В западне - Мэри Влад

Ева чувствует, как тело сначала цепенеет, а потом её прошибает холодный пот.

— Так это ты похищаешь девушек? — уже тише спрашивает она.

— Нет, — Костя ухмыляется.

— Тогда объясни, какого чёрта происходит. Куда мы едем? Зачем ты свернул на эту трассу? Какого хрена мы выехали из города?

Ева совершенно сбита с толку. Если Костя не похититель, то почему завёл разговор про «домик»? Зачем везёт её непойми куда? Что происходит? Разумеется, что-то плохое, но что? И угораздило её сесть к нему в машину!

— Глупая ты баба, Ева. Достал меня твой любовничек. Сначала совал свой нос куда ни попадя, потом копался в делах похищенных и убитых, теперь следит за мной уже который день. А у меня встречи с важными людьми на месяц вперёд расписаны. Мне нельзя за собой хвост таскать. Ты поможешь мне его отвлечь.

— Я-то как тебе могу помочь?

— Сегодня он тебя увидел, скоро разузнает, где ты всё это время скрывалась. Но даже если не узнает, твой бывший и его подружка уж точно заявят в полицию, если ты не вернёшься домой. А ты не вернёшься. И когда ты исчезнешь, по-настоящему исчезнешь, Ковалёв надолго забудет про меня и перестанет мешаться под ногами. Он и так не должен был на мне зациклиться, учитывая, что ты дёру дала. Но это же Ковалёв. Всюду влезть ему надо. Искал он тебя, но у меня на хвосте всё равно висел как пришитый. Каждый день. Всю неделю. Задрал уже.

— Так это ты подбросил маску?

— Я, а кто ещё?

— Но не сработало, да?

— Как видишь.

— И теперь ты хочешь убить меня?

— С чего бы? — Костя снова ухмыляется. — Но я знаю того, кто хочет. Скоро ты с ним встретишься.

«Шея, глаза, пах — самые уязвимые места, — звучит Димин голос у неё в голове. — Бей туда».

И Ева замахивается. Снова слишком очевидно и неуклюже, потому что Костя реагирует быстро, опережая её и ударяя локтем в висок. Ева издаёт глухой стон и проваливается в темноту.

— Я предупреждал, что это добром не кончится, — зло цедит Костя. — Но ты всё равно своевольничал. Не умеешь избавляться от трупов, значит, нужно ждать меня.

— Ты плохой брат, — бубнит мужчина в ответ. — Часто пропадаешь. Тебя долго приходится ждать. Всегда долго. Ты не любишь меня. Редко навещаешь. Тебе не нравятся мои девушки. Ты не приходишь на них посмотреть.

— Сём, я говорил тебе не раз: мне нельзя светиться.

— Да, — вновь буркает мужчина. — Ты важный человек. Но я делаю для тебя… Много сделал.

— И я это ценю, — Костя подходит к нему, кладёт руку на плечо. — Я люблю тебя, ты же мой брат. Но больше не надо самодеятельности, ладно? Тела двух девушек нашли. Я еле успел перехватить улики. Если всплывёт ещё один похожий труп, то дела могут объединить. Ты же не хочешь попасться?

— Полицаи тупые, — Сёма издаёт истеричный смешок. — Они не поймут. Никогда меня не поймают.

— Они не тупые, Сём. А стараниями Ковалёва они могут распутать это дело. За эту неделю он разнюхал столько, что ещё немного — и сложит все пазлы воедино. Это приведёт его к тебе.

— К нам.

— Ты их убиваешь, я не имею к этому отношения, но ты прав. Если он выйдет на тебя, то выйдет и на меня. Не был бы ты моим братом, я бы сам тебя посадил.

— Но ты со мной заодно, — Сёма хихикает. — Ты меня любишь. Мы в одной лодке. По твоей просьбе я пытал тех мужчин. Они так кричали. Но мои девушки — другие. Они уходят красиво. Я освобождаю их.

— Я не просил тебя никого пытать, — в голосе Кости слышится брезгливость. — Мне нужно было, чтобы ты их лишь слегка припугнул.

— Ты плохой брат, — обиженно бросает Сёма. — Плохой. Я старался для тебя, а ты не оценил. И девушек моих не одобрял. Ни одна тебе не нравилась. Кроме Евы, — Сёма расплывается в безумной улыбке. — Её ты даже сам привёз.

Костя еле слышно чертыхается, а Ева прикрывает глаза.

Она пришла в себя и тихонько лежит на спине на высокой кровати. Поза неудобная, запястья и щиколотки стянуты верёвками, но Еве плевать на это. Она лихорадочно соображает, как ей быть. Однако на ум ничего не приходит, мысли путаются, паника лишь нарастает.

Ева не знает, где находится и сколько прошло времени с момента, как Костя вырубил её. Комната небольшая, по крайней мере, Еве так показалось. Она не понимает, что это за помещение. Знает лишь, что повсюду расставлены свечи и разбросаны белые розы. Когда она открыла глаза, то первым, что увидела, было белое шифоновое платье, аккуратно расправленное на стуле.

Он уже всё приготовил, и вскоре Ева умрёт.

Эта мысль бьётся в голове, заглушая способность рассуждать здраво и хладнокровно.

Сегодня Ева впервые увидела его. На нём нет ни маски, ни перчаток. Сейчас ему ни к чему скрывать лицо. Свидетелей ведь не останется.

— Почему ты её привёз? — взвизгивает вдруг Сёма. — Почему? Она моя! Ты касался её?

— Сём, успокойся.

— Почему ты привёз её?

— Ты же хотел её вернуть. Она полностью в твоём распоряжении. Я на неё никак не претендую.

— Почему ты привёз её?! На других ты даже не смотрел! Ты хочешь забрать мою девушку себе?!

— Сём, успокойся, пожалуйста. Я не…

— Ты! Это всё из-за тебя! Если бы ты не позвонил мне, всё было бы хорошо!

Ева вздрагивает от истеричных выкриков и стискивает зубы. Брат Кости явно не в себе, у него с головой плохо, и сейчас он совершенно неуправляем. Она вновь открывает глаза, не в силах справиться с паникой.

— Да, ты прав, — спокойно произносит Костя. — Это моя вина. Но я позвонил, чтобы предупредить. Не так далеко была облава, если бы кто-то из банды смог прорваться и решил уходить через лес, наши люди могли бы наткнуться на тот дом. А ты был там. С ней.

— Проваливай, — шипит Семён. — Оставь нас.

— Хорошо. Позвони мне, когда всё будет кончено. Я помогу смыть следы и избавиться от тела и улик.

Костя направляется к двери, а Семён сжимает кулаки.

— Она что-то значит для тебя, — шипит он. — Ты привёз её. Ни на одну ты не пришёл посмотреть, а с ней ты общался. Я не буду делиться. Она моя. Юбилейная девушка. Особенная. Ты не получишь её.

Косте стоило бы оглянуться. Ему нужно было оглянуться. Тогда бы он увидел, как Сёма схватил со стола нож. Если бы Костя оглянулся сразу, а не у порога, то успел бы увернуться или предотвратить нападение единокровного брата. Но Костя развернулся, только остановившись у самой двери. Он хотел ещё раз сказать Сёме, чтобы даже не думал пытаться самостоятельно избавиться от тела, но не успел. Слова застыли на губах, когда Семён нанёс ему первый удар. Струйка крови потекла изо рта, когда лезвие пронзило Костю второй раз. От третьей нанесённой раны ноги подогнулись в коленях, и Костя рухнул на пол.