Маньчжурия. 1945 - Даниил Сергеевич Калинин

у снайперов и четыре винтовки Мосина для использования мортирок. Десантироваться с трофейными фаустпатронами мы не могли, как и прихватить с собой ручные пулеметы, а запас гранат перераспределили уже на земле в пользу штурмовых групп – изначально у каждого было по две-три РГ-42.

Добираться до склада пришлось пару часов – десантироваться ближе было опасно, японцы могли заметить. Сам объект располагается чуть в низине, окруженный кукурузным полем, позади него редкий лесок. Здание добротное, бетонное и с трех сторон окружено земляным валом да неглубоким рвом: стандартная практика размещения складов с бомбами и артиллерийскими снарядами. Если ухнет, землю-то, конечно, снесет, но взрыв все одно получится направленным вверх…

Вход в складское помещение также прикрыт насыпью, но она вынесена вперед и не соединена с другими земляными стенками. Таким образом, к воротам склада от площадки разгрузки ведут два прохода.

Витки спирали Бруно вынесены вперед японских окопов и блиндажей, они окружают бетонный замок и земляной вал в три ряда и находятся под напряжением. Впрочем, приблизиться к ним все равно невозможно из-за не очень широкого, но непреодолимого для нас минного поля. Иными словами, вход только через «парадные» ворота по накатанной грунтовке, которую держат под прицелом вполне себе серьезный для японцев «средний» танк (ага, лобовая броня аж 30 миллиметров!) и крупнокалиберный пулемет.

Настоящая крепость! Одно хорошо – японцы не показывают признаков тревоги или озабоченности. Их не тренировали, подобно фрицам, бить из машинегеверов на любой шорох и по любой, даже мерещащейся дежурным пулеметчикам тени! Свет прожекторов освещает подходы к складу равномерно, в определенной последовательности, часовые позволяют себе открыто курить, не держа сигарету в кулаке. Готовые мишени для снайперов… Страшновато, но бывало и похуже.

Плюс затихший было легкий, моросящий дождь неожиданно резко усилился, начав хлестать по земле сильными, косыми струями! В такую погоду внимание и настороженность невольно притупляются…

– Ну что, братцы! У всех часы, время мы подвели. Начинаем ровно в три. За пятнадцать минут, думаю, подползем к своим целям на максимум… Уничтоженные прожекторы – сигнал к атаке.

После короткой запинки я неожиданно для самого себя повторил слова Павлова:

– С богом, товарищи.

Ливень бьет все сильнее. Такого потока с неба я даже представить себе не мог! Так что приходится ползти по мгновенно раскисающей земле, по уши в грязи… Зато свет прожекторов отражается от дождевых капель, скрадывая наше приближение.

Я замер метров за сто пятьдесят до полосы колючей проволоки. Это хорошо, гранатометчики сумеют подобраться на дистанцию прямого выстрела… А вот стрелки часов будто замерли. Я даже поднес их к уху. Нет, работают. Просто в момент напряжения минуты превращаются в часы, буквально.

За рядами проволоки ютятся все три бронемашины. Танкисты решили не лениться и выкопали своему «Чи-Ха» полноценный капонир, из которого торчит теперь только башня. Вот это плохо, по башне нужно еще умудриться попасть… А вот оба «Сумида» стоят на открытой местности, опустив к земле дула зенитных пулеметов. Увы, направили вниз ствол крупнокалиберного «гочкиса» и дежурные зенитчики…

Да, «Сумида», конечно, интересное такое решение японских инженеров. Противопульная броня, три оси и экипаж из семи человек. Пулемет в башне и еще один курсовой да семь бойниц в бортах и корме корпуса для стрельбы экипажа из винтовок. Но самое главное – это возможность поставить броневик на рельсы и использовать его в качестве патрульной бронедрезины! До такого не додумались ни советские, ни германские конструкторы. Уверен, что и у союзников ничего подобного не имеется…

Минутная стрелка приближается к отметке «12». Скоро. Я стер набежавшие на брови дождевые капли, мешающие смотреть, и обернулся. Обе группы залегли рядом, а замерший в пяти шагах справа Паша Гольтяев уже целится в башню танка.

– Приготовились, – прошипел я.

Густой ливень скрыл хлесткий звук выстрелов «светок», а вот звон разбитого стекла я расслышал уже отчетливо! Прожекторы погасли разом, а со стороны японских часовых раздались испуганные, отчаянные крики.

Но их перекрыл грохот взрыва замершего в капонире танка! Кумулятивная граната, выпущенная капитаном-осназовцем, попала в цель, прожгла в броне башни небольшое отверстие направленной струей жуткого пламени и вызвала детонацию хранящихся в танке 57-миллиметровых снарядов, сорвав башню «Чи-Ха» с погон и отбросив ее в сторону!

– Вперед! Паша – красавец!

Подрыв горящего жарким факелом танка перебудил спящих японцев и заглушил звуки других, менее слабых взрывов. Однако оба «Сумида» тоже весело горят, несмотря на косые струи дождя, причем теперь они освещают уже самих японцев, делая из противника легкие цели для снайперов и просто стрелков! К тому же яркое пламя банально слепит солдат императора Хирохито…

Как и ожидалось, осколочная граната, выпущенная из мортирки Дьяконова, рванула сильно в стороне от зенитного «гочкиса». Но дежурный расчет, попытавшийся было развернуть пулемет в нашу сторону, мгновенно перебили снайперы.

Ай да молодцы! Ай да красавцы, орлы!

Я рискнул повести свою группу на рывок, пока японцы не опомнились. Да, короткими перебежками зачастую надежнее, но не сейчас, когда обескураженный враг толком не видит целей и не способен организовать сопротивление. Бежим мы молча, стремительно сближаясь с окопами, сберегая дыхание и не позволяя японцам взять прицел на обычные для атакующих крики.

Дождь скрадывает звук наших шагов, но метров за сорок до окопов я услышал отрывистые команды на японском.

– Ложись! Приготовить гранаты!

В ответ на мою команду застрекотал пулемет, ударивший длинной, рассеивающейся очередью. Это сгоряча… Но следом японцы запустили в воздух несколько осветительных ракет – кажется, у них нашелся офицер, взявший управление боем на себя.

Ну что же…

– Двадцать два, двадцать два!

Последние слова я произношу, уже разжав усики и вырвав чеку, после чего бросаю эргэшку в сторону пулеметного гнезда с секундной задержкой. Граната все же не долетает пару метров до цели и мгновенно взрывается у самого бруствера. Но следом летят еще гранаты, много гранат! Взрывы РГ-42 гремят подряд, оглушая японцев неожиданной для них канонадой, раня их множеством осколков. А короткая очередь пулеметчика, куда более точная при свете ракеты (вспорола грязь всего в полуметре от моей головы!), вдруг резко оборвалась. Молодец, Володя, бережет своего командира…

– Вперед!!!

– Ура-а-а-а!!!

Нестройным хором закричали морячки – теперь-то можно, теперь наш крик играет на нервах противника и бодрит на последнем рывке… Оставшиеся метры мы пробегаем за считаные секунды, не обращая внимания на хаотичный винтовочный огонь. Хотя позади кто-то падает…

Вражеский офицер оказался настоящим бойцом – смело нырнув в окоп убитого пулеметчика, он подхватил ручной «Тип 11» с коробчатым магазином и примкнутым штыком (!). Самурай еще мог бы прижать нас к земле длинной очередью, дав японцам время очухаться и закидать гранатами группу русских, прорывающихся прямо по дороге… Но противник не успел нажать на спуск – короткая, всего в три патрона очередь моего ППС перехлестнула грудь врага, бросив смельчака на дно пулеметного гнезда.

Нет, не отобьетесь, твари!

Очереди ППС бьют в упор, сметая ринувшихся в штыковую контуженых японцев, а в окопы летят последние эргэшки. Второй офицер бросил своих солдат в отчаянную контратаку, сжимая в руках похожий на «люгер» пистолет и меч син-гунто, но снайперский выстрел ударил точно в голову самурая…

– Вперед! К складу!

Я увлекаю свою группу за собой, предоставив Шапранову добить деморализованных японцев, не ожидавших столь дерзкого налета. Шаг, другой, третий… Из-за насыпи показалась пара японцев. Поймав на мушку живот ближнего врага, двумя беглыми очередями укладываю обоих на землю.

– На землю!

Моя группа залегает, пока матросы и подоспевшие снайперы занимают опустевшие окопы у дороги, собирают трофеи – прежде всего гранаты. Но навстречу им уже прорываются последние защитники склада, спеша по ходам сообщений… Впрочем, слаженные двойки морпехов умело прикрывают друг друга огнем. А накоротке бьющие в упор очереди ППС не оставляют японцам с винтовками «Арисака» ни единого шанса, буквально выкашивая врагов!

Но в гаснущем свете очередной сигнальной ракеты я различаю с десяток воинов Хирохито, уверенно следующих навстречу бойцам Димы. И ручной пулемет «Намбу» в руках бегущего впереди японца! Скорее всего, командира отделения, капрала. Эти могут натворить дел…

– На три часа, японцы в окопах! Работаем гранатами!

– Нет гранат, командир…

– Е-мае!

Трясущимися от напряжения