мальку лицом к себе и отпустил ее руку.

— Фуня мне все рассказал, — начал он, помолчав. — Это правда?

Малька ничего не ответила.

— Никто тебя замуж насильно не выдавал? Со мной встречаться не запрещал? Все выдумала? Признавайся!

Малька молчала.

— Ты мне врала, — сказал Витик сурово и горько. — А я тебе верил. Зачем ты это делала? Хотела, чтобы я выглядел дураком?

Малька медленно помотала головой.

— Зачем тогда врала?

— Я не врала, — ответила она шепотом.

— Что-о?! — возмутился Витик. — Запрещали тебе родители встречаться со мной?

Малька опять покачала головой.

— Значит, врала!

— Нет, — тихонько ответила Малька.

— Та-ак… — протянул Витик. — Или ты признаешься, что врала и вообще врунья, или между нами все кончено. Навсегда. Признаешься?

— Не врала, — скорее выдохнула, чем сказала Малька.

— Всё. Я ухожу! В последний раз: врала?

Малька ничего не ответила, только осторожно взяла Витика за рукав куртки. Секунду он, не понимая, смотрел на знакомую белую рукавичку на своем рукаве, потом перевел взгляд на Мальку. Лица он не увидел, только белую шапку с помпоном.

— Маля, ну скажи, что ты врала! Ну, хотела пошутить. Подумаешь…

Малька все так же медленно и молча покачала головой. Витик резко выдернул рукав из Малькиных пальцев, повернулся и пошел прочь. Через десяток шагов он не выдержал и оглянулся. Малька смотрела ему вслед и не плакала.

В школу Витик не пошел. Он долго ходил по парку, стараясь не думать о том, что сейчас делает Малька. Он объяснял себе, что она ненадежный человек, если могла врать ему в таком серьезном деле. А ведь это она разболтала всей школе про физический кабинет. Счастье, что все кончилось благополучно, — могли и из школы погнать, на комиссию отправить. Ведь вскрыли запертую дверь, залезли в помещение, попортили имущество… Элька со своей собакой и Вовой в придачу, какая она ни есть, и то на такое не способна. И вообще…

«Интересно, что Малька наврала про меня этому своему Рустему? Почему он на меня кинулся? Мне-то про него наврала. Где она сейчас, что делает? Ревет, наверное. А может быть, и нет: когда я уходил, не плакала. Не переживала, значит. Сидит небось на уроке и на Фунины расспросы отвечает, что не знает, где я, и пусть Фуня от нее отстанет со своим Витиком. Почему она все же не плакала, когда я уходил? Здесь что-то не так, ведь ей зареветь проще, чем Фуне сказать: „Ты не любишь науку!“. А вдруг она все еще стоит там и замерзает потихоньку? Нет, надо с ней еще поговорить, вдруг я что-то не так понял».

И Витик быстро пошел обратно.

На «их месте» Мальки не было. Витик посмотрел по сторонам, заглянул в аллею, по которой они обычно уходили из парка, и медленно пошел домой.

«Так и знал, что сразу уйдет. Ей мои переживания — пустяки, — подумал он. — Ну и хорошо, не будет больше мешать работать».