Четвертый лишний - Владимир Колычев

– Ты много думала, решила позвонить, – не без сарказма, но вовсе не воинственно сказал он.

– Откуда ты знаешь, что я много думала? – спросила она.

– Я не знаю, я надеюсь. Вдруг ты всю ночь не спала, думая обо мне.

– Так, погоди, ты что, заигрываешь со мной?

– Мягко говоря.

– Мягко говоря? – И снова Тае понадобилось время, чтобы осмыслить услышанное. Все-таки она не совсем избавилась от своего тугодумия. Впрочем, Трофим далек был от мысли смеяться над ней.

– Может, встретимся, поговорим глаза в глаза, я тебе столько всего наговорю.

– Ты меня пугаешь? Или просто шокируешь?

– Шок – это агрессия, а агрессия – это завоевание. Что, если я действительно хочу тебя завоевать? – Трофим раздухарился так, что даже забыл об опасности, которая угрожала ему. И со стороны Таи опасность угрожала, и еще неизвестно от кого.

– И разрушить?

– Разрушают в мировой истории. А в личных историях к завоеванным женщинам относятся очень даже бережно. А иногда даже нежно.

– Не знала, что ты такой трепач, – развеселилась Тая и тут же поспешила оправдаться: – В хорошем, разумеется, смысле. Я вот о чем хочу с тобой поговорить. Вчера ты спрашивал меня о профессоре Шевелеве. Станиславе Сергеевиче.

– Не знал, что он профессор.

– И очень уважаемый человек. Так ты хочешь с ним встретиться?

– Если честно, с тобой я хочу встретиться больше.

– Этого я тебе не обещаю…

– Почему не обещаешь? Ты разве замужем?

– Нет.

– Так в чем же дело?

– Так, все! – с показной строгостью отсекла Тая.

– Давай мы встретимся и поговорим о твоем профессоре, – предложил Трофим.

Возможно, сегодня последний день в его жизни, а он как дурак едет на работу. Сдача объекта у него, и что? Начальство будет только завтра, которое, возможно, для него уже никогда не наступит. Жить нужно сегодняшним днем.

– Почему это о моем?

– Если ты его знаешь, значит, он твой. Так обычно говорят, – пожал плечами Трофим.

Возможно, Тая уже настраивалась на встречу или даже на будущее с ним, а он взял и намекнул на ее возможную интимную связь с профессором, вот она и поспешила заверить, что это не так. А чем еще Трофим мог объяснить странный ее вопрос, как не заботой о безупречности своей репутации…

А может, интимная связь все-таки была? Но ведь это личное дело свободной женщины.

– Да, говорят… Тем более что Шевелев действительно мой профессор. Мы до сих пор поддерживаем с ним отношения…

– Психологическое благополучие так же важно, как и материальное.

– Да, да, психологическое. – Тая, казалось, с радостью приняла подсказку. – Мне до сих пор нужен психиатр. Станислав Сергеевич всегда рад помочь. Как психиатр.

– Старым знакомым или новым клиентам?

– Старым знакомым. А чтобы стать его клиентом, ты должен записаться на прием в институт Сербского. Или попасть в Кащенко, – усмехнулась Тая.

– Да, я как раз туда еду. Если не убьют, буду там. Дня через два-три.

– Ты же в Москве, почему так долго? – не поняла Тая.

– Меня могут убить в любой момент, эта мысль сводит с ума. – Трофим приложил руку ко рту, чтобы таксист не слышал его. – Думаю, дня через два, через три сойду окончательно.

– Ты в этом смысле?

– Может, у меня уже паранойя? Может, мне уже пора назначать лечение?

– Ты это серьезно?

– А зачем, по-твоему, мне нужен твой профессор?

– Ну, если тебе действительно так страшно…

– Страшно!

Трофим действительно не отказался бы от консультации психиатра, вдруг профессор сможет пролить бальзам на душу и успокоить. Но вместе с тем он хотел получить информацию о пациентах Шевелева, может, кто-то из них вынашивал мысль расправиться со своими обидчиками. Возможно, Робик. Или все-таки Бондарев? Может быть, сам Шевелев потакал этому безумному желанию

– в медицинских, разумеется, целях. Яд в разумных количествах лечит, а не убивает. Но с ядом же можно и переборщить. И если Шевелев перемудрил в этом своем воспитании ненависти, он должен признаться в своей ошибке, чтобы не прослыть соучастником убийства…

– И тебя действительно могут убить?

– Мне страшно.

– Ну хорошо, я позвоню профессору, может, он примет тебя? Но не сегодня…

– Завтра меня может и не быть.

– Где ты сейчас?

– В такси. Тупо кружу по городу, чтобы никто не знал, где я.

– А где ты? – думая о чем-то важном, тихо спросила Тая.

– Сам не знаю.

– Ну, можешь приехать ко мне… Домой, – очень неуверенно сказала она.

– Давай адрес! – Трофим не хотел оставлять ей выбора.

О том, что Тая заманивает его в ловушку, он подумал уже по пути к ней. Но назад не повернул. Если уж умирать, то с музыкой… Ему действительно хотелось погрузиться в омут с головой.

Тая жила на Кутузовском проспекте, в новом элитном доме. Нужен был пропуск, чтобы попасть в охраняемый двор, пройти через консьержку, но Тая облегчила ему эту задачу. Она встретила его у въезда во двор, с помощью пульта открыла шлагбаум, пропуская машину. Сама в такси к Трофиму садиться не стала: ее подъезд находился совсем рядом. Пока он расплачивался с таксистом, она подошла к машине неспешным шагом. И с явным сомнением на лице. Может, ей и не стоило приглашать Трофима к себе?

Тая выглядела так же хорошо и строго, как и вчера. Все тот же спокойный, в меру макияж, все та же прическа, костюм другой, но тоже строгий и тех же серых тонов. Очки отсутствовали, вместо них – синие линзы. Или это у нее просто такие красивые глаза?…

Трофим настроился на решительный штурм. Настоящий мужчина прыгает в воду с обрыва вниз головой, с этой мыслью он и подходил к Тае. Может, она это почувствовала, потому и подалась к нему.

Едва уловимо, но все-таки притянулась, как маленькая планета к большой. Она ждала пусть и дружеского поцелуя, но Трофим не оправдал ее надежд. Молодая женщина глянула на него разочарованно и даже поджала губы, но тут же улыбнулась. Все ведь только начинается, могла подумать она.

Трофим поцеловал ее в лифте. И сразу в губы. Улыбнулся ей в глаза, уловил встречное желание и припал своими губами к ее губами.

В себя Тая пришла, когда лифт остановился. Оттолкнулась и, возмущенная, красная как рак, посмотрела на него.

– Ты точно псих!

Из лифта она выходила, вытянув руку, тем самым отгораживаясь от него и предлагая убраться с глаз долой. Трофим должен был спуститься вниз без нее, он даже кивнул, соглашаясь исчезнуть. И Тая испугалась.