Генерал Георгий Шпак - Борис Костин

У каждого человека есть хобби. Мое хобби – учиться. Однажды совершенно случайно я присутствовал в Самаре на защите кандидатской диссертации по педагогике. Защищалась молоденькая девочка, учительница сельской школы. Она рассказывала такие небылицы, что у меня все внутри обрывалось. И она защитилась! Вот тогда и подумал: я обладаю колоссальным педагогическим опытом, все время работаю с людьми. И почему этот опыт не передать людям? Так что именно та девочка и толкнула меня на этот труд. Тему я избрал актуальную во все времена: «Социально-педагогическиеусловия адаптации молодого офицера в воинской среде». А проще: как себя чувствует молодой офицер, только-только покинувший стены военного училища и сразу же окунувшийся в солдатскую среду. Он должен быть и воспитателем, и отцом-командиром, и хозяйственником. Очень интересная тема. Мною были перелопачены сотни книг по педагогике, психологии, истории.

По рекомендации друзей я решил защищаться в гражданском вузе. Поехал в Казань, познакомился с директором Казанского социально-юридического института Гузелъю Валиевной Мухамедзяновой. Говорю ей: «Хочу у вас защищаться!» На кандидатском совете она заметила: «Интересно. За всю историю совета у нас защищался только один военный. У Вас есть какая-нибудь работа? Принесите». Она внимательно прочитала мой опус, дала прочитать коллегам, заместителям, докторам наук. Среди них ученый, который написал учебник по истории Татарстана. Конечно, без замечаний не обошлось, но в целом моя работа им понравилась. Стержень, говорили, хороший. Я еще с полгода поработал над диссертацией и пошел на предзащиту.

Обычно предзащита всегда проходит тяжелей, чем сама защита. Волновался, естественно. Я – генерал-лейтенант, а там, в очереди, стоят другие кандидаты на защиту, все молодые. К тому же весь цвет педагогической мысли Казани сбежался смотреть, как будет генерал защищаться. Это накладывало такой отпечаток ответственности! Предзащита прошла успешно, хотя и был отмечен ряд недостатков. Устранил недостатки, отпечатал работу и в апреле приехал в Казань. Все поездки за счет моего отпуска. Защитился. Это был 1994 год. Поздравления, шампанское.

В тот момент я подумал: «Чтоб еще раз… никогда! Напряжение колоссальное, каверзные вопросы задают, ужас!». Но через несколько дней после защиты, снова пошел к директору института. Она мне говорит: «Я тебе один совет дам: Георгий Иванович, понимаю – тяжело, но ты стал ученым. Если хочешь называться истинным ученым, то должен развиваться дальше. Я тебе советую по приезде домой – берешь папочку и пишешь: «Докторская диссертация на тему… А потом начинай собирать материалы». Отвечаю ей: «Может, мне достаточно, я кандидат. Может, хватит?» – «Нет, – отвечает, – не хватит!» Через месяц я все-таки достаю папку и пишу: «Докторская диссертация на тему (две точки)» – и папку в стол. Выписал себе научные журналы и вновь начал собирать материал.

У меня начали накапливаться горы материала, горы! Начал его систематизировать. Главу напишу – отправляю на проверку. Руководитель все «покромсает». Снова пишу. Так работал почти пять лет. Сколько нового я почерпнул за это время! Докторскую диссертацию обозначили так: «Педагогические основы при подготовке курсантов в Рязанском училище». В те годы я снова продолжил заниматься процессом обучения и воспитания. В принципе, что в гражданском институте, что в училище понятия абсолютно одинаковые, все они основываются на определенных методических разработках, на законах. Но, конечно, в военном учебном заведении добавляются военные аспекты.

Начал готовиться к защите. Причем работал с пятью высшими учебными заведениями, то есть получал информацию, чтобы сравнивать результаты. Передо мной открылась в достаточной степени объективная картина. Несколько раз переделывал диссертацию. Многие говорят: «Знаем, как вы, генералы, пишете». Я даже сейчас всем могу показать оставшиеся после защиты горы собственноручно написанных материалов. В то время, повторюсь, я был начальником штаба округа. Приезжал на службу в 8 часов утра, заслушивал доклады, ставил задачи и до 19 часов решал служебные вопросы. После семи вечера штаб замирал, а я еще два часа каждый день работал над диссертацией. Это был стандартный распорядок дня на протяжении нескольких лет. Этих двух часов в день мне вполне хватило, чтобы в результате защитить докторскую диссертацию.

В конце июля 1988 года я окончил Военную академию Генерального штаба Вооруженных Сил СССР им. К. Е. Ворошилова и приказом министра обороны был назначен в Одесский военный округ на должность первого заместителя командующего 14-й гвардейской армии. Когда я прочитал выпускную аттестацию, то обратил внимание на слова заключительной части:

«Вывод: достоин назначения на должность первого заместителя командующего армией или заместителя командующего ВДВ по боевой подготовке».

В 1987 году командующим ВДВ стал генерал Н. В. Калинин. Дмитрий Сергеевич Сухорукое был назначен заместителем министра обороны СССР по кадрам. Я не стану строить догадки по поводу того, как решалось мое назначение, однако с Воздушно-десантными войсками пришлось расстаться и, как оказалось, надолго.

…Много лет подряд слышу из уст всякого рода «менеджеров-киндерсюрпризов», столичных журналистов и просто недоверчивых граждан тезис о том, что военный не сможет управлять гражданским объектом. Всегда лишь усмехался по поводу этого распространенного, надо сказать, заблуждения, но в полемику не вступал. Незачем было. А вот теперь с этой ошибочной точкой зрения пришлось столкнуться и самому. Мои оппоненты по предвыборной кампании на пост рязанского губернатора пытались активно говорить о том, что управленцы из генералов «никакие». Да полноте, господа! Попробую доказать обратное на собственном примере. Итак, окончив Академию Генштаба, я получил назначение первым заместителем командующего знаменитой 14-й Тираспольской армии.

В апреле 1989-го меня вызвал командующий Одесским военным округом и отдал приказ, согласно которому я назначался начальником группы от округа, которая направлялась на уборку урожая. Она состояла из десяти тысяч человек и пяти тысяч машин. Мы убыли эшелонами в Саратовскую область. Штаб находился в Саратове.

Я распределил батальоны по колхозам, совхозам. Мне были даны вертолет и две легковые машины. Начал руководить этой огромной группировкой по уборке урожая. Убирали рожь, пшеницу, ячмень, просо, сахарную свеклу.

Это была обычная практика, когда без военных уборка урожая не обходилась. Штаб работал сплоченно, организованно. Мы постоянно входили в тройку лучших групп по всей России, а таких групп было около тридцати. За работу нам, помнится, начислялись премиальные. По тем временем огромные. Оклад у меня был, например, 300 рублей, а премии давали по аж по 500 рублей в месяц. Больше генеральского оклада в полтора-два раза. Мы старались и работали на совесть до августа.

В августе нас перебросили под Курск и Орел. В этих двух областях мы убирали сахарную свеклу. Там находились до октября.

В октябре меня срочно вызвали в Москву и сказали: «Георгий Иванович, ты показал себя хорошо первым заместителем командующего. Великолепно справился с задачей по уборке урожая. Поедешь командовать армией в Петрозаводск».