Воображая город. Введение в теорию концептуализации - Виктор Вахштайн

Таково описание объекта исследования Дарьи Димке и Ирины Корюхиной, антропологов, попытавшихся ответить на вопрос, что происходит с сообществом, лишенным общего темпорального знаменателя [Димке, Корюхина 2012: 257].

Ранее для жителей Мишелевки общим знаменателем был заводской гудок:

За «выпадавшими» из общего ритма (и переходившими на иной ритм – запоя) наблюдал участковый, о котором сегодня жители Мишелевки вспоминают с ностальгией.

Что происходит с сообществом после закрытия завода?

1. Поскольку подавляющее большинство его членов теряют работу, исчезает институциональное принуждение просыпаться в определенный момент. Так как в ПГТ практически никто не занимается сельским хозяйством, иная – деревенская – темпоральная машинерия не приходит на смену заводской. Соответственно, начинается радикальная рассинхронизация жизни сообщества. Продавщица открывает местный магазин не тогда, когда он должен открываться по расписанию, а когда кто-то из покупателей стучит в окно ее дома.

2. Так как ежемесячная зарплата больше не является «метрономом», отмеряющим хозяйственный цикл домохозяйства, исчезают практики месячного планирования жизни:

3. Появляется поколенческая стратификация сообщества:

4. Исчезает понятие свободного времени. Простейшие и обычно не требующие больших временных затрат повседневные операции – мытье посуды, мелкий хозяйственный ремонт, прополка небольшого придомового огорода – могут занимать несколько дней, поскольку не ограничены во времени никакой иной формой активности.

Вместе с исчезновением общего временного горизонта жизни сообщества начинается и распад социальных связей. Два этих процесса идут параллельно. Так возникает явление гетерохронии.

Гетерохрония, описанная исследователями-антропологами в Мишелевке, куда реже наблюдается в больших городах. (Противоположное явление – принудительной институциональной синхронизации – хорошо знакомо тем, кто жил в религиозных общинах; яркий пример подобной синхронизации – соблюдение Шаббата в ортодоксальных кварталах Иерусалима.) Однако мы периодически становимся свидетелями (и участниками) детемпорализации, распада общего временного горизонта городской жизни. Например, в период длительных новогодних праздников, в отсутствие институционального принуждения, ритмы жизни отдельных семей и индивидов перестают подчиняться общей логике синхронизации: отход ко сну и пробуждение уже не заданы жесткими социальными императивами.

В отличие от антропологов [Hall 1983], социологи куда чаще уступали искушению «объяснить» темпоральное измерение жизни сообщества его, сообщества, собственной морфологией [Zerubavel 2003]. Отсюда идея множественности социального времени: сколько сообществ – столько темпоральностей. В отношениях сообщества и времени второе, как правило, мыслилось в качестве производного от первого. Однако заметим, в приведенной выше объяснительной модели время не является зависимой переменной. Д. Димке и И. Корюхина не говорят: остановился завод => распались социальные связи => деформировалась временная перспектива. Скорее, наоборот, рассинхронизация и детемпорализация были одной из предпосылок распада социальных связей и локального сообщества. Но такое утверждение предполагает принципиально иную концептуализацию времени.

Феноменологическая социология в лице Альфреда Шюца предложила свой способ соотнесения темпоральности и социальности. С опорой на работы Эдмунда Гуссерля и Анри Бергсона Шюц выделил четыре временные перспективы, существование которых приходится принимать во внимание исследователю-социологу. Во-первых, это объективное время физических процессов:

Достижения современной квантовой физики подорвали убедительность данного тезиса – сегодня довольно сложно говорить о существовании универсального и гомогенного «объективного космического времени», – но какое дело феноменологии до квантовой физики? Во-вторых, это субъективное время: проживаемая длительность, или durée. Такова темпоральность нашего потока сознания или сновидения. «Я» сновидца заключено в субъективном времени и практически не имеет выхода к внешнему миру (хотя и во сне мы продолжаем стареть – наше тело существует в объективном времени даже тогда, когда наше «Я» погружается в субъективный поток переживаний)15. На пересечении двух этих («несоциальных») временных перспектив локализованы две других – социальных – темпоральности.