Страсть Зверя Пустыни - Леона Хард

- Закрой глаза! - приказал, когда вынес на улицу. Я послушалась, но начала безумно драться, кулаками, ногтями. Всем, что мне было доступно. Извивалась, пыталась извернуться испуститься сего плеча.

- Отпусти меня, чудовище! - всю дорогу до его палатки я, обезумев от отчаяния и страха, дралась и рвалась, крича при этом слова проклятий. В палатке после моей очередной атаки - ногтей, вонзившихся в его спину, и как следствие злобногошипенияшейха, меня отбросило в угол. От удара о твердый пол хрустнули кости и в голове зазвенело, но я, не обратив внимания на боль, подорвалась на ноги, пригнула корпус вперед, давая понять, что готова к атаке.

- Если Азамат умрет, то я пойду за ним. Без него не собираюсь жить! Ятоже хочу заразиться! Так что уйди с моей дороги, шейх!!! Ты знаешь, что я не остановлюсь!

На секунду замерла, давая мужчинеобдумать мои слова и принять правильное решение, но оставалось в боевой позе. Если потребуется, то готова пробить мужское телонасквозь и пройти через него.

- Ты знаешь, что и я не останавливаюсь, - повторил мои слова и остался стоять, ровно опустив руки вдоль бедер.

Тело само действовало, подстегиваемое инстинктами и желанием попасть к сыну. Я сделала фальшивый шаг, обманный, будто собиралась обойти преградуслева, на что Артур попался и наклонился вбок, пытаясь зажать меня в объятиях и не отпускать, но я в последний момент сменила ногу и рванула вправо, обходя его и ускоряясь. Прикрыла глаза рукавом, спасаясь от слишком сильного излучения песка и побежала так быстро, насколько могут мои ноги, притом одна еще страдал от недавнего ранения. Именно она подводила и заставляла стискивать зубы, чтобы не прошипеть от боли.Но пробежала я всего каких-то несколько жалких метров, когда проклятые руки перехватили и подняли в воздух. От отчаяния и невозможности вернуться к сыну, я громко застонала.

В палатке он заломил мне руки над головой, а после навалился всей массой тела, вдавив меня в пол. Попав в ловушку, я окончательно обезумела, потеряла рассудок. Стала скалиться на врага, дергать головой, пытаясь, как дикое животное, укусить обидчика за шею. От невозможности осуществить желаемое, я в конце концов наслала множество проклятий на его голову, в очередной раз призналась в ненависти и наговорила много ужасных слов. Слова сами рвались из меня и я была не в силах их сдержать. Едва бессвязный поток эмоций прошел, как я ощутила волну дрожи, зарождающуюся глубоко внутри тела. С каждой секундой она поднималась все выше, пока не затопила меня окончательно и не прорвала личную плотину. Беспомощно опустив затылок на пол и открыв рот, от собственного бессилия я закричала. Слишком громко и отчаянно, так чтобы все узнали, как мне больно. Я визжала пока воздух оставался в легких, а когда закончился, то закрыла рот и мой крик сменился слезами. Большим ручьем бесконечных и бессмысленных слез. Только сейчас Артур отпустил меня, дав возможность свернуться в клубок, подтянуть колени к груди и горько зарыдать над несправедливостью.

Мои руки перевязала толстая веревка, обмотанная вокруг лезвия меча. А затем меч с большого размаха вошел в пол по самую рукоять. Даже при большом желании я бы не смогла вытащить меч и освободиться от веревки. Мне осталось только будучи привязанной покорно лечь на полу и поплакать.

Когда слезы немного поутихли, я искоса поглядела на Артура.

И что увидела? Спокойствие, лишь небольшие сердитые морщины змеились возле его глаз и на лбу. От вида этого равнодушия весь эмоциональный запал излостьсменились ядовитой усталостью, от которой не двигалось тело.

Частично слепая от оставшихся на ресницах слез, я хрипло прошептала:

- Твой сын скоро умрет, а ты спокоен, как впрочем и всегда. - от этих страшных слов, сказанных вслух, меня сотрясла новая порцияболи. Зубы застучали и от того остаток фразы прозвучал с заиканием. - Правильно. Ты никого не любишь кроме себя. Даже собственного сына. А теперь оставь меня в покое…

Я отвернулась и легла бочком, не имея желания больше его видеть. Но теплые пальцы коснулись моего лица, убирая мокрые от слез и пота волосы со щек. В ответя отползла немного в сторону от безжалостного монстра, который не давал воссоединиться с сыном. С усталым вздохом шейх поднялся с корточек и объяснил:

- Позднее я расскажу одну историю, сейчас нет времени на долгие разговоры. Люди слишком паникуют. Если ты не солгала в одном вопросе, то Азамат выживет. Тебе стоит взять себя в руки, на тебя это не похоже. Мы с Азаматом не будем с тобой общаться до тех пор, пока все не закончится. Тебе нельзя заразиться от нас, у тебя шансов на излечение нет.

После маленького обращения он оставил меня в темноте и одиночестве гадать над злойсудьбой, а такжемолитьсяо том, чтобы шейх не был жесток и для начала не убилисточник заразы.

POV Лилия

Военный лагерь превратился вкапкан сострыми шипами, вонзившимися в тугую плоть. Дьявол людскими руками принес кровавый цветок в бездушную армию жестоких воинов, убивших столько людей только за последние пять лет.Дьявол всёвидел. Мы все заслужили это, но за что наказывали ребенка?

После ухода Артура меня затрясло, тело точно в лихорадкезадрожало,зубы застучали дробью. В попытке согреться и унять дрожь легла на бочок и свернулась клубком. Но тепло так и не пришло.

Оставив тщетные мечты согреться, я расслабилась и легла на спину, а связанные руки положила на живот, как покойник. А затем начала слушать тишину за пределами палатки и глядеть в потолок. Без эмоций, без чувств, безжизненно. Словно изнутри я обросла коркой льда. Полное отсутствие разума.

Лишь боль и тоска побитой, дрожащей твари, коей я сегодня стала.

Наверное, в лагере проводили осмотр, поэтому люди синхронно замерли перед грядущим. Идеальная тишина, как перед церемониальной службой. Безусловно слышалсянебольшой шепот или шорох шагов, но полное отсутствие смеха, как в обычные дни лагерной жизни, говорило о необычном состоянии людей.

Спустя много минутя услышала вдали первый стон, плавнопереходящий в истерический крик. Очень похоже на мой срыв и панику в моментплененияАртуром. Этот пробирающих до нутра крик заставил очнуться, как от глубокого сна и приподняться на ослабевших ногах. Он вернулвоспоминания о сыне и разбудилмой разум, после чего я вновь предприняла попытку подумать. Со связаными руками прошлась от одного угла палатки и до другого, проверив насколько обладала свободой передвижения. Полтора метра в одну и полтора в другую. Мнедоступна в распоряжение почти вся палатка. С отчаянной надеждой прощупала все одеяла и вещи на наличие острых предметов. Вынюхала каждое местечко, подбадривая себя и молякрасные пески помочь в поиске чего-то острого,чем можно разрезать веревки.

Не нашла. Ничего. Пусто. Ни одного острого предмета в палатке шейха. В отчаянии я бросила его одеяла в сторону, выплескивая эмоции, затем запустила пальцы в волосы, желаяпроломить собственный череп или по крайней мере оставить на нем вмятины.

Мне нуженвыход. Я чувствовала себя в капкане или плохо балансирующей на острие меча. Беспомощной, загнанной.