Ночной хозяин - Данил Коган

— Вашим непосредственным начальником в префектуре является ар Морисон. Всеми текущими делами в канцелярии заправляет он. Если понадобится помощь добрых клинков, обратитесь к Гансу. В случае расследования дел, связанных с насилием, — это обязательно. Мои люди выезжают по таким делам только с вооруженным сопровождением. Гимпель — бесценный кладезь информации об окружных благородных семействах, их склоках, грязных тайнах, внебрачных связях, бастардах и законных детях, интригах, скандалах и скелетах в шкафу. Если мастер Гимпель чего-то не знает, этого либо не существует, либо это не заслуживающий внимания эпизод. Элиза — королева местных архивов и знаток истории. Мне весьма жаль, что она не родилась мужчиной, иначе я давно удовлетворил бы ее просьбу и послал учиться в Вышеград или Люберг. Но женщина-ученый — это нонсенс, согласитесь. Тем не менее, она знает и умеет поболее некоторых бакалавров. Если вам нужны архивные сведения или историческая справка по местным землям, обращайтесь к ней. Оставьте оружие на подставке и присоединяйтесь к нам, господин ар Стрегон.

Оттавио отстегнул от пояса ножны и вложил скьявону в специальное отверстие в деревянной подставке, стоящей около двери, в которой уже торчали офицерский кошкодер лейтенанта, корд, скорее всего, оставленный здесь субперфектом, толстая трость черного дерева с массивным костяным набалдашником и большой черный складной зонт.

Присел справа от маркиза, на указанное место.

— Хочу вам сказать, — продолжил маркиз, — что в этом доме существуют некоторые правила. Например, мы никогда не говорим о делах за едой.

Практически сразу после этой фразы явился слуга, который начал сервировать стол.

Обед прошел для Оттавио в полном молчании, маркиз с племянницей обсуждали какого-то скоттского романиста, недавно переведенного на язык империи, который изобразил противостояние благородного рыцаря, ушедшего в разбойники, собственно предводителя лесных разбойников, тоже человека благородного происхождения, и представителя королевской власти — шерифа.

Причем маркиз считал, что книгу эту необходимо немедленно изъять из библиотек и предать огню, желательно вместе с автором: «Вовсе не потому, что она показывает отвратительный пример разрешения спорных вопросов с короной для верных подданных и почти открыто подбивает неумных читателей к бунту, а только лишь потому, что она написана слащаво напыщенным языком, сюжет ее груб и примитивен, к тому же автор не в ладах с грамматикой», — конец цитаты. Судя по всему, маркиз читал книгу на языке автора.

Элиза же, наоборот, восхищалась сюжетом и стилем изложения, а также благородством и трагической судьбой героев книги. Остальные молчали, как и Оттавио, поскольку больших любителей литературы среди них не нашлось.

По так и не высказанному вслух мнению Оттавио, этого самого шерифа стоило бы уволить за некомпетентность, а остальных главных персонажей, прочесав лес с помощью полка имперской стражи, изловить и вздернуть на ближайшем суку, невзирая на происхождение, в назидание другим бунтовщикам.

После обеда все служащие префектуры отбыли по делам, а Оттавио, по просьбе маркиза, задержался. Они перешли из столовой в кабинет маркиза, в котором в глаза бросалось еще одно монструозное кресло, стоящее за массивным письменным столом, в которое маркиз и опустил свою необъятную тушу.

— Садитесь, господин ар Стрегон, — он указал на расставленные по кабинету стулья. — Не люблю при беседе задирать голову. Скажите, насколько уместно, если я стану называть вас по имени?

— Ваше право, ваша светлость, — маркиз забавно наморщил свой немаленький нос.

— Оттавио, обращение ко мне по моему «пустому» имперскому титулу или по должности нежелательно. Называйте меня — ворст [50]. Давайте разберемся с деталями вашей службы. Вы определены в префектуру в должности аудитора, и вам положено из казны жалование равное содержанию имперского капитана, то есть четыреста восемьдесят талеров годового оклада, плюс «драбантская» компенсация [51] — еще сто девяносто два талера. В случае необходимости выезда из города вам также будут назначены проездные, столовые, квартирные, et cetera… Плюс вы одаренный, и вам положена еще одна выплата «на порошки», за счет казны округа, это еще триста талеров, но за них нужно будет давать отчет.

Сердце ар Стрегона при этих словах ворста забилось сильнее, темные духи, да он богат! Его базовое жалованье, по сравнению с содержанием коронера, увеличилось в шесть раз!

А компенсации? Оттавио даже на мгновение перестал слушать префекта, увлекшись составлением списка покупок, на которые он потратит будущие сумасшедшие деньги, правда, он быстро пришел в себя. И на этом хорошие новости не закончились.

— Все это вы будете получать в любом случае, исполняя обязанности аудитора. В свою очередь, я, если мы с вами сможем ужиться, предлагаю вам занять место покойного гер Рюйтера. Оклад от себя положу равный имперскому жалованию — четыреста восемьдесят талеров годовых. Но вам придется жить в моем доме и исполнять мои прихоти.

— В чем будут заключаться мои обязанности при вашей особе, ворст гер Шлоссен?

— Мне нужен телохранитель, камердинер, секретарь, сопровождающий, собеседник за столом, личный порученец. Человек, которому можно доверить не только мою жизнь, но и конфиденциальные дела. Конечно, нам с вами нужно будет время, чтобы понять, насколько мы друг другу подходим, но ваша репутация меня устраивает полностью.

— Собеседник из меня, прямо скажем, неважный, — Оттавио осторожно, стараясь не спугнуть удачу, начал рыть траншеи для возможной ретирады. — Да и боец я более чем посредственный, как фехтовальщик я не стою практически ничего. Однако роль телохранителя я вполне потяну. По крайней мере, обезопасить ваш дом от тайного проникновения нуллумов мне по силам.

— Отлично. Жить будете у меня, на втором этаже есть пустые комнаты. Что касается ваших бойцовских качеств, известные мне некоторые детали ваших вышеградских похождений заставляют меня думать, что вы скромничаете.

Оттавио проигнорировал упоминание о Вышеграде, отметив, что маркиз солидно подготовился к этому разговору. Даже слишком солидно. Про вышеградскую часть биографии Оттавио здесь в Эвинге не мог знать никто. Даже его бывший соученик ар Моссе.

Чтобы хоть что-то выяснить, гер Шлоссену следовало отправить в Вышеград доверенного человека или письма в официальные или неофициальные инстанции. А это не меньше двух-трех месяцев от посылки письма до получения ответа! То есть непонятная ар Стрегону комбинация, в которой ему отводилась роль пешки, начала разыгрываться руководством округа не менее полугода назад.

Никак это все не прокомментировав, он просто сказал: