Миха. Пролог - Константин Михайлович Ганин

уж, близко к нему не подходи.

– А то что?

– В жажде любая тварь страшна.

– Шёл бы ты, дед, – поддержал друга Лёнчик.

– Я слышал, – продолжил старик, поднимая взгляд на Катю, – ты историю послушать хотела?

– Ну я так, просто? – неуверенно отозвалась девушка.

– История у меня есть.

– Рассказывай, раз есть, – сказал Куб.

– Предлагаю пари, – старик перевёл взгляд на Куба. – Я буду врать – и даже скрывать это не стану. Но, если вы мне поверите, я заберу всю воду.

– Не пойдёт, – сразу же ответил Славик.

– Я не досказал, – старик поднял руку, стали видны шрамы на ладони, изъеденной до сухожилий. – У пари же есть и приятная часть. Если вы устоите против моих баек – награжу. Тоже водой.

– И как ты узнаешь, что мы поверили? – спросил Лёня.

– Пойму. Если от костра побоитесь уходить по одному – значит, поверили.

– Что дашь? – вмешался Куб.

– К роднику отведу. Сами не найдёте.

– Идёт, – ответил Куб за всех. Он задвинул баклажку за спину и ухмыльнулся. – Трави.

– Мне надо, чтобы каждый согласился.

– Я – против, – сказал Славик.

– Ссыкло, – без паузы произнёс Куб. – Ты не можешь быть против. Ты свою воду вот этому хрену под ноги вылил. Я, тощий, следить буду, чтобы тебе больше ни капли не досталось, если не пополнимся.

– Валер, мы согласны? – тихо произнесла Катя и нахмурилась.

– Кать, – повысил голос Слава.

– Не начинай? – голос девушки натянулся, и прорвался на звон: – Вот не начинай!

– Так как? – спросил старик.

Ребята один за другим кивнули.

– Ну слушайте, тогда, – сказал незнакомец и усмехнулся. Он провёл сухими пальцами по губам, – сладкие вы мои, – старик снова потёр ногами влажную землю и начал рассказывать: – В прошлые века, когда я был деревом, вот таким же, как это, – он лениво двинул рукой, – сушь приходила к нам каждый тринадцатый год. Землю рвало вместе с корнями, мелкие птахи дохли прямо на ветвях, отдавая нам свой скудный сок. Мы каменели, теряли листья и веточки, мы просили дождя. Воды не было. Вместо неё мы обретали зрение и нюх. Вот ты, пухленькая, – старик посмотрел на Катю, – ты думаешь, вы здесь одни?

Девушка робко поёжилась, покосилась в темноту.

– Не туда ты смотришь, – прошептал старик. – Вот кого тебе надо бояться, – он потянулся рукой к тонкой ветке с иссохшей листвой, ласково пропустил древесную плоть сквозь пальцы. – Ему жарко, а вы, дураки, взяли его ветви и разложили под ним костёр. Ещё час назад мой брат был слеп, а сейчас он смотрит на вас и ждёт. И знаешь, как ты выглядишь в его глазах? – спросил старик у Куба.

Тот не ответил, зло сплюнул сквозь зубы.

– Ты выглядишь как прозрачный сосуд, – усмехнулся старик. – Вы – пять холодненьких бутылочек с влагой. А у него – жа-ажда. А если кому-то из вас головку оторвать, то и брызнет…

Незнакомец умолк, погрузил руки во влажную землю. Лицо блаженно расслабилось. В тишине послышался треск набирающего силу костра.

– Славно умирают, – произнёс старик. – Заслужили, братья. Вы, ребятишки, не думайте, это дерево не злое, – продолжил он и принялся заплетать ветви косичками, – но жажда. Жа-ажда, – слово сухо прошелестело, костёр взметнулся, опаляя листву. – Вы представить себе не можете, как сладок хруст черепа, когда ветви срывают пробку, – старик снова провёл сухими пальцами по губам, закрыл глаза. – А ведь такие тоненькие, да? – он потянул веточку к лицу Лары, та вздрогнула, отодвинулась. – Сейчас огонь охраняет вас, но он не вечен. Да, любимая? – обратился старик к дереву.

– Это мы решим, – тихо произнёс Куб и потянул к себе топор.

Парень поднялся, подошёл к иве, на ощупь попробовал определить сушь. Не найдя такой со стороны света, зашёл за дерево. Послышался удар, крик. Всё стихло. Молчал старик, молчали ребята.

– Куб, как там? – наконец позвал Лёнчик.

Никто ему не ответил.

Горячий воздух двинулся, снова накатил запах тлена.

– Пойду посмотрю, – вздохнул Лёня.

Он поднялся на ноги, но Лара резко схватила его за руку.

– Нет! – вскрикнула девушка. Опомнилась, отдёрнула руку.

– Ты чего? – улыбнулся парень.

– Не ходи, – попросила она.

– Да он дурака валяет.

– Второму нельзя идти, – вмешался Слава. – Придётся старику воду отдать.

– Почему нельзя? – удивился старик. – Пожалуйста. Это одновременно нельзя. А так – ступай. В дупло загляни, может, там осталось что ещё.

Лёнька освободился, скрылся в темноте. У костра снова сложилась тишина, только костёр потрескивал, вгрызаясь в почерневшие ветви.

– Лёнь! – позвала Лара, но темнота не отозвалась.

– Первые – самые сладкие, – прочувствованно произнёс старик. – Хрустит и брызгается… Сок горячий, а кажется таким… Как лимонад в жаркий день. Ну что? Может, пришло время воду отдать?

– Лёня?! – звонко позвала Катя. – Валера?! Кончайте уже придуряться!? Идите сюда?!

– Вы дураки! – крикнула Лара и заплакала.

– Да хватит вы… девчонки… – попытался успокоить подруг Слава. – Вы чего, Куба не знаете? Успокоитесь – сами придут.

– Да нате вам вашу воду, – не выдержала Лариса.

Она вскочила на ноги, схватила баклажку. Слава удержал, перехватив за руку.

– Ты чего делаешь-то? Выльет же, пока эти придурки явятся.

– Дай уберу? – вмешалась Катя.

Она забрала бутыль, сделала шаг от костра. Некоторое время поколебалась, глядя в темноту. Встряхнула головой и ушла, растаяла в ночи.

– Вы же нас пугаете? Правда? – спросила Лара, то и дело оглядываясь на каждый звук.

– Вопрос непростой, – отозвался старик. – Вы для чего на пирамиды собрались?

– Куб позвал, – ответила девушка.

– Вот. Он позвал, потому что услышал легенду, а захотел узнать правду.

– Лёнь! Валера! Ну хватит уже, а?! – позвала девушка.

– И что за легенда? – спросил Слава. – Куб не рассказывал.

– Тебе ту версию, которую он услышал?

– Хотя бы.

– Эту можно. Эта короткая, – старик подвернул ноги под себя, сгорбился. – Подругу вашу ждать будем? Она ещё может вернуться.

– Кать, ты слушать будешь? – крикнул Славик.

– Нет, не хочу, – донёсся из темноты голос.

– Ну и не надо, – произнёс парень. – Рассказывайте.

– Славик, а что с ребятами?

– Да придут они, – отмахнулся он. – Давай послушаем.

– Когда-то в этих местах война была, – начал старик, – про это вы слышали, наверное. Сотни лет кровь лилась, пока один человек – человек опасный – не прекратил всё разом. Он мог бы не рисковать, но ушёл на подвиг, оставив небесные сады, оставив любимую жену и сына. Герой спустился на землю с неба и пролил кровь свою. Земля приняла дар, а в награду путь указала. Позволила человеку изменить правила. Бойня закончилась, мир воцарился. Герой начал восхождение обратно – на небо, к семье. Всё бы хорошо, но не учёл он одного: судьбы деревьев на склонах пирамид. Деревья те плотью питались, без войны