В моих безумных фантазиях - Джулиана Маклейн

— Какое совпадение, — с улыбкой ответил Девон, осторожно придвигая свои бедра к ее. — Прямо сейчас я страстно желаю того же.

— Я все еще опасаюсь, что кто-то может войти, — прошептала девушка с захватывающим дух предвкушением.

Он коснулся губами ее уха.

— Не бойтесь, никто не увидит.

— Как это вам удается держать все под контролем?

— Ну, это не так, — откровенно заметил Девон, опускаясь на одно колено и глядя на нее, когда она легко опустила руки ему на плечи.

— Что мы делаем?

Он ничего не ответил. Он просто не сводил с нее глаз, когда его ладони заскользили вниз по ее талии, ощущая форму бедер, которые были спрятаны за слоями ее блестящего атласного платья. Его ладони трогали ее бедра и колени и двигались дальше вниз, пока не нащупали кружевной подол нижней юбки. Девон продолжал смотреть на нее снизу вверх, заметив по ее поднимающейся и опускающейся груди, как учащенно она дышала.

Под платьем он заключил в ладони ее маленькие стопы, его сердце напряженно пульсировало.

У нее вырвался другом вздох, свидетельствующий о целой гамме изумления, страха и удовольствии.

— Это очень грешно, — произнесла девушка.

— Да. — Девон скользнул руками вверх по се изящным икрам, чувствуя тонкую ткань ее чулок, ласкал большими пальцами внутреннюю сторону ног. Но он не отрывал от нее взгляда, потому что ему доставляло удовольствие видеть, как у нее слегка закатывались глаза, когда она судорожно вдыхала воздух.

Теперь она наклонилась вперед, перенеся большую часть своего веса ему на плечи. Он скользнул руками вверх по ее ногам, прочертил по восьмерке на каждой, что заставило ее задрожать, затем пробежал пальцами, словно перышком, вниз по ее икрам и лодыжкам. Он мгновение помедлил там, затем снова вернулся к коленям, рисуя большими пальцами кружки на ее мягкой плоти.

— Выше? — спросил он хриплым голосом.

— Да.

Девон легко стал подниматься по передней части ее бедер, пока кончики его больших пальцев не скользнули в панталоны, касаясь ее легких, мягких завитков. Жар и влага там опьянили его, и на мгновение он остановился перед выбором. Осмелится ли он идти дальше? Была ли в этом необходимость? Он уже сделал больше чем достаточно, чтобы можно было потребовать от него сделать предложение, а ей — принять его.

Но в этот момент ничто не имело значения, кроме свирепой страсти, овладевшей его телом. Он хотел касаться ее и чувствовать густой жар ее женского начала. С предложением о браке или без оного он хотел ощутить ее солоноватый запах на своих пальцах. Подушечкой одного пальца он проник в ее разгоряченные складки и вздрогнул от взрыва собственного удовольствия от ее приглашающей влажности.

— Встаньте свободнее, — попросил Девон, и она раздвинула ноги.

Он продолжал смотреть в ее прекрасное лицо, пока ласкал ее скользкое отверстие, испытывая невероятное чувство. Затем он нашел ее плеву. Она действительно была девственницей. Но это вовсе не имело значения в данный момент, потому что он желал ее, несмотря, ни на что.

И она будет принадлежать ему.

Ее глаза закрылись, а руки заключили его плечи в замок, пока ее нежное пульсирующее тело раскачивалось вперед и назад.

— О, это чудесно, — вырвался у нее глубокий вздох, и девушка все сильнее и сильнее сжимала его плечи, пока не зажала ткань его фрака в ладонях. — У меня сейчас будет оргазм.

Он невольно нахмурился.

Девственница — да. Невинна — скорее всего, нет.

Пытаясь скрыть свое смущение, по крайней мере, на данный момент, Девон продолжал ласкать ее, и она вздрогнула, задрожала и вскрикнула от удовольствия — никогда ему не удавалось довести женщину до высшей точки наслаждения так быстро. Затем верхняя часть ее тела качнулась вперед, и она положила голову ему на плечо.

— Это было замечательно, — призналась Ребекка, — вы знаете именно то, что нужно делать.

Очевидно, как и она.

Девон снова огляделся, чтобы удостовериться, что вокруг никого не было, затем дал ей время, чтобы прийти в себя.

Чуть позже он убрал руки у нее из-под юбки, расправил ее и поднялся с колен. Девушка открыла глаза и лениво улыбнулась ему.

— Вы говорили, что вас никогда не целовали, — заметил Девон.

Она казалась несколько озадаченной его замечанием.

— Никогда.

— Тогда могу я спросить?.. — Он остановился, не зная, как сказать, чтобы это прозвучало уважительно. — Откуда вам известно то, что вы делаете?

— Что вы имеете в виду?

— У вас, несомненно, был некоторый опыт, — продолжил Девон. — Вы без всякого затруднения употребили слово «оргазм». Я не порицаю вас. Я просто немного, сбит с толку.

— Разве это не то, что говорят все женщины — удивленно спросила Ребекка.

— Ну, может быть, некоторые, — ответил он, смущенно усмехнувшись. — Но только после того, как они побывали во всех четырех углах кровати джентльмена, если вы понимаете смысл того, что я сказал.

— О! — Ее лицо побледнело. — Я понимаю, но уверяю вас, я не была еще ни в одном из этих четырех углов.

Он не мог не улыбнуться. Неожиданно она стала строгой и чопорной.

— Думаю, я верю вам. — Он положил руки ей на бедра.

— Но вы должны верить, — настаивала Ребекка. — Все объясняется очень просто. Видите ли, я… Очень странно говорить об этом, но несколько лет назад, вскоре после нашей встречи в лесу, я нашла дневник одной девушки, и каждый абзац в нем был о… — Она заколебалась.

— О том, что мы сейчас делали.

— Да, и о других вещах.

Девон кивнул:

— Что же, загадка разгадана.

— Вы верите мне?

— Похоже, что верю. Но где, скажите ради Бога, вы отыскали такой дневник?

— Под расшатанной половицей в конюшне моего отца, — сообщила девушка. — Он относится к 1828 году и был весь в пыли — видно, пролежал там долгое время.

— Вам известно, кому он принадлежал?

— Нет, знаю только, что девушку звали Лидия. Она описывает свой любовный роман с молодым человеком по имени Джесс. Думаю, он был слугой моего дедушки.

Он легко пробежал пальцем по ее щеке.

— Должен заметить, что от него, наверное, невозможно оторваться. Он с вами?

— В моей комнате.

В ее комнате, надо же.

— Я мог бы одолжить его? — спросил Девон.

— Конечно, нет. Он ужасно грешный. Вы будете шокированы. Придете в ужас.

Он вновь улыбнулся ее очаровательной наивности.

— Думаю, я переживу это.

Ребекка поджала губы с притворным сожалением: